– Я хочу сказать только то, что не верю в счастливые совпадения. Может быть, для каких-то мелочей и готов сделать исключение, но только не для такого запутанного клубка.
– Зайка! Какой клубок? – выражение ярости как резко возникло, так не менее резко и сошло с ее личика. Кажется, я не ошибся: это был всего-навсего рассчитанный на нервных спектакль. – Просто когда я попросила у Борщ излучатель против собак, пришлось объяснять, зачем он нужен. Я рассказала про тебя и без всякой задней мысли обмолвилась, что ты с телевидения, делаешь там реалити-шоу, но скоро можешь остаться без работы. Борщ сразу заинтересовалась. Тогда она уже вовсю занималась НРТ. Наверное, обдумывала и «Подставу». Во всяком случае, я по ее заказу как раз закупила через Интернет оборудование для скрытой съемки. Сам знаешь, оно пришлось как нельзя кстати, когда к тебе вломились легавые. Заодно и испытали его, – усмехнулась Василиса. – Короче, Борщ потом позвонила мне и намекнула, что не прочь видеть тебя на НРТ. А заодно посоветовала, как развести на базаре нашу соседку снизу, как снять все это на скрытые камеры. Она была даже довольна, что проверим их в реальном деле. Потом Борщ приехала ко мне специально, чтобы поговорить с тобой. Вы и поговорили. Ты согласился работать с «Подставой». Вот и все. Совпадения, конечно, есть, не отрицаю. Но о каком клубке может быть речь? И при чем тут я?!! Я же хотела сделать как лучше! И для тебя! И для тетки! А в результате оказалась крайней! Предательницей, которая сначала спланировала интригу, завлекла тебя в сети Организации, а теперь у тебя за спиной строит какие-то козни и не желает быть с тобой откровенной. Ты требуешь от меня невозможного, зайка: признаться в том, чего я даже в мыслях не держала и рассказать тебе то, о чем слыхом не слыхивала.
Звучало более чем убедительно. Вот только я никак не мог определиться с тем, верю я Василисе или нет. Впрочем, даже если не верю, никаких доказательств, чтобы вывести ее с этим враньем на чистую воду, у меня в наличии не было. А голословные подозрения… это же несерьезно…
– Зайка, не уходи. – Василиса опять повисла у меня на шее. – Останься.
– Ты передашь Борщихе наш сегодняшний разговор?
– Нет, конечно! Что я, не понимаю! Все останется между нами.
– Действительно, не понимаешь, – рассмеялся я. – Я хочу, чтобы ты передала ей все, что я сейчас говорил. Все-все-все! До последнего слова! Расскажи о том, что я наводил справки об Организации. И о том, что предполагаю, что в ближайшее время меня попытаются загрузить заказными сюжетами. И о том, что всерьез настроен этому противостоять.
«Играю с огнем, конечно, – поморщился я, – но раз уж затеял всю эту возню, надо доводить ее до конца. Надоело состояние неопределенности, а это единственный шанс заставить Борщ проявить свои намерения и раньше намеченного срока предпринять какие-то действия в отношении своего проблемного программного директора.
Ну, и как она может поступить? Вполне вероятно, что уже завтра меня вышвырнут из НРТ. Но скорее всего, на такой радикальный шаг Борщиха пока не отважится. «Подстава» набирает ход, процесс уже не остановить. А заменить меня некем. Так что, ничего не поделаешь, придется швырнуть свои карты на стол и играть в открытую.
А тут уж кто кого переиграет!»
– …Так ты останешься, зайка?
– Возможно. – Я отстранил Василису. Подошел к компьютерному столу. Пихнул в бок разгуливающего по клавиатуре котенка и взял с базы трубку.
Сотовый Борщ я помнил наизусть.
– Алло. Что тебе, Василиса? – проскрипела она. Домашний номер племянницы высветился у нее на дисплее мобильника.
– Говори с теткой, – прошептал я и протянул девочке с едко-лиловыми волосами трубку. – Все, о чем я просил.
– Тетя Таня, с Днем Победы прошедшим… Спасибо… Я вот чего звоню: заходил тут Денис, говорил какие-то странные вещи… Да, сейчас расскажу все по порядку…
Я мрачно ухмыльнулся и, внимательно слушая, что говорит Василиса, отправился доделывать бутерброды с черствым сыром и не менее черствой булкой.
– …Да, тетя. Так и сказал: «Не позволю себя использовать в качестве пушечного мяса»… да, тетя, он это назвал заказными сюжетами… да, тетя, нагрузил меня и смылся к себе…
«Хана мне, непутевому! Завтра – момент истины; день вынесения приговора. – Я удивленно покрутил в руке окончательно окаменевшую еще, пожалуй, неделю назад горбушку, которую извлек из хлебницы. – А сейчас придется сходить домой за хлебом. И за остатками торта. И за пакетом пельменей. У Василисы жрать нечего».
Самое удивительное, что назавтра момент истины так и не наступил. Ни Борщ, ни Барханов ничем о себе не напомнили. Вздергивать меня на дыбу они не спешили. Может быть, потому что еще не решили, какие вопросы при этом будут мне задавать.
