– А-а-а, – разочарованно потянул торкленец. – А я-то уже надеялся, однако двенадцать лет в этой дыре…
– Могло быть и хуже, – пожал плечами профессор. – А вот ты-то за какие прегрешения оказался за решеткой?
– За то, что оказался не в том месте и не в то время, – бросил Рик. – Наш корабль случайно оказался в этой системе и был уничтожен мековцами, после чего все оставшиеся в живых члены команды загремели в их кутузку.
– Случайно оказался? – Лайнос с усмешкой посмотрел на быстро отведшего глаза Рика.
– Ну, не совсем случайно… следили мы за их грузовичком, однако не ожидали, что те стрелять будут.
– Ясно, – профессор подошел ближе и резким движением рванул за ворот расстёгнутого на груди комбинезона беглеца, оголяя его плечо. – Свободные торговцы, насколько я понимаю, – сказал он, разглядывая татуировку в виде птицы, красовавшуюся на плече Рика.
– Верно, – не стал отпираться тот. – Впрочем, разрешите представиться полностью. Рикан кер Нум Давор, бортмеханик второго класса, приписанный к торговому кораблю «Таурис», гильдии свободных торговцев Аркаса, к вашим услугам… – Он поднялся с табурета, коснулся указательными пальцами выступов на лбу, затем скрестил руки на груди и коротко кивнул головой.
Профессор повторил жест и, повернувшись к Керку, коротко пересказал все, что узнал от торговца.
– Думаешь, ему можно доверять? – спросил тот, внимательно разглядывая их нового знакомого.
– Уверен, – кивнул профессор. – Свободные торговцы никогда не станут помогать конгломератовцам.
– А может, он подосланный?
– Зачем, – удивился Лайнос. – О моем существовании конгломерат не знает, а если бы узнал, то послали бы чистильщиков, и, поверь, те не стали бы прикидываться беглыми заключенными.
– Я не служу конгломерату, – неожиданно произнес Рик на тайнорском. – Эти сволочи уничтожили почти весь наш экипаж и мою Талену… – Он с силой впечатал кулак в стену. – Мы по возвращению должны были переплести свои руки узами объединения, но… я никогда не буду работать на мековцев.
Керк несколько секунд смотрел в глаза Рику, где плескалась затаенная боль и ненависть, затем коротко кивнул и протянул руку.
– Значит, бортинженер, говоришь? Что ж, я Керк – капитан космолета «Гера», добро пожаловать на борт.
Сон. Странное полутемное помещение, мрак которого разгоняют лишь синеватые лучи света, бьющие почему-то из плеч стоящих рядом с ним людей.
– Ну что, двигаем, а то, не дай бог, нас хватятся, – говорит стоящий рядом с ним.
– Идем, – он разворачивается, чтобы идти к выходу, как вдруг один из его спутников взвизгивает пронзительным женским голосом, а из-под его ног выскальзывает какая-то гибкая тень и скрывается в темноте. Грохот выстрелов бьёт по ушам, а раздавшийся сверху противный скрежет заставляет его задрать голову, направляя свет наплечных фонарей на растрескавшиеся своды потолка. Куски бетона и штукатурка с грохотом сыплются вниз.
– Быстро уходим, сейчас вся эта гниль полетит вниз!! – Голос выводит его из ступора, он оглядывается и видит, как черноволосый парень пытается забрать массивную винтовку у застывшей столбом девушки, а сверху уже срывается целый водопад камней.
– Нет!!!
Он рванулся вперед и… рухнул вниз.
– Что случилось? – Намар вскочил со своей лежанки, с удивлением смотря на лежащего у кровати Керка.
– Во сне много ворочался… – Парень поднялся на ноги и, усевшись на кровать, провел ладонью по глазам. Странный сон, словно обрывок какого-то давнего воспоминания – впрочем, может, так оно и есть на самом деле. Керк тяжело вздохнул и попытался вспомнить, однако в голове была абсолютная пустота. Даже картинки этого странного сна, четко стоявшие перед глазами еще мгновение назад, и те уже рассеивались в глубинах памяти, постепенно теряя свои очертания, оставляя после себя лишь смутный фон тревоги и давней боли.
– Сколько времени?
Танар пару минут смотрел на световое табло, горящее рядом с дверью, затем повел ушами в разные стороны, показывая, что не знает. Керк вздохнул. Написание цифр, применяемых дайтанцами, несколько отличалось от того что использовали их потомки, и Намар никак не мог к ним привыкнуть.
– Три эрма прошло, – пояснил он «ищущему», поднимаясь с кровати. – Ладно, пойду в рубку, над компом поколдую, а то что-то не спится.
Намар проводил юношу взглядом и, покачав головой, завалился обратно на кровать, мысленно выругавшись в сторону никак не хотевшего гаснуть освещения.
– Не спите, капитан? – Керк обернулся в кресле и, бросив взгляд на вошедшего Рика, кивнул.
– Ты, я смотрю, тоже.
– Да как-то неохота, – пожал плечами тот. – Да и по настоящему делу соскучился, не все же для мековцев в грязи копаться. Вот сейчас пытаюсь понять, чего этой птичке не хватает, помимо топливных стержней.
– И как успехи?
– Ну, как сказать, у меня было всего пару дней, чтобы осмотреться, – Рик оперся спиной о стену, задумчиво барабаня себя пальцами правой руки по плечу. – Насколько я могу судить, главный двигатель в норме, как и реактор, однако генератор защитного поля вызывает опасение, да и «прыгуны» на ладан дышат.
