Кир покачал головой.
– Не вернулся ни один. Даже приземлиться не смогли. Перехватили еще при входе в атмосферу, а истребители сожгли на орбите.
– Этого стоило ожидать, – сказал Рик. – Их наверняка ждали, хотя не пойму, почему враг не добил их сразу.
– Понятия не имею, может, не хотели гробить своих солдат, понимая, что выжившие на уранарге и так никуда не денутся, а может, еще почему. В любом случае после попытки отвоевать колонию, те, кто остался на станции, лишились какой-либо возможности ее покинуть. В записях упоминается пара попыток восстановить оставшийся в ремонтном доке челнок, но и они провалились.
Кирилл замолчал, задумчиво смотря на языки пляшущего перед ним пламени и не видя их, пока тихий голос собеседника не вывел его из этого ступора.
– Сколько они продержались?
– Где-то еще сорок стат-лет, может больше. Удивительно, да? – он криво усмехнулся. – Рик, ты даже не представляешь, на какие ухищрения способен разум желающего выжить. У них кончались продукты, они создали гидропонные сады. Из чего? Да понятия не имею, но там в некоторых отсеках настоящие джунгли. Возникли проблемы с энергией – собрали солнечные батареи буквально из осколков. Вышли из строя фильтры воды, построили систему очистки, пусть менее эффективную, но дающую вполне нормальную питьевую воду. Шардзым, да у них и дети появились, представляешь… Черт, – Кир, сам того не заметив, перешел на «единый». – Рик, это страшнее всего. Даже Тайк проняло, когда мы нашли мать в обнимку с двумя малышами, которых она до конца пыталась согреть своим теплом.
– Сентиментальным ты становишься, капитан. Видимо, все-таки стареешь. Помнится, раньше ты к трупам как-то спокойнее относился, – сказал Рикан и вновь потянулся к своему бокалу, но, вспомнив, что тот пуст, перенес руку к лежащему на краю стола кругляшу пульта с множеством разноцветных кнопок. – Давай-ка я лучше тебя чем-нибудь покрепче угощу.
Он прошелся большим пальцем по кнопкам, и в распахнувшиеся двери комнаты с утробным урчанием вкатился тумбообразный робот-прислужник. Замерев напротив Рика, он учтиво распахнул встроенную в переднюю панель своего пластикового корпуса дверцу, за которой обнаружился небольшой минибар с несколькими бутылками.
– Покрепче или как?
Кирилл поморщился.
– Рик, ты же знаешь, как я к алкоголю отношусь.
– Немного не повредит.
Рик задумчиво потер лобные наросты и, прицокнув языком, наклонился к роботу, выудив из его нутра небольшую темно-синюю бутылку, вслед за которой на столе появилась пара тонких, как лабораторные мензурки, фужеров.
– Думаю, это пойдет, – сказал он, демонстрируя Кириллу цветастую этикетку с причудливым узором. – «Ранский сбай» – аларский, кстати, напиток, градусов почти нет, но бодрит неплохо.
– Это тебя, а как на меня подействует, одной вселенной известно.
– Вот и попробуешь.
Он быстро наполнил оба фужера, протянув один из них землянину. Кирилл взял бокал и, пригубив, несколько секунд прислушивался к своим ощущениям. Напиток был сладким, тягучим, словно растопленный солнцем засахаренный мед, и ошарашивал нёбо целым букетом незнакомых ароматов.
– И как тебе? – поинтересовался Рик, внимательно наблюдая за реакцией Кирилла.
– Вкусно, но, если что, откачивать тебе.
– Не бойся, у меня тут в резиденции неплохое медицинское оборудование имеется, – расплылся в синезубой улыбке торкленец, – да и доктора найдем.
– Это радует, – хмыкнул Кир, делая еще один глоток. – Кстати, все болтаем целый день, а главное-то не спросил. Мне же топливные стержни нужны по максимуму, да и «Геру» подлатать не мешало бы. Насчет денег не беспокойся, мы тут заходили на Эвону и скинули часть находок, так что…
Рик остановил его жестом руки.
– Какие деньги, капитан? Ты что, еще не понял? Ты на Аларии почти что национальный герой. Шардзым, да о наших похождениях тут сериалы снимают. Так что можешь спокойно спускать нашу «старушку» с орбиты, и я лично проконтролирую весь ход ремонта.
Кирилл удивленно посмотрел на бывшего бортинженера, хотел было возразить, но подумав, лишь молча отсалютовал ему своим фужером.
Эланд-ан-Кара сидела на вершине холма с закрытыми глазами, пытаясь гармонизировать свой внутренний мир с окружающим, чтобы познать нижний уровень его природной сути, – получалось не очень хорошо. Она никак не могла сосредоточиться на соединении энергий, в результате чего призрачные видения местного надмира постоянно ускользали от ее внутреннего взора. В конце концов, это ей надоело, и, выведя себя на уровень повседневного бытия длинным выдохом, она открыла глаза. Некоторое время девушка оглядывалась, щуря свои совиные глаза, словно в попытке понять, где находится, затем ловко вскочила на ноги и, проведя несколько стремительных ударов руками и ногами, замерла, скрестив руки на груди.
– Рад видеть, что ты в хорошей форме, юная познающая.
