– Напрямую или как? – поинтересовался тот, бросая хмурый взгляд на голограмму.
– Естественно, напрямую.
Соболев криво усмехнулся.
– Ну, тогда сами посудите. У нас две не очень хорошо вооруженные базы на Фобосе и Деймосе плюс десяток орбитальных платформ, половина из которых почти выработала свой ресурс, и все это добро готово прикрывать чуть больше полусотни истребителей и штурмовиков с необстрелянными пилотами. Ничего не забыл? Ах да, в случае высадки десанта дело обстоит не лучше, наземных сил едва хватит, чтобы прикрыть пару небольших городков. А что же противник, – он кивнул в сторону сферы. – Всего лишь два десятка космолетов с неизвестными ТТХ и линейными размерами от фрегата до крейсера, да еще эта махина…
– Из имеющейся информации нам известно, что кергарские корабли значительно уступают нашим по всем параметрам. Кроме того, есть основания полагать, что большой корабль – всего лишь безоружный транспортник.
– Хорошо если так, – хмыкнул Соболев. – И все равно перспективы не радуют.
– Предлагаете оставить Марс, капитан? – Майер прищурился.
– Нет, – покачал головой Антон. – В тактическом плане это было бы полной глупостью. Враг может закрепиться на планете, и для того чтобы его отсюда выковырять, придется приложить довольно много сил. Нет, господин комиссар, я предлагаю дать бой в окрестностях Марса, на ближних его подступах, перебросив с Земли основные наши силы, а не дробить их, пытаясь защитить сразу две планеты.
– Что ж, – Арнольд Майер вновь оглядел всех собравшихся. – Хочу всем сообщить, господа офицеры, что генштаб ВСС придерживается такого же мнения и в данный момент начата подготовка к переброске дополнительных наземных сил, а также заканчивается загрузка и переоборудование тяжелых авианесущих крейсеров «Тобол» и «Отважный». Кроме того, на подходе «Искрящийся». Однако есть и неприятная новость, – комиссар несколько помедлил, затем поигрывая желваками, словно через силу произнес: – Наша станция наблюдения на Титане засекла проход двух эсминцев СаГеИ, предположительно «Хиппер» и «Гестобер». Судя по всему, они идут на помощь кергарцам.
В штабе воцарилась мертвая тишина, прерываемая лишь постукиванием таймера, отсчитывающего время до входа противника в зону поражения защитных систем планеты.
Что-то не срасталось, а Рен упорно не мог понять, что именно. Создавалось впечатление, что уцелевшие блоки памяти компьютера инопланетного корабля просто не желают восстанавливать свою структуру, стремясь скрыть оставшуюся в них информацию. Вот и сейчас очередной кусок кода сорвался со щупа, с легким хлопком растворившись в созданном вокруг блока визуализационном поле наведенной реальности, позволяющем воспринимать процесс восстановления и декодирования в виде объемных графических конструкций.
– Вот черт, какой настырный, – проворчал Айко, движением пальца сворачивая очки визуализации в тонкую полоску на лбу и втягивая щупы нейродатчиков в тестерную перчатку.
– Ты это о чем? – спросил Малышев, отвлекаясь от просмотра присланных ему накануне записей испытания новой модели пробойника.
– Да вот об этом, – он кивком головы указал в сторону разложенных на столе зеленых кристаллов и оплавленных пластиковых блоков. – Только хоть что-то соберу более-менее вменяемое, пытаюсь совместить с другой частью, и все сразу вразнос. А-а-а, твою ж!
Он взъерошил волосы на голове и устало посмотрел на Андрея.
– У тебя-то что?
– Да тоже не ахти, – Малышев откинулся на кресле, задумчиво смотря на лежащие в папке листы пластбумаги. – У ребят в лаборатории вновь проблемы с выгоранием синхронизаторов. Нужно мое присутствие.
– Летишь?
Андрей вздохнул и неопределенно покачал головой.
– Не знаю, Рен, не знаю. Сроки пока не жмут, а в свете происходящего пока не думаю, что производство врат будет так уж актуально.
– А я думаю, что ты ошибаешься, дружище, – ответил Айко, поднимаясь из кресла и подходя к сваленным в угол обломкам снятой с корабля электроники, среди деталей которых проглядывали все те же зеленые кристаллы. – Твои пробойники связывают друг с другом самые удаленные уголки, делают перемещение доступнее. Ведь что до последнего времени было главной угрозой человечеству?
– Его дурость, – буркнул Малышев.
– Не ну это, конечно, тоже, – хохотнул Айко, – однако главное – расстояния. Именно из-за него наша экспансия почти остановилась. Что бы ни говорили, но мы, люди, в большинстве своем стадные животинки и хотим жить недалеко от сородичей, чтобы в случае чего сходить в гости на чай, ну или поплакаться в жилетку. Так-с…
Он наморщил лоб, разглядывая вытащенную из кучи деталь, повертел ее в руках и, поморщившись, откинул в сторону.
– Хлам, полный хлам, кристаллы полностью деградировали, – констатировал он, наклоняясь за следующим блоком.
– Знаешь, Рен, с твоими утверждениями можно поспорить, – Андрей закрыл папку и бросил ее на стол. – Есть много фактов, говорящих об обратном.
– Есть, – согласно кивнул Айко, возвращаясь с найденным блоком на место и фиксируя тот на небольшом столике, одном из десятка парящих вокруг его кресла, – однако они скорее исключения. Нет, дружище, человечество должно держаться вместе, в едином кулаке, в этом его настоящая сила. Ну и плюс твои врата повышают мобильность наших вооруженных сил, а в любой войне это не последний фактор, вспомни историю.