– Прыгуны?
– Ну да! – Рик удивленно посмотрел на Керка, затем улыбнулся. – Ах, да, извините, капитан, совсем забыл. «Прыгунами» мы называем двигатели, предназначенные для взлета и посадки, а также полета в пределах планетарной атмосферы.
– Зачем? – удивился тот. – Разве нельзя применять один и тот же?
– Ну, можно, однако так проще. Зачем тратить мощность главного двигателя, если можно воспользоваться теми, что поменьше.
– Понятно, – кивнул Керк. – У нас для этих целей применяют антигравы.
Торкленец вопросительно посмотрел на юношу, явно сбитый с толку незнакомым ему словом, к тому же произнесенным Керком на «едином», однако переспрашивать не стал.
– Кстати, все хотел спросить, зачем конгломерат держал вас на этой планете?
– А профессор не рассказывал? – удивился Рик.
– Нет.
– Ну, грубо говоря, использовали в качестве неквалифицированной рабочей силы при раскопках местных городов, – бортинженер вздохнул. – Эта планетка просто кладезь дайтанских артефактов, однако большинство из них погребено довольно глубоко под землей, да и порой их добыча не так уж безопасна: радиация, охранные системы дайтанцев. Некоторые из них действуют до сих пор… Да много чего. Конгломерату, в конце концов, надоело терять своих людей, да и лишних проблем и вопросов из-за этих потерь возникало достаточно. В результате они решили использовать для этих целей заключенных.
– А почему не местных жителей?
– Ну, у них тут какой-то договор на эту тему с вершителями, хотя, с другой стороны, не думаю, что здешние аборигены могли бы быть чем-нибудь полезны. Они в развалины старых городов стараются не лезть, на эту тему у них тут существует масса запретов, да и проще сюда привести пару сотен зеков, чем обучать и контролировать местных. К тому же конгломератчики стараются сохранять свое инкогнито и с базы особо не высовываются, а все раскопки проводят втайне, в пустынных местах, подальше от жилых регионов.
– Понятно, ладно, неважно, что там с топливными стержнями? Разобрался?
– Практически, – Рик подошел к центральному экрану и пару минут рассматривал горевшую в его углу схему корабля, затем обернувшись, спросил: – Капитан, можете вывести на экран вот этот отсек?
Керк кивнул и, поднявшись со своего места, подошел к левому пульту. Повинуясь его действиям, экран моргнул и изображение полутемного ангара сменилось видом небольшой комнаты с пустыми стеллажами и длинным металлическим столом посередине, на котором сейчас лежал полуразобранный цилиндр топливного стержня. Лишенный своей металлической оболочки тот чем-то напоминал распушенную елку, золотистого цвета, среди ветвей которой причудливо извивались какие-то металлические ленты, изредка мерцающие зловещим бордовым огнем.
– А вскрывать стержень не опасно, вдруг какое-то излучение? – нахмурился Керк.
– Обижаете, кэп, там в отсеке были скафандры, – улыбнулся Рик. – Причем, судя по конструкции, явно не предназначенные для выхода в космос, что-то типа защитных комбинезонов на случай аварии в реакторе. Надеваются, кстати, интересно, там на них такие полоски серебристые – по ним надо провести пальцем, чтобы расстегнуть или застегнуть, только сперва натягиваешь специальные перчатки…
– Я знаю, – прервал бортинженера Керк, вспомнив, как сам пытался разобраться со скафандрами дайтанцев. Земные скафандры обычно состояли из нескольких частей, которые адевались как обычная одежда, после чего соединялись вместе одним прикладыванием блок-ключа. Здесь же скафандры были цельносоставные и, влезая в них, швы приходилось герметизировать с помощью специальных перчаток, поверх которых потом надевались еще одни, пристегивающиеся к скафандру при помощи магнитных застежек. По мнению Керка, это была не очень надежная система, но, увы, выбирать не приходилось.
– Вот, копался сегодня весь день, – продолжил меж тем Рик, отвлекая землянина от раздумий. – Конструкция, надо сказать, интересная, и профессор был прав, когда предположил, что дайтанцы используют лактриум, однако смотрите… – Давор ткнул пальцем в разобранный стержень. – Видите эту ветвистую структуру и светящиеся полосы.
– Вижу, и что? – Керк вопросительно посмотрел на бортинженера.
– Понимаете, капитан… – Рик на секунду задумался, видимо, пытаясь подобрать нужные слова. – В общем, у нас в двигателях подобного плана для активизации лактриума используют в качестве катализатора цементин. Помещенный в реактор стержень бомбардируется тамкар-частицами, цементин распадается, его атомы начинают взаимодействовать с атомами лактриума и опа… мы летим вперед. Однако тут явно применяется что-то другое, – торкленец вздохнул. – Во-первых, лактриум здесь применяется в виде порошка, я обнаружил там его остатки. Во-вторых, эта ветвистая структура явно для чего-то нужна, возможно, это тоже что-то вроде катализатора – не знаю, а еще эти светящиеся ленты… Вообще интересно было бы разобрать невыработанный блок, глянуть, как это выглядит, однако их у нас и так осталось всего три, тогда как при полной загрузке должно быть двадцать. К тому же не хочу рисковать, конструкция ведь незнакомая, может случиться всякое…