– Секретарь, расписание рейсов с Альтионы до Земли.
Рядом с его головой возник небольшой полупрозрачный экран с вращающейся внутри символикой гостиницы, где он сейчас находился.
– К сожалению, прямое межпланетарное сообщение отсутствует, – сообщил ему мелодичный женский голос. – Могу предложить транзитные маршруты с пересадкой на Градосе или Светящейся.
– Какой ближайший рейс?
– Завтра в шесть утра местного времени. Рейс 789, Альтиона – Светящаяся, космолет «Элизиум». Пересадка в космопорте Новой Рязани. Время в пути – четверо стандартных суток.
– Подойдет. Забронируй место.
– Извините, Кирилл Олегович, но завтра у вас намечено несколько встреч…
– Пусть Дорнер разгребает. Бронируй. Все, отбой.
Он резким движением руки стер экран, поднял глаза, несколько секунд сверлил свое отражение угрюмым взглядом, затем решительным движением распахнул дверцу настенного шкафчика. Лезвие бритвы скользнуло по подбородку, оставляя за собой дорожку чистой кожи.
Челнок завис над посадочной платформой, плиты его обшивки с легким лязгом разошлись в стороны, выпуская наружу шестиколесное шасси. Платформа вздрогнула и с шипением просела под весом челнока, выбросив из боковых компенсаторов белые струйки пара. Однако компенсационная гидравлика быстро подстроилась под вес корабля и вновь приподняла платформу на прежний уровень, а от стоящего в двухстах метрах от платформы здания космопорта к приземлившемуся кораблю быстро устремилась полупрозрачная капля автобуса.
– Уважаемые пассажиры, наш челнок совершил посадку в космопорте города Новосибирска, надеемся, полет вам понравился. Через секунду будет отключено «с-поле» и вы сможете пройти к выходу. Просим не забывать свои вещи.
Голограмма стюардессы мило улыбнулась и, свернувшись в тонкую светящуюся нить, растворилась в воздухе. Тут же на подлокотниках кресла погасли зеленые огоньки, свидетельствующие о работе «с-поля», и люди начали подниматься со своих мест, неспешно направляясь к выходу.
Кирилл дождался, пока салон немного опустеет, затем пронзительно зевнул и, с хрустом потянувшись, бодро вскочил на ноги. Подойдя к небольшой цилиндрической тумбе, расположенной практически у выходного шлюза, он сунул в специальную прорезь корешок пластикового билета. Аппарат тут же довольно заурчал, мигнул несколькими огоньками, а его верхняя часть повернулась вокруг своей оси, открывая взору вместительную полость отсека персонального багажа. Вытащив оттуда туго набитую спортивную сумку, Кир закинул ее за спину, развернулся и шагнул к выходу.
Земля встретила его легким ветерком и ласковым солнцем. Он застыл на верхней площадке трапа, чувствуя странное умиротворение, щурясь от солнца и подставляя свое лицо ветру, а его губы впервые за долгое время тронула счастливая улыбка.
Эпилог
Весна в этом году пришла как-то неожиданно. Еще несколько дней назад на дворе стоял десятиградусный морозец, а на дорогах царствовала противная снежная поземка, заставлявшая прохожих включать подогрев одежды или кутаться в кокон защитного поля, и все это исчезло буквально за пару дней, пав под теплыми лучами мартовского солнца. Улицы наполнились щебетом птиц, бодрым перестуком капели, а белоснежные сугробы как-то резко посерели и, просев, расплакались первыми весенними ручейками. Воздух весь пах весной, крича этими запахами о новой жизни, и с улицы домой заходить совершенно не хотелось.
Кирилл стоял на пороге дома, вдыхая всей грудью эти запахи и изредка припадая к чашке горячего чая, что держал в руках. Над головой пронеслась остроносая тень, и на покрытую утрамбованным снегом лужайку перед домом опустился светло-зеленый летак. Дверь машины ушла в сторону, выпуская наружу высокого широкоплечего мужчину в сопровождении темноволосой женщины, одетой в цветастую модную курточку.
– Андрей, Тина! – Кир помахал рукой с зажатой в ней кружкой. – Давайте скорей, а то все уже заждались.
Они прошли в дом, где Тину сразу же взяли в оборот Лаймалин и Минако, которая прилетела с мужем еще утром, чтобы помогать с подготовкой к празднику.
– А вот и наш великий ученый, – расставляющий тарелки Айко приветственно поднял руку. – Как идет строительство галактического метрополитена, роем пространство норами?
– Ну, до галактического нам еще расти да расти, а так бурим помаленьку, – с улыбкой ответил Андрей, подходя к столу и выставляя на него из пакета пару темных, как ночь, бутылок.
Айко тут же подхватил одну из них и принялся изучать постоянно меняющуюся этикетку.
– Эранский глинтвейн, недурно, но как по мне так сладковато, – констатировал он, ставя ее обратно на стол. – Хотя дамам пойдет.
– А ты тут напиваться собрался или праздновать, дорогой? – поинтересовалась Аира, высовываясь из кухни.
– Ну, иногда хочется первого, но сегодня по планам второе.
– Вот и не критикуй.
Рен вздохнул и, посмотрев в сторону друзей, на лицах которых застыли понимающие улыбки, развел руками, после чего вновь занялся сервировкой стола.
Андрей хлопнул Кира по предплечью.