– Насколько нам известно, дайтанцам это не особо помогло.
– Вот тут возразить нечего, – он воздел палец вверх, – однако мы не дайтанцы.
Рен активировал очки, выдвинул щупы и на некоторое время погрузился в работу, живо напомнив Андрею паука, деловито опутывающего своими нитями очередную жертву.
Малышев некоторое время сидел, зачарованно наблюдая за его манипуляциями, затем спросил:
– Результаты есть хоть какие-нибудь, а то почти месяц уже возимся.
– Тебе мало той информации, что уже вытянули? – поинтересовался Айко, продолжая свое «колдовство» над блоком. – Нетерпеливый какой, тут дело, знаешь ли, тонкое. У тех, кто сделал эту штуку, был другой подход к программированию, да и система счисления у них несколько другая, многое приходится делать почти что наобум.
– Я-то понимаю, да из Центра постоянно трясут.
– Понятно. Кстати, если ответишь на один мой вопрос, то покажу кое-что очень интересное. Тебе понравится.
– Хм, – хмыкнул Андрей, удивленно приподняв правую бровь, – заинтриговал, чертяка, спрашивай.
– Да ничего такого.
Айко вновь свернул очки, подвесил рядом собой небольшой монитор, чтобы контролировать идущий процесс дешифровки, к которому подключился стоящий на столе вирт, и, отключив тестер, повернулся к Малышеву.
– Вот объясните мне, дураку, господин профессор, почему эти инопланетяне послали к нам флот своим ходом. Это ж, сколько они летят, три, четыре года? А ведь технология пробоя им вроде известна, или я ошибаюсь?
Малышев задумчиво посмотрел на Рена, растерянно потер подбородок и, мотнув головой, бросил:
– Однако умеешь же ты задавать нужные вопросы.
– Ну что тут скажешь, – хитро улыбнулся Айко, – издержки профессии.
– Хм, – Андрей задумчиво посмотрел на друга. – Знаешь, я тут подумал, что даже не представляю, чем ты занимался в последнее время.
– Да так, – отмахнулся Рен. – Ничего особенного, там-сям. Ты, прохфессор, от ответа-то не увиливай, или сам не знаешь?
Малышев коротко хохотнул.
– Кто тут еще увиливает. Ладно, на самом деле у меня есть гипотеза, точнее даже две, и обе они основаны на том, что мы узнали от Кирилла, а также на собственном опыте создания врат. С какой начать?
– Да с любой, – махнул рукой Айко, открывая перед собой целый ворох пиктограмм, – ты давай бухчи, а я послушаю и поработаю параллельно.
– Ну, тогда начну по порядку, – он с хрустом потянулся и, поднявшись со своего места, прошелся по лаборатории. – Значит теория один – технико-экономическая.
– О, даже как, – удивился Айко, не отрывая пальцы от развернувшейся перед ним клавиатуры. – И в чем же она выражается?
– В первую очередь в целесообразности. Ты хоть представляешь, сколько нужно энергии для открытия прямого перехода не самому большому кораблю типа старичка «Дальнебо» с Земли до той же Проксимы, например?
Ркн скосил глаза на друга.
– Много, наверное.
– Очень много, хватило бы облететь весь Анклав и вернуться обратно, – Малышев закинул руки за спину и лекторским тоном продолжил: – К тому же следует учесть, что количество потребляемой энергии напрямую зависит не только от расстояния и длительности поддержания пробоя, но и от площади зоны создаваемого перехода. Причем от первой переменной куда в меньшей степени, чем от последующих. Грубо говоря: чем больше мы растягиваем дыру в материи пространства, тем сильнее она сопротивляется и соответственно тем больше требуется на это энергии. Именно по этим соображениям мы отказались от постройки врат для кораблей, сосредоточившись на малых наземных порталах.
– Погоди, – Рен с растерянным видом поскреб пальцем за ухом. – Получается, что идеальное тело для прохода – нечто быстрое и не особо большого диаметра. Поэтому гравиопоезда?
– Именно. Неплохая вместимость, скорость, позволяющая проходить портал меньше чем за минуту, ну и удобство для пассажиров.
– Вот черт, – мотнул головой Айко. – Кажется, я начинаю понимать, к чему ты ведешь. Если судить по тем изображениям кергарских кораблей, что мы выудили из останков этой малышки, – он почти с любовью провел ладонью по лежащему перед ним блоку, – их космолеты не отличаются компактностью размеров, я бы сказал даже наоборот. А уж тонкого и длинного там точно нет, сплошные пирамидальные формы в разных вариациях. Получается, что для их отправки потребуется просто прорва энергии.
– И опять вы правы, коллега. Плюс стоит учитывать нестабильность перехода по мере площади увеличения пробоя. Поэтому я думаю, что кергарцы, точнее те, кто за ними стоит, поступили наиболее разумным способом. Их корабли не способны долететь до границ Анклава, не хватит ни ресурса двигателей, ни топлива. Поэтому они пошли другим путем, построили нечто типа гигантской энергетической рогатки, или, если хочешь, ускорителя и уже с его помощью запустили флот в нашу сторону. Правда, сразу скажу, – воздел руки Андрей, заметив, что Рен хочет что-то сказать, – это только теория, основанная на наших о них знаниях и исследованиях кое-каких артефактов.