– Тин, – он перехватил жену, обняв ее за талию и прижав к себе, – а давай лучше в кафе сходим. Тут на десятом этаже неплохой кафетерий есть, или вообще никуда не пойдем, кроме как…
Он многозначительно посмотрел в сторону ведущего в спальню дверного проема. Тина проследила за его взглядом, рассмеялась и, щелкнув мужа по носу, выскользнула из его объятий.
– Лучше в кафе, а то потом весь вечер будешь до «хрона» нырять.
Малышев притворно тяжело вздохнул, развел руками, показывая правоту жены, и послушно проследовал за ней к выпирающему из стены горбу лифтовой шахты.
Несмотря на разгар дня, народа в кафе практически не было, если не считать пары девчонок лет пятнадцати, сидевших в дальнем конце зала и что-то активно обсуждающих. Впрочем, делали они это негромко, больше жестикулируя и порой срываясь на заливистый смех, который тут же глушили, прикрывая рот ладошками.
Поэтому, оглядев зал, Андрей особо выбирать не стал, а, вопросительно посмотрев на жену и получив от нее указание в виде едва заметного кивка головы, уселся за указанный ею ближайший столик. Едва они опустились друг напротив друга на небольшие уютные диванчики, как дымчатая поверхность стола вздрогнула, выплюнув из своих глубин два прозрачных прямоугольника, внутри которых горели строчки меню. Малышев быстро пробежался по ним глазами, ткнул пальцем в пару позиций, и меню с мелодичной музыкой принятого заказа растворилось в воздухе. Тина подошла к выбору более основательно. Она задумчиво вчитывалась в строчки, несколько раз перебрасывала выбор, но, в конце концов, и ее менюшка исчезла с легкой вспышкой.
– Тин, – Андрей откинулся на спинку диванчика. – Тебе тут не надоело?
Тонкие брови жены вопросительно изогнулись.
– Где? Здесь? Мы же только пришли?
– Нет, – Андрей мотнул головой, – я не про кафе, я в общем… про этот город, про Анклав. Домой не хочешь?
Женщина удивленно посмотрела на своего мужа, затем неопределенно повела плечами.
– Ну не знаю. Тут неплохо, есть куда сходить, с кем пообщаться, людей посмотреть и себя показать. А дома опять будем сидеть вдвоем как сычи на ветке.
– Тин, перестань, – улыбнулся Андрей. – Когда это мы сидели?
– Вот-вот, когда сидели? Ты либо в институте, либо мотаешься по своим делам, я – по своим, вечером встретились, посмотрели друг на дружку и спать. Тут хоть какая-то личная жизнь началась, в свет выходить стали, что тебя опять не устраивает? Вон собственную кафедру в университете предлагают, совет Анклава готов спонсировать продолжение твоих исследований… Что не так?
– Не знаю, – ответил Малышев, смотря перед собой невидящим взглядом. – Все как-то не так и не то. Город как огромный муравейник, где всем и на все наплевать, где каждый сам за себя, все лезут друг у друга по головам, лишь бы занять место получше, получить должность повыше, гонятся за всяческой ерундой, типа персонального «летака» последней модели или квартиры в элитном районе. Прости, не так я воспитан, не могу привыкнуть к местной жизни, к местному менталитету, муторно все. Не понимаю, зачем все рвутся в этот Анклав, как будто тут медом намазано.
– Возможности, муж мой, возможности, – Тина встала со своего места и, усевшись рядом с Андреем, положила голову ему на плечо. – Тут можно добиться много, показать, чего ты стоишь, и соответственно обрести статус и положение в обществе.
– А можно скатиться на дно, и никто о тебе не вспомнит, – парировал Малышев, криво усмехнувшись. – Причем зачастую тут на вершине те, кто этого не заслуживает, – проходимцы, подхалимы, а зачастую и воры, сколотившие состояние на работе других.
– Не воры, а бизнесмены, – поправила его женщина.
– Да без разницы как называть, – поморщился Андрей. – Эту братию фиг разберешь, тут вообще зачастую человек человеку волк. У нас с этим проще, работаешь, приносишь пользу обществу – получаешь все блага, а нет, живешь в стандартной каморке, кушаешь еду из пищекомба, одеваешься по лимиту. В любом случае у нас от бедности и голода никто не страдает, а тут сплошь да рядом.
– Милый, ты как всегда все утрируешь, – она тихонько рассмеялась, щелкнув его по кончику носа, – делишь все на черное и белое, а мир… он многоцветный. Смотри шире. Не делай из окружающих злодеев. Тут тоже полно хороших людей.
Андрей вздохнул и, проведя щекой по волосам, чмокнул ее в лоб.
– А я и не говорил, что тут нет хороших людей. Просто все не то и не так, а может, я просто устал.
– Вот это скорее всего, – улыбнулась Тина. – Все эти встречи, лекции, презентации немного выбили тебя из колеи. Ничего, все устаканится.
– Хорошо бы. О, а вот и заказ.
Симпатичная девушка в черном платьице до колен и аккуратном белом переднике с множество рюшечек быстро и аккуратно расставила перед ними тарелки и, пожелав «приятного аппетита» удалилась, игриво покачивая бедрами. Андрей проводил ее задумчивым взглядом и тут же получил острым локтем под ребро, после чего, притворно ойкнув и нарочито обидчиво посмотрев на жену, проворчал:
– Ну я же просто посмотрел.