– Давай отойдем.
Они перешли из гостиной в кабинет Кирилла.
– Слышал, ты опять отказался, – не то спросил, не то констатировал Малышев, оглядывая полки, заставленные книгами и моделями кораблей вперемешку с различными артефактами.
– Да, – кивнул Кир. – На Земле дел много. Да и налетался я по самое вот здесь. – Он постучал себя ребром ладони по горлу. – Может, когда-нибудь и соглашусь, но не сегодня.
– Эх, не узнаю я тебя, – покачал головой Андрей. – Всегда рвался к звездам, а сечас…
– А сейчас просто понял, что мои звезды здесь, – он кивнул в сторону стоящей на столе фотографии, – одна большая, другая поменьше. Да и в академии дел выше крыши.
– Ну, в этом не сомневаюсь, Военно-космическая академия дальних исследований «Искатель» гремит по всему Анклаву. Еще бы, с таким-то главой. И все же, прошу тебя, подумай еще разок.
– Майер подослал? – скосил глаза на Андрея Кир.
– Не подослал, а просто просил поговорить.
– Андрюша, – Кирилл хлопнул друга по плечу, – бесполезно. Я уже все решил. Лучше скажи, что там с поиском, нащупали хоть одни действующие.
Малышев покачал головой.
– Нет. Глухо. Похоже, тхала заблокировали все врата в зоне прямого пробоя. Даже нащупать каналы не можем.
– Значит, придется лететь.
– Придется, – согласно кивнул Андрей. – И ты бы очень пригодился в этой экспедиции.
– Не начинай…
Они помолчали.
– Все хотел спросить, – сказал Малышев, подходя к полкам и проводя пальцем по корешкам книг. – Где сейчас командор Дорнер, случайно не в курсе?
Кирилл бросил быстрый взгляд на друга.
– А зачем он тебе?
– Нужен для одного дела, – уклончиво ответил Андрей. – Или секрет?
– Да нет, – пожал плечами Кир. – Насколько мне известно, где-то на окраинах, занят выковыриванием кергарцев. Мое упущение, не добили мы их тогда, вот они и раползлись как тараканы. Да ты бы лучше у комиссара спросил, они же с ним друзья.
– Наверное, так и сделаю, – кивнул Малышев.
– Мальчики, – в комнату просунулась голова Айко. – Закончили сплетничать, прошу к столу.
– Изыди, – цыкнул на него Кир, рассмеявшись, и, повернувшись к Малышеву, бросил: – Пойдем, смысл воду толочь. Решение принято, и переубеждать меня бесполезно.
Они вернулись в гостиную. Кирилл сел во главе стола и, распечатав протянутую Реном бутылку, разлил по бокалам.
– Ну, давайте за тех, кого сегодня с нами нет, – сказал он тихим голосом. – За наших друзей.
– За друзей.
Бокалы с легким звоном сошлись над столом.
На некоторое время в гостиной повисла тишина, сменившаяся неторопливыми разговорами, разбавляемыми очередным тостом. Вино кончилось довольно быстро, как и закуски, после чего Лайм сбегала на второй этаж и вернулась оттуда с гитарой, которую протянула Малышеву.
– Сыграй, Андрюша.
– Ну, – Андрей осторожно взял инструмент и пробежался пальцами по его струнам. – Давно не играл, но попробую, тем более недавно одну песню нашел…
– Опять какую-то древненародную… Нет, чтобы что-то современное сбацать, – проворчал Рен, но тут же воздел руки вверх под грозными взглядами присутствующих женщин.
– Песня действительно древняя, – сказал Малышев, настраивая гитару. – Но мне лично понравилась, чувствуется в ней что-то такое. Впрочем, сами слушайте.
Он прокашлялся, и его бас поплыл по комнате, отражаясь от стен и оседая в душах слушавших:
Ночь прошла, будто прошла боль,
Спит Земля, пусть отдохнет, пусть.
У Земли, как и у нас с тобой,
Там впереди долгий, как жизнь, путь.[128]
Андрей умолк и оглядел друзей, остановив взгляд на Кирилле, в глазах которого стояли слезы. Лайм поймала его взгляд, проследила и, поднявшись, обняла мужа за плечи, уткнувшись лицом в его волосы.
– Все нормально, дорогая, – улыбнулся Кир. – Неси чай и сладости, а то времени уже много.
Женщина понимающе кивнула, и вскоре среди тарелок и бутылок появились вазочки со сладостями и бокалы с ароматным чаем. Разговор вновь потек как-то сам собой, на этот раз перекинувшись на воспоминания из детства, переплетаясь с обсуждением дел текущих.
– Послушай, Кирилл, а почему ты не остался в Анклаве, наверняка ведь предлагали? – спросила Тина.
– И сейчас предлагают, – улыбнулся Кирилл. – Вот только я отказываюсь.
– Почему?
– Почему… – Кирилл на мгновение задумался. – Знаешь, Тин, не помню кто, но кто-то мне сказал, что у человека в жизни всего два пути: либо ярко гореть, освещая путь другим, либо тихо тлеть для себя. Так вот я горю, горю на работе, нет, просто пылаю, и все ради того, чтобы зажечь юные сердца, научить их мечтать и бороться за свою мечту, как бы пафосно это ни звучало.
– И как, получается? – с сарказмом спросил Рен, вытаскивая из вазочки очередную печеньку.