Рен усмехнулся.
– Подмога – это хорошо, вот только боюсь, что ребята успеют лишь к шапочному разбору.
– Не будь слишком самоуверен.
Айко махнул рукой.
– Да тут не в самоуверенности дело. Судя по тому, что эти ребятки все же смогли взломать систему, они далеко не так просты, а значит, вариантов развития событий всего два: либо я смогу их заблокировать и перехватить управление над виртом базы, либо нет, третьего не дано. К тому же даже если они и захватят контроль, не факт, что это им что-то даст, возможно, что тут один дохляк и мы зря волнуемся.
– Не зря, – покачал головой Дорнер. – Мы тут подняли архивы… Короче, Рен, эта база не обычный мертвяк, а объект глубокой консервации. ОША использовало ее до последнего. В общем, помимо бомберов там еще и баллисты…
– Твою ж, – Айко нервно долбанул кулаком по стене. – Предки что, совсем головами не думали, эту-то гадость зачем было оставлять?
– Кто знает, может, посчитали, что демонтаж и последующая утилизация слишком хлопотны или экономически невыгодны. В те годы такой бардак на Земле творился, что нельзя исключить и того, что отложили на потом, а затем просто забыли.
– Нам только от этого не легче, – пробурчал Рен. – Ладно, командор, я понял, провала быть не должно, иначе последствия могут быть непредсказуемы, кто знает, что у этих психов там на уме.
– Именно, – кивнул Дорнер и, окинув лицо Айко пристальным взглядом, добавил: – Рен, не рискуй, если что-то пойдет не так, сразу уходите. Глайдер мы послали, будет ждать наверху. Пойми, тянуть мы тоже не будем…
– Я понимаю…
– Не понимаешь, – резко оборвал его командор. – «Грифоны» уже вышли на цель и висят на низкой орбите, так что, если с этой базы хоть что-то вылетит… – он замолчал и посмотрел на Рена многозначительным взглядом. – В общем, поторопись. Ладно, все, отбой.
Экран резко свернулся в линию и с легким звоном погас.
Айко устало провел ладонью по лицу, затем мотнул головой и, не глядя, ткнул пальцем в пиктограмму вызова.
– Лайм, ты где?
Дорнер стукнул указательным пальцем по поверхности стола, внутри которой мерцала неоновая сетка клавиатуры, и экран вирта послушно свернулся в синюю точку, растаяв с мелодичным звоном. Командор с угрюмым видом откинулся на спинку кресла и, взяв стоявшую на блюдце чашку с дымящимся кофе, осторожно отхлебнул из нее ароматного напитка.
– Что-то не так?
Марк скосил глаза на сидевшего по другую сторону стола Майера и, хмыкнув, проворчал:
– А то вы не знаете, господин комиссар. Сами же подкинули мне эту проблему.
– Не подкинул, а попросил по-дружески помочь.
– Просьба начальства – это практически то же самое, что и приказ, тебе ли этого не знать.
– Ну, извини, – развел руками Арнольд. – Просто в тот момент под рукой реально никого не было, кому бы смог доверить это дело.
– Издеваешься?
– Нет, – покачал головой Майер. – Вполне серьезно.
– Вот те на, – Дорнер с прищуром посмотрел на комиссара. – Дружище, скажи честно, неужели все так плохо?
– Да уж хорошего мало, – помолчав, ответил Арнольд. – Начнем с того, что у внешних границ вновь заметили корабли квадроидов.
– В курсе, «Мантикора» пыталась догнать один, дак он драпанул так, что аж пространство завибрировало, боятся они нас теперь.
– Боятся, только все равно лезут. За какие-то полгода три десятка сообщений о встречах, а сколько капитанов просто не посчитало нужным доложить. Радует лишь тот факт, что эти четырехрукие гады пока не нападают. Кстати, ты в курсе, что, несмотря на их внешний вид, по строению они все же ближе к насекомым.
– Вот даже как? – удивился Дорнер.
– Именно так. У них так называемый внешний скелет, а кожа на самом деле и не кожа, а некая разновидность хитинового покрова. Да ты что, совсем отчеты не читал?
– А когда? Своих проблем перед началом учебного года по горло, а еще финансирование опять резанули, чую, придется кое-где программу сокращать и часть техники отправлять на консервацию.
– Это плохо, – комиссар нахмурился. – У нас тревожных служб и так шиш да маленько, если так дальше пойдет, то вскоре одни киборги в спасателях и стражах останутся.
– Не преувеличивай, – усмехнулся командор. – Неприятно, конечно, но пока не смертельно. Что недодадим, наверстают потом в полевках на стажировке, так даже лучше, сразу рабочего опыта наберутся.
– Одно другому не мешает, – возразил Арнольд, поднимаясь из кресла и подходя к окну. – Попробую поговорить кое с кем в Совете, думаю, тут смогу помочь.
– Буду весьма благодарен.
– Брось. – Комиссар скрестил руки на груди и некоторое время молчал, рассматривая пустую аллею за окном. – Знаешь, прошло столько лет, а я до сих пор скучаю по академии, – наконец тихим голосом сказал он. – Тут было все как-то проще.
– Так возвращайся, с радостью уступлю тебе это кресло, а сам вернусь в кураторы, мне там тоже проще было.
Арнольд грустно усмехнулся и покачал головой.
– К сожалению, это невозможно, ты же знаешь. Я увяз в политике по самые гланды, и теперь вырваться оттуда практически невозможно.
– Что, власть затягивает?
