Мацуто вытащил трубку изо рта и провел рукой по лицу. Что с ним? Почему в последнее время он все чаще и задумывается над тем, а правильно ли он поступил? Может, все из-за того, что дети выросли, а новых жена не хочет. Или все потому, что когда-то он хотел большего? Власть, возможность повелевать судьбами миллионов людей, руководить их помыслами и желаниями. Власть – это как наркотик, так что даже спустя столько лет трудно избавиться от желания ее иметь. А ведь у него все это было… По сути, он являлся вторым человеком в Империи – был ее «серым кардиналом». Перед ним склонялись главы крупнейших кланов, а имперский флот по его указанию был готов превратить любую планету в выжженную пустыню. И вот теперь фермер… обычный фермер… и картошка.
Томано нервно хихикнул, затем мотнул головой и, вздохнув полной грудью прохладный, сумрачный воздух, улыбнулся. Нет, на самом деле он ни о чем не жалеет, и, если бы ему пришлось проживать жизнь заново, то он вновь поступил бы так же. Его Хибика стоит сотен империй, а все его мысли просто от усталости. В конце концов, надо им с женой просто куда-нибудь слетать – развеяться, и все будет в порядке.
Легкий свист заставил Томано вскинуть голову и удивленно уставиться на пронесшиеся над лугом остроносые машины. Истребители заложили горку, сделали круг над домом и свечой ушли в небо. На миг небо закрыла огромная тень. Мацуто хмыкнул и, сунув потухшую трубку в рот, скрестил руки на груди, с прищуром наблюдая за проплывающим над крышей дома склайдером. Огромная машина на мгновение зависла в воздухе и, выпустив похожие на птичьи лапы посадочные опоры, медленно опустилась на землю, просев с громким «вздохом» амортизаторов. Ее борт прочертила светящаяся ярким светом линия, через мгновение превратившаяся в зев входного люка, из которого выдвинулась широкая лестница.
– Дорогая, к нам гости! – крикнул Мацуто, поправляя воротник рубашки и приглаживая несколько взъерошенные волосы.
– Кто еще там в такое время? – раздалось изнутри дома. – Неужели Рендолы наконец-то решили наведаться.
– Нет, милая, не угадала. Иди-ка лучше сюда. Поверь, ты будешь удивлена! – бросил Томано, угрюмо наблюдая за спускавшимся по трапу человеком, впереди и вслед за которым шло несколько фигур в боевых скафандрах, стилизованных под старинные доспехи. Впрочем, даже без этих своеобразных телохранителей Мацуто узнал бы этого человека. Слишком уж много воспоминаний было связано у него с этим низкорослым седовласым мужчиной в черных расшитых золотыми драконами одеждах, слишком много. Щека Томано нервно дернулась, а пальцы буквально впились в перила.
Тем временем солдаты замерли у входа на веранду, выстроившись на манер небольшого коридора, по которому неторопливо прошествовал прилетевший. Он поднялся по ступеням и остановился напротив Мацуто, окинув его усталым взглядом своих карих глаз.
Повисшая над верандой тишина буквально звенела от напряжения.
– Я всё-таки до сих пор твой император, – голос гостя был мягким и вкрадчивым, но, тем не менее, Томано почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Колени невольно подогнулись…
Тихое шуршание открывшейся двери за спиной.
– Не смей, Тома! – резкий оклик жены заставил Мацуто невольно вздрогнуть и выпрямиться.
– Не вздумай, дорогой, – повторила она уже более спокойным тоном, выходя из дома и останавливаясь напротив прилетевшего. Несколько долгих мгновений златовласая женщина и седой мужчина молча смотрели друг на друга, затем Хибика угрюмо поинтересовалась:
– Что тебе надо, отец?
Император неожиданно опустил взгляд.
– Я просто хочу поговорить, дочка, – тихим голосом ответил он, – просто поговорить, вот и все.
Женщина вздрогнула. Перед ней, склонив голову, стоял не грозный властитель Империи Солнца, а уставший от жизни, одинокий, растерянный старик. Хибика замерла в растерянности, не зная, как поступить, а затем вдруг звонко всхлипнула и, резко развернувшись, скрылась в доме.
Император проводил ее грустным взглядом и вновь повернулся к Томано.
– Может, присядем, если, ты, конечно, не против? – он указал глазами на стоящие у столика кресла.
Мацуто растерянно кивнул и жестом руки пригласил гостя садиться. Они долго молчали, лишь изредка обмениваясь малозначительными фразами. Хибика не возвращалась. Вместо нее на веранде появилась девочка-андроид, которая принесла поднос с чаем и печеньем, после чего замерла у дверей дома, словно ожидая дальнейших приказов.
Меж тем второе солнце планеты скрылось за горизонтом, и сумеречное время сменилось ночью, а вокруг веранды вспыхнула легкая синеватая дымка защитного поля, отгораживающая ее от ночного гнуса.
– Томано, ты бы не хотел вернуться?
Вопрос императора застал Мацуто врасплох. Он непонимающе посмотрел на правителя, с невозмутимым видом потягивающего чай из высокой кружки, и неопределенно повел плечами.
