. Шли напролом, не прощупывая, не осматривая, без страховки. Пять лет службы в «Искателе» и так сглупить. Кристина криво усмехнулась, подумав, что сказались годы, проведенные в тиши институтских кабинетов, во время работы спасателем она себе не позволила бы подобной глупости. Она вновь скосила глаза на Георга, но тот по-прежнему не двигался. Жив ли? И что с Сашкой? Во время падения краем глаза она видела, как его тело ударилось о какой-то выступ и осталось там лежать, может, ему повезло больше? Может Алана с Николаем, его отыскали? Где они? Почему не приходят на помощь? Почему не отзываются на вызовы? Уже ведь давно должны были вернуться.
Кристина активировала систему связи и несколько минут пыталась вызвать своих спутников, но в эфире царила ватная тишина, лишь изредка разрежаемая пощелкиванием непонятных помех.
Противно заверещал предупреждающий зуммер, а на грудь навалилась каменная плита тяжести, сбивая дыхание, принося с собой очередную порцию боли, однако на этот раз Крис удалось удержаться на границе беспамятства. Спина неожиданно онемела, видимо СЭП применила какое-то сильнодействующее обезболивающее, а значит, все было плохо. Впрочем, это было понятно сразу – ниже пояса она давно уже ничего не чувствовала, да и одна из ног была вывернута под таким неестественным углом, что становилось просто страшно. Ей еще повезло, что скафандр хоть как-то функционирует, хотя даже беглого взгляда хватило заметить мерцающие то тут, то там светящиеся бледно-синим светом пятна насоловых заплаток.
Дождавшись, когда голова немного прояснится, женщина приподнялась на локте и попыталась сдвинуться в сторону Мастерсона, подальше от осточертевшего черепа с его ехидной ухмылкой, однако тело словно приклеилось к полу. Кусая губы, чтобы не заорать от боли, она все же смогла подтянуться примерно на полметра и рухнула без сил. Дышать почему-то стало нечем, перед глазами заплясали разноцветные круги, а по лицу побежали капли холодного пота. Несколько минут она словно рыба хватала ртом воздух, затем вытянула руку и хлопнула Мастерсона по плечу. Его шлем немного качнулся из стороны в сторону, но и только. Женщина коротко выругалась.
– Георг, ты меня слышишь! – Тишина и лишь редкое потрескивание. – Георг. Черт…
Кристина закусила губу, так как неожиданно осознала, что мерцание внутри его шлема прекратилось, и красный огонек горел ровным тусклым светом.
– Георг…
Она вновь откинулась на спину, с трудом сдерживая слезы и чувствуя, как накатывает отчаяние и какой-то животный ужас, – захотелось завыть от беспомощности и безысходности. Слезы все же прорвались и покатились по щекам, смешиваясь с каплями пота. Белесый луч света, ударивший в глаза, заставил ее невольно зажмуриться.
Вытянутый диск «Ската» завис над женщиной, затем сделал круг над телом мужчины и унесся куда-то ввысь, а внутри шлема зазвучал незнакомый мужской голос:
– Говорит сержант Аграпов, вы меня слышите?
– Да, слышу, слышу! – хотела крикнуть она, но вместо этого изо рта вырвался лишь сдавленный хрип, однако ее все же услышали.
– Постарайтесь не двигаться, скоро мы будем у вас.
Вновь наступила тишина. Кристина с трудом повернула голову в шлеме и посмотрела на распластанное тело Мастерсона.
– Они все же пришли, Георг. Все же пришли…
– Итак, что мы имеем на нынешний момент? – Антон вопросительно посмотрел на Аграпова.
– Хорошего мало, командир, – ответил тот, отстегивая шлем и взъерошивая потные волосы. – Ф-у-у, спарился что-то, видимо, термореле опять барахлит… Как в бане.
Он распахнул небольшой шкафчик и, достав оттуда бутылку с водой, повернул кольцо на горлышке, переключая на охлаждение, затем подошел к Соболеву, стоящему перед постоянно обновляющейся объемной моделью чужого космолета.
– «Скат» прошел коротким путем, ориентируясь на сигнал, но нам так не пролезть. Видишь, здесь и здесь, – его палец ткнул в светящееся переплетение разноцветных линий, – слишком узко. Видимо это какие-то технологические колодцы. Мы запустили еще один, но прохода пока не нашли. Внутри, корабль довольно сильно разрушен, так что местами зонды сами с трудом пробираются.
– Что думаете предпринять?
Аграпов пожал плечами и, отхлебнув из бутылки, провел ее горлышком по синей полосе.
– Пока начали расчищать вот этот коридор, однако так мы пройдем от силы метров двадцать. Думаю, нужно бить прямой проход.
– Опасно, судя по тому, что я увидел, это корыто ржавое насквозь, может начать сыпаться в самых неожиданных местах.
– Загоним энергетическую опалубку и укрепим пеной, если понадобится, сформируем тюбинги.
– Вариант, однако торопиться не стоит, лучше идти не спеша. К пострадавшим отправим медкиборга, это поможет им продержаться.