До обеда мы с Эйдельманом отшлифовывали до блеска сценарий «Ментов на обочине», и как только он был готов, Лариса сразу отправила его по электронной почте одному важному дяде…
Его координаты мне еще две недели назад оставила Борщ, сказав при этом: «Если возникнет необходимость, можешь смело обращаться к Константину Ивановичу за консультацией или поддержкой. Правда, он уже год, как в отставке, но всегда рад помочь вывести на чистую воду каких-нибудь негодяев». И вот вчера вечером я набрал номер этого человека. Правда, мне не нужны были ни консультация, ни поддержка. Я хотел попросить его… вернее, предложить ему нечто иное. И был почти уверен, что получу отказ. Но к своему удивлению услышал: «А почему бы и не размять старые кости? Пришлите мне на мэйл сценарий. Прочитаю внимательно, какая мне отводится роль, и тогда дам ответ».
…Константин Иванович позвонил через час.
– Я все прочитал. Мне понравилось, – сказал он. – Я согласен. На какое число намечена операция?
– Самый подходящий день пятница, – поспешил я. И тут же спохватился: ведь из-за Дня Победы и очередной перетасовки выходных на этой неделе последним рабочим днем будет суббота. – Отставить! Суббота.
– Так пятница или суббота? – Важный дядя, не привыкший к сумбурным ответам, должно быть, брезгливо поморщился.
– Сюжет будем снимать в субботу после пяти часов вечера. – Но те, кто будет занят в этой подставе, должны собраться у меня еще до обеда. Надо согласовать все детали.
– Договорились. Подъеду в субботу к полудню. До встречи. – Даже по телефонным проводам этот Константин Иванович распространял флюиды надежности. Можно было не сомневаться, что он меня не подведет.
– Отлично! – Довольный результатом, на который не смел и надеяться, я бросил трубку на стол и нажал на кнопочку на селекторе. – Лариса, с Константином Ивановичем договорился. Приедет в субботу к двенадцати.
Готовь достойную встречу. А сейчас принеси кофе. И пригласи Перепелкиных…
– Я нашел тебе папу, – торжественно объявил я Перепелкиной Юле – одной из наших внештатных актрис, как только она вместе с мужем, Анатолием, переступила порог моего кабинета.
– Мне хватает одного… алкаша, – состроила кислую рожицу совсем еще юная, выглядящая эдакой нимфеточкой Юля.
– Не беспокойся, этот не пьет. Его зовут Константином Ивановичем. Конкретный мужик. – Я протянул Анатолию распечатку сценария. – Почитайте, молодожены, что вам предстоит послезавтра. Оттянетесь по полной.
– Хорошо, почитаем. Хм, мне уже нравится. «…И тупыми ответами стараются вывести милиционеров из равновесия…» – тут же выудил из сценария обрывок фразы Анатолий. – Похоже, и правда оттянемся. Это как так, «из равновесия»? Нас хоть не будут пинать сапогами?
– Меня недавно пинали. И ничего, как видите, жив и здоров. – Я хлопнул ладонью по своей когда-то отбитой грудине. – Вы читайте с начала. Нечего выхватывать куски из контекста!
Вскоре к чете Перепелкиных присоединились Эйдельман и две дамочки из спортивной редакции, которых я тоже собирался привлечь к предстоящей подставе – на роли второго плана годились и не имеющие актерского опыта дилетанты. Главное, что одна из этих женщин умела обращаться с камерой. А ведь ей предстояло выступить еще и в роли оператора.
Мы вшестером просидели у меня в кабинете до вечера, обсуждая сценарий. Оговаривая все нюансы и возможные отклонения. Даже репетируя некоторые короткие сценки.
Пожалуй, еще ни одна подстава не готовилась столь основательно.
На следующий день в телекомпанию приехала Катя – та девушка, которую менты умудрились принять за проститутку.
«Они либо тормоза, либо слепые, – решил я, оценив взглядом блондинку с фигурой танцовщицы и улыбкой голливудской звезды. – Как ее можно спутать с сожженными героином уебищами, которые кучкуются на обочинах и в автобусных остановках!»
На съемку в студии «Подставы» восьмиминутного ролика, в котором наша гостья поделилась своей историей с Ольгой, а потом непринужденно и с юмором ответила на несколько заранее оговоренных вопросов, ушло всего полчаса.
– Супер! – не сдержал я восхищения, когда осветитель выключил софиты. – Перед камерой вы себя чувствуете, как рыба в воде. Вам грех не попробовать стать телезвездой.
– Видите, уже пробую. – Катя эффектно обвела рукой погрузившуюся в полумрак студию. – Если предложите мне какую-нибудь захудалую роль или должность, не откажусь. Деньжата не помешают. Да и пора серьезно подумать над тем, где я буду работать после университета. Как вы считаете, есть шанс у простой смертной устроиться к вам?
– Я сам простой смертный, так что в этом нет ничего невозможного. Вот на следующей неделе разберусь немного с делами, и тогда мы можем встретиться, поговорить…
«…в каком-нибудь кабаке или клубе», – добавил я про себя.
А совесть тут же больно кольнула меня: «Негодяй!!! Кобель!!! А Василиса?!!»
– Отлично! Я позвоню, – обрадовалась Катя.
– Конечно-конечно. – Вообще-то я собирался позвонить ей сам. Но решил, что так будет лучше – для самоуспокоения: типа невинный младенец, сижу тихо-мирно у себя в кабинете, перебираю бумажки, пописываю сценарии и никаких ярких блондинок кадрить не намерен. Не моя вина, если эта фотомодель названивает мне сама.