Нарфалка резко развернулась на месте, а в ее правой руке словно из воздуха появился пистолет, короткий ствол которого практически уперся в грудь стоящего позади нее высокого седовласого аларца. Тот в ответ лишь улыбнулся и, не поднимая рук, щелкнул пальцами, а на его лбу огненными линиями прочертился причудливый знак, заставивший девушку отшатнуться, опустить оружие, а затем упасть на одно колено, почтительно склонив голову.
– И я рада лицезреть вас, «смотрящий», и хотела бы узнать, что привело вас ко мне?
– Поднимись, давай немного пройдемся.
Эланд послушно поднялась на ноги, спешно убрав пистолет обратно в висевшую на поясе кобуру, и последовала следом за аларцем по широкой тропинке, огибающей озеро большой дугой по вершине холма.
«Смотрящий» шел неспешно, изредка останавливаясь и проводя рукой по верхушкам фиолетовых цветков, что огромными зонтиками возвышались над гладью, покрывающей холм сине-зеленой травы.
– Бальдариум – вечерний цветок. Сейчас как раз период его цветения, и запах просто восхитителен, – сказал он, проводя покрытой пыльцой ладонью у себя перед лицом, и, отряхнув ее, заметил: – Впрочем, у всех свои пристрастия.
Эланд озадаченно посмотрела на цветок, пытаясь понять, что тот имел в виду, затем осторожно коснулась пальцем соцветия, после чего поднесла его к носу, невольно поморщившись от резкого запаха.
Кончики губ аларца изогнулись в саркастической ухмылке.
– Я же говорю, у всех свои пристрастия, а тебе, юная познающая, не стоит искать смысл во всех словах, иногда слова – всего лишь слова и ничего более. Они не несут в себе скрытый смысл, они прямы и сухи, как научные факты, и говорят лишь о простом… Например, о личностных пристрастиях, как сейчас.
– Я не понимаю, «смотрящий».
Аларец перевел взгляд на нарфалку.
– Консилиум получил твой отчет, познающая, и признает, что тот, за кем ты следуешь, очень интересная личность. Но в твоих записях слишком много фантазий, слишком много выдумки. Ты строишь свои предположения исходя из личностных ощущений, а не опираясь на жесткие факты, не просчитывая и не подтверждая вариантность развития тех или иных событий, что ведет к неверным выводам. Тем не менее, ты должна продолжать следовать с ним, ибо его путь ведет тебя к новому месту познания истин. Энгмар… – «Смотрящий» прикрыл глаза. – Как он был прекрасен в период своего расцвета. Его сила, мощь, гордость, жажда познаний, порой граничащая с безрассудством, поражала, давала надежду другим. Он был яркой звездой, которая, увы, угасла. – Он замолчал, и некоторое время стоял неподвижно, смотря помутневшим взором на зеркальные воды озера, затем тихо произнес: – Но теперь появилась новая надежда… Так что следуй за ним, а еще передай ему вот это.
В руке аларца появилась полупрозрачная пластинка, которую он протянул девушке.
– Я должна передать это капитану Керку?
– Да, когда придет время.
– А когда оно придет?
– Ты это сама поймешь, юная познающая, поймешь.
Он сделал несколько шагов назад, медленно склонил голову и вдруг с легким хлопком исчез, оставив после себя лишь небольшое завихрение воздуха.
Эланд растерянно покрутила странный предмет в руках, затем сунула его в нагрудный карман комбинезона и, поправив выбившиеся из-под зажима волосы, поспешила к видневшемуся вдали тонкому шпилю контрольной башни.
Почти трехмесячный ремонт «Геры» подходил к концу, и скоро ее путь должен был продолжиться.
Темнота – непроглядная темнота, лишь изредка разряжаемая редкими группами бледных огоньков, то и дело скрывающихся за проплывающими внизу массивами облаков, вдруг стала медленно, но неуклонно светлеть, чтобы через несколько бесконечно долгих минут смениться небесной бирюзой океана, блестящей барашками волн в лучах восходящего светила.
Кирилл, заложив руки за спину, стоял посреди мостика и, покачиваясь на пятках, задумчиво смотрел на экран, словно любуясь открывающимися с орбиты красотами древней планеты.
– Капитан, нужно принять решение, – сказала появившаяся рядом с ним Гера. – Мы идем уже на четвертый заход. Предлагаю осуществить посадку в точке предыдущего базирования.
Кир покосился на голограмму, затем вновь перевел взгляд на экран.
– Гера, скажи, мне одному кажется странным отсутствие на орбите не только спутников наблюдения, но даже сигнального маяка, сообщающего о статусе планеты?
– Это действительно довольно странно, капитан, – ответила компьютерная девушка. – По данным Трабра маяк был установлен СиБЭЗом более пятнадцати стат-лет тому назад. Тогда же на планете была создана научная база.
– Пробовала с ней связаться?
– Да. К сожалению, ответа нет. Возможно, программа была свернута по каким-либо причинам.
– Может, оно и так, – пробормотал он задумчиво, затем тряхнул головой, словно отгоняя последние сомнения, и скомандовал: – Тайк, рассчитывай траекторию схождения и маршрут к старому ангару «Геры», только учти, что сходить будем не напрямую. Рик говорил о чужаках и все еще пасущихся в системе мековцах, так что на всякий случай хочу немного поплутать у поверхности.