– Нет, мне как-то на это плевать. Просто слишком много на мне сейчас завязано, слишком многое от меня зависит, и этот груз просто так не сбросишь, поверь. Увы, прошлое не вернуть, дружище, как бы мы этого ни хотели.
– Да, это так.
Марк поднялся из кресла, подошел к Арнольду и, ободряюще похлопав его по плечу, распахнул окно. Усевшись на широком подоконнике, он вытащил из кармана пачку с сигаретами и, достав одну, щелкнул пальцем по кончику, заставив ту задымиться.
– Что у вас там, в Совете, вообще происходит, может, хоть немного расскажешь? – спросил он, затягиваясь и выпуская в сторону качавшихся напротив окна ветвей раскидистого клена тонкую струйку сизого дыма.
– Разброд и шатание, – буркнул в ответ Майер, недовольно морщась от запаха сигаретного дыма. – ОСМ опять предлагает войти в их состав на правах свободной системы, на том же настаивает и СаГеИ, причем некоторые в Совете уже активно лоббируют их интересы. К счастью, мы пока успешно отбиваемся.
– А стоит ли?
Комиссар нахмурился.
– Ты хочешь, чтобы Земля превратилась в одну из заштатных планет Анклава и познала все прелести подобного существования?
– Ну не всё там так плохо…
– Брось, Марк, там, – Майер ткнул пальцем вверх, – как сказали бы наши предки, эпоха дикого империализма со всеми ее прелестями, может, тебе подобная жизнь и привычна, но здесь я подобной гадости не хочу.
– Так не везде.
– Не везде, – согласился Арнольд. – В Империи Солнц – монархия с клановым уклоном, в СаГеИ – практически национал-социализм, который с каждым годом становится все агрессивнее, в РоИ – парламентская монархия. Про романцев и исламистов я вообще молчу, там черт ногу сломит. К кому предлагаешь присоединиться?
– Да понял я, понял. У нас тут самое справедливое общество и вообще полный… – Он пощелкал пальцами. – Как его там… ах да, коммунизм.
– Это плохо?
– Ни в коем случае, – Дорнер вновь затянулся и, стряхнув с кончика сигареты столбик пепла, добавил: – Просто тут спокойно, порой как в болоте, аж квакать хочется. Может, поэтому люди и продолжают улетать?
– Люди всегда искали лучшей жизни, к тому же в последнее время количество возвращающихся увеличилось в разы. Да и улетают все чаще не в Анклав, а на окраинные миры, которые только начинают осваиваться, так что, возможно, ты прав и людям просто не хватает некоего адреналина в жизни, способности самовыражаться. Однако пусть над этой проблемой бьются социологи, это их работа.
– Согласен, – командор щелчком отправил докуренную сигарету за окно и в ответ на удивленный взгляд Арнольда пояснил: – Утилизатор что-то барахлит, сегодня заменить должны, а внизу кибер-уборщик подберет.
– Все у тебя не слава богу, – покачал головой Майер, усаживаясь обратно в кресло. – Знаешь на самом деле вся эта грызня в Совете о присоединении – мелочи, пустой треп. Главная проблема в том, что на нынешний день человечество разобщено как никогда и пропасть все увеличивается, каждый уже сам за себя. Мы больше не являемся единым целым, а значит, с каждым годом становимся слабее.
Дорнер нахмурился и, бросив быстрый взгляд на собеседника, спросил тихим голосом:
– Значит, все-таки война? Уверен?
Комиссар тяжело вздохнул.
– Рад бы ошибаться, но последние события уже просто кричат об этом.
– Я чего-то не знаю? Просвети.
– Ну, начнем хотя бы опять с квадроидов и участившегося появления их кораблей. Все наши эксперты и аналитики сходятся в одном: они к чему-то готовятся. К тому же явно где-то вновь организовали базу, только на этот раз спрятали ее получше.
– Это мне известно, – махнул рукой Марк. – Найдем мы их укрытие, дай только время. Да и не соперники они нам, обсуждали ведь уже. К тому же ты и сам говорил, что воевать они с нами не будут.
– Говорил но, к сожалению, квадроиды – это только вершина айсберга, так сказать «предвестники бури».
– Что ты имеешь в виду?
– То и имею, смотри, – Майер пробежался двумя пальцами по экрану «запястника», затем махнул над ним рукой, заставив развернуться в воздухе почти в двухметровую проекцию какой-то механизм, чем-то напоминающий связку иголок. – Эту штуку извлекли из шеи уже бывшей сотрудницы «Сайруса»; по утверждению наших ученых, данная технология в корне отличается от той, что нам известна. Нашу она не превосходит, просто построена несколько на других принципах, однако и квадроидам она не принадлежит, так как опережает их технические возможности на несколько порядков.
– Вот даже как? И чья же это штука? И главное для чего?
– Чья, не знаем, но так как тут завязан «Сайрус», то явно замешаны и квадроиды или какие-то их союзники. А вот для чего… – Он на мгновение замолчал, подбирая слова, затем продолжил: – В общем, как выразился один мой знакомый профессор, эта «колючая хрень» служит для глубокой психоэмоциональной перестройки личности. До конца мы программу еще не расшифровали, но уже понятно, что человек с подобным имплантом со временем превращается в довольно эгоистичную, самоуверенную да к тому же агрессивную личность, которой плевать на всех и вся, кроме самого себя. Однако, что интересно, в программе есть закладка о какой-то цели и беспрекословном подчинении.