– Не согласен, – упрямо мотнул головой Аграпов. – Судя по увиденному, там все плохо, нужно их скорее вытаскивать. К тому же, кто знает, сколько раз удастся открыть портал. Командир, ты извини, но меня как-то не вдохновляет провести здесь остаток жизни, пейзаж, знаешь ли, не нравится, вгоняет в уныние и меланхолию. – Он криво усмехнулся и, закрыв бутылку, отправил ее в цилиндр утилизатора. – Кстати, как прошла связь с Марсом? Слышал, ты пару человек назад отправил, что-то случилось?
Антон нахмурился.
– Ничего серьезного. Ребята сами попросились, пожаловались на самочувствие. Пусть лучше их на Марсе медики глянут, чем нам тут гадать, действительно ли им плохо, или это у них в голове.
– А вот это правильно. – Сержант пристально посмотрел на задумчивого Антона и тихим голосом поинтересовался: – Командир, давай уж выкладывай, что беспокоит?
– С чего ты это решил? – буркнул Соболев.
– С того, дружище, что я тебя уже не первый год знаю. – Аграпов, стукнул Антона кулаком по плечевому щитку скафандра. – Колись давай.
Тот покосился на спасателя и, вздохнув, бросил:
– Проблема с вратами. Олег сказал, что на той стороне больше не хотят рисковать, так что на все про все у нас десять часов.
– Так какого ты…
– Не хочу торопиться? – Антон усмехнулся. – Дэн, вот скажи честно, ты у нас доподлинно знаешь конструкцию корабля? Уверен, что, если начнем резать то не попадем на какой-нибудь реактор или нечто подобное, а?
– Ну…
– Вот тебе и «ну». Хочешь, чтобы наши клочки потом по всей планете собирали? Однако ты прав, медлить тоже не стоит, но и наобум лезть не будем.
Несколько минут они молчали, наблюдая за медленно разветвляющимися линиями коридоров и формирующимися очертаниями внутренних отсеков. Зонды прошли не так много, однако примерная планировка той части корабля, где они находились, была уже более-менее понятна. Три параллельные палубы, соединённые шахтами лифтов и технологическими проемами. Одна из них явно относилась к жилой зоне – длинный коридор с примыкающими пустотами кают или каких-то подсобных помещений. Другая, судя по размерам и разномастным обломкам техники, являлась ангаром или чем-то подобным, а вот с идентификацией третьей возникло затруднение. Больше всего она походила на какой-то склад с множеством отсеков, плотно забитых трапециевидными контейнерами. Во время крушения они сорвались со своих мест и, судя по выстроенной компьютером картинке, на палубе царил настоящий хаос, через который с трудом пробирались «блины» разведывательных зондов. Проблема была в том, что эта палуба находилась посередине и отделяла их от спасаемых, а что находилось в контейнерах и для чего они предназначались, оставалось только гадать. Вполне возможно, что там находился какой-нибудь безопасный груз, типа еды или запасных частей, однако с таким же успехом это могли быть топливные элементы или оружие.
– Но как-то же они туда прошли? – наконец пробормотал Антон и, повернувшись к Аграпову, добавил: – Значит, действуем так: пока не торопимся, продолжайте расчистку коридора, в зону с контейнерами не соваться, кто знает, что там такое, не хочу рисковать. Если за три часа зонды не отыщут проход, тогда попробуем пробиться напрямую.
– Принято, командир, – Денис подхватил лежащий на скамейке шлем. – Кстати, а где отделение Никола?
Антон усмехнулся.
– Занимаются сбором артефактов.
– В каком смысле? – Аграпов непонимающе посмотрел на командира.
– В прямом, вот смотри.
Соболев взмахом руки сместил голографическую схему чужого космолета в сторону, одновременно уменьшив ее в размерах, и, проведя пальцем по точпаду парящей перед ним панели управления, развернул перед собой плазмоэкран. Серая панель моргнула и протаяла знакомым туманом, в разрывах которого мелькала каменистая поверхность земли.
– Съемка ведется с одного из «Скатов», – пояснил Антон. – Кстати, тумана внизу почти нет. Всю эту гадость тянет из расщелины ниже по склону. Вот, смотри.
Изображение на мгновение погасло, и вот уже на экране замелькали утопающие в бурой воде развалины каменных строений. Большинство из построек было разрушено практически до основания, но были и вполне хорошо сохранившиеся здания, напоминающие небольшие замки, щерившиеся на мир слепыми глазами узких бойниц.
Аграпов тихонько присвистнул.
– Цивилизация, однако. Местные?
Соболев покачал головой.
– Скорей всего, выжившие после крушения. Никол говорит, что нашел много интересного. Я послал ему пару киборгов, думаю, что наши ученые обрадуются таким подаркам.
– У нас там этих подарков, – Аграпов ткнул большим пальцем себе за плечо, – не унесешь.
– Тебе что, людей не хватает? Так я и так всех отозвал, там только Никол с двумя ребятами, остальные через полчаса они будут в твоем распоряжении. Агрессивных биобов[83] тоже не видно, поэтому, если понадобятся еще люди, прорежу периметр и отошлю освободившихся тебе.
– Пока не надо, справляемся, – отмахнулся Денис. – Если Нику охота копаться в этой жиже, его проблемы. Просто…
Соболев сделал жест рукой, призывая спасателя замолчать, и поднес руку к уху, активируя рацию. Некоторое время он слушал невидимого собеседника, с каждой секундой становясь все мрачнее и мрачнее, затем коротко бросив «ясно», отключил связь и повернулся к Аграпову.