– Наверное, нет, – ответил он через какое-то мгновение. – К тому же в Империи я все еще мятежник, или вы забыли, какую награду пообещали за мою голову?
Император тяжело вздохнул и покачал головой.
– Не забыл, Томано, просто времена теперь изменились. И в последние годы я все чаще думаю, что вы с Хибикой были не так уж и не правы, говоря, что империи требуются перемены.
Томано с удивлением посмотрел на своего собеседника, не понимая к чему тот клонит.
– Хорошо тут у вас, спокойно, – император поднялся с кресла и, подойдя к перилам, несколько минут вглядывался в ночное небо. – Знаешь, Томано, на самом деле я с удовольствием бы поменялся с тобой местами. Остался бы тут, сидел бы в этом кресле, нянчил внуков.
– Они уже давно выросли, мой… ваше величество.
– Я знаю, – по лицу правителя пробежала тень затаенной грусти. – Неужели ты думаешь, что я не слежу за судьбой своих внуков. Ная – подающий надежды биолог в Седвильском институте космобиологии, а Орто стал киберинженером и сейчас стажируется на Верге-3. Знаешь, Томано, Ная так похожа на свою бабку – прямо вылитая Клариса, судя по докладам, характер у нее такой же, а…
– И что же вы все же хотите от нас, ваше величество? – прервал императора Мацуто, мысленно ежась от своей дерзости, хотя и понимая, что сейчас он находится в полной безопасности. Император явно не затем летел десятки световых лет, чтобы лично казнить своего бывшего подчиненного и непокорную дочь. Да и находились они сейчас не в Империи, а на одной из планет ОСМ, где власть императора пустой звук, а сам он лишь высокопоставленный гость. В любом случае, если императору и не понравилось, что его так резко перебили, виду он не подал. Несколько минут он молча продолжал смотреть на звезды, затем повернулся к Мацуто.
– Томано, на ближайшем Совете министров я хочу объявить о сложении с себя всех полномочий и передаче власти своей дочери. Сюда я прилетел лишь для того, чтобы получить ее согласие.
Пивший чай Мацуто застыл с поднесенной ко рту кружкой и, мотнув головой, вопросительно посмотрел на императора, не понимая, шутит тот или нет, но, судя по его лицу, тот был абсолютно серьезен. Девочка-андроид неожиданно издала тихий возглас удивления, заставивший разговаривающих мужчин дружно посмотреть в ее сторону.
Губы императора тронула легкая улыбка.
– Дочка, а ты совсем не изменилась, – сказал он, с грустью в голосе. – Может, хватит подслушивать, а присоединишься к нам, и я все объясню.
Широкая решетчатая металлическая площадка, возвышающаяся над землей на несколько метров. Под ней целое переплетение разноцветных энергокабелей, большинство из которых собраны в аккуратные жгуты и подведены к расположенным по бокам от площадки ребристым цилиндрам генераторов. С двух сторон к площадке подходят широкие пандусы, словно для въезда на нее какой-то тяжелой техники. Сами врата – это две широченные металлические пластины десятиметровой высоты с отполированной почти до зеркального блеска поверхностью. Несмотря на размер, толщина этих пластин всего пара сантиметров, отчего кажется, что они вот-вот согнутся под собственным весом или рухнут на землю даже от неосторожного движения. Метрах в пяти от площадки тянутся мерцающие столбики с-поля, охватывая ее по периметру огромным кругом, а прямо за ними высятся пирамиды излучателей полей высшей защиты. Всё это было расположено в центре немаленького ангара, некогда предназначавшегося для ремонта космолетов среднего класса, внутри которого вовсю кипела бурная деятельность. Вокруг врат суетились люди в светло-синих комбинезонах, то тут, то там слышалось характерное шипение молекулярной сварки, глухие стуки, скрежет, всхлипы каких-то предупредительных сигналов. Порой со стороны площадки начинал идти низкий басовитый гул и тогда столбики с-поля начинали предупредительно моргать желтыми огоньками на своих вершинах. В тот же миг все звуки работы пропадали, но, стоило гулу стихнуть, как вся какофония тут же возвращалась, словно повинуясь повороту некоего невидимого рубильника. Лишь грузовые киберы, перетаскивающие какие-то громоздкие контейнеры, не обращали ни на что внимания, неспешно занимаясь своими делами.
Антон замер в широко распахнутых воротах ангара, оглядываясь с интересом, и едва успел отскочить в сторону от небольшого кибера, спешащего по своим делам с мотком энергокабеля. Чем-то похожая на большого краба машинка на миг остановилась, повернула в его сторону один из своих видоискателей и, по всей видимости, убедившись, что с человеком все в порядке, скрылась в глубине помещения.
– Ну и как тебе мои владения, дружище? – спросил стоявший рядом Андрей.
– Пока не очень впечатляет, – хмыкнул Соболев. – Больше похоже на какую-то стройку.
– Ну, можно сказать, что так оно и есть, – кивнул Малышев. – Постоянно что-то меняем и доводим, но сейчас это больше косметическое. Сам пробойник в рабочем состоянии и в эти дни нас ждут финальные испытания. Если пойдет все гладко, то…
Он многозначительно посмотрел на друга, и тот понимающе кивнул.
– Значит, я буду присутствовать при историческом моменте.