– На андроидов уже западаешь, жены не хватает, – подыграла ему Тина, сделав грозное лицо. – Смотри у меня, застану с железякой, оболью водой, пусть тебя замкнет на ней.
– Вообще-то андроиды воды не боятся…
Они посмотрели друг на дружку и, не сдержавшись, громко рассмеялись, заставив девчонок за дальним столиком удивленно посмотреть в их сторону.
– Жалко Рена с нами нет, он бы точно закадрил эту искусственную, – сказал Андрей, отсмеявшись. – Блин, сто лет его не видел… как и остальных ребят.
Бросив взгляд на стоящую напротив него тарелку с супом, он отодвинул ее в сторону.
– Что-то есть совсем расхотелось.
– Хандришь, ностальгия замучила, – то ли спросила, то ли констатировала Тина, разворачивая завернутые в салфетку приборы.
– Наверное, – не стал отнекиваться Малышев. – А ты разве не хотела бы увидиться с ребятами?
– У них своя жизнь, у нас своя, – пожала плечами женщина. – Пути разошлись, сидеть, вспоминая прошлое, смысла не вижу, нужно жить будущим, думать о себе. Например, я давно тебе предлагаю купить коттедж на окраине, но ты постоянно уходишь от разговора, а мне надоело жить в этой башне.
Андрей удивленно посмотрел на жену, словно видел ее впервые, покачал головой, но промолчал, лишь подумав, что в последние годы их отношения дали некую трещину отчуждения. Его Тина, его девочка – мечтательница, идеалистка, желавшая всегда и во всем помогать людям, незаметно для него изменилась, превратившись в волевую, жесткую по отношению даже к ближайшим знакомым даму, порой просто поражающую своим прагматизмом. Быстрее всего это заметила дочь, которая в последний свой визит отвела его в сторону и тихим голосом прошептала:
– Я не узнаю маму, отец, она становится другой, жизнь в ОСМ меняет ее, возвращайся на Землю и как можно скорей.
Тогда он лишь посмеялся над фантазией дочери, а потом совсем забыл об этом разговоре, погрузившись в чехарду дел, связанных с разработкой врат и запуском первой транспортной системы, соединившей почти два десятка планет Анклава. И вот теперь он, кажется, начинает понимать, что дочь во многом была права.
– Входящий вызов, хозяин. Входящий вызов.
Возникший над столом полупрозрачный шарик с озорной мордочкой заставил Андрея вздрогнуть от неожиданности, а Тину недовольно поморщиться.
– Ты когда сменишь это старье? – сказала она, взмахом руки отгоняя шарик вирт-секретаря от стола. – Я вот давно уже свой в утилизатор выбросила, перскон куда удобнее.
– Меня все устраивает, – бросил Андрей, удивленно смотря на браслет «запястника». – Извини, дорогая, это по работе, видимо что-то срочное.
Он поднялся из-за стола и, стараясь ничем не выдать свое волнение, вышел на примыкающую к кафе широкую террасу, больше похожую на небольшой парк, после чего нажал пиктограмму приема вызова. Следовавший за ним шарик моргнул зеленым и тут же развернулся в плазмоэкран, с которого на него угрюмо смотрел Марк Дорнер.
– Командор.
– Здравствуйте, господин профессор, надеюсь, не отвлек.
– Можно сказать, что нет, – Андрей покосился в сторону стеклянной стены, отделявшую кафе от террасы, и, улыбнувшись, помахал смотревшей в его сторону Тине, затем вновь переключил внимание на Дорнера. – Что-то случилось?
– Да как тебе сказать, – Марк растерянно потер подбородок. – В общем, есть у меня к тебе одна просьба. Ты же сейчас на Альтионе?
– Да, – кивнул Малышев и тут же переспросил: – Сразу скажите, отказаться могу?
– Можешь…
– Отказываюсь.
– Андрей, подожди, – остановил его командор. – Сначала дай скажу, а там решишь.
Малышев секунду размышлял, затем молча пожал плечами и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что готов выслушать, но обещать ничего не собирается.
– Вот и хорошо, – на лице Дорнера промелькнула тень облегчения. – Буду краток. Надеюсь, в курсе, что такое Тринарда.
– База звездных рейнджеров, и что?
– Мне надо, чтобы ты отправился туда и установил, а точнее подтвердил личность одного человека.
Андрей с нескрываемым удивлением посмотрел на своего бывшего начальника.
– Что за человек и почему я?
– Почему ты… Ну, как тебе сказать. Надеюсь, фамилия Градов тебе еще о чем-то говорит…
Малышев обомлел. Он несколько минут неотрывно смотрел на Дорнера, словно надеясь на глупый розыгрыш, но, поняв, что его собеседник абсолютно серьезен, сделал пару шагов назад, уперся спиной в стену и, нервно поведя подбородком, кивнул.
Он бежал вниз с холма, и ветер бил ему в лицо, а странные светящиеся цветы кивали вслед, выбрасывая из своих соцветий светящуюся пыльцу, отчего казалось, что за ним тянется длинный инверсионный след. Впервые в этом странном сне манящий огнями город, раскинувшийся на берегу ночного океана, стал приближаться с каждым его шагом, и Кирилл торопился, боясь, что все вновь изменится и он снова окажется на вершине холма.
– Ты думаешь, это конец пути, Искатель? – голос Невидимки долетел откуда-то из-за спины. – Думаешь, конец?