– Ну, – тянет он, – кажись, я просто нос сую. Я из маленького города в глухомани, где людям нравится лезть не в свое дело. – Он счесывает что-то у себя с загривка и разглядывает это. – И на родине у меня всегда хватало людей, которые рассуждают так, будто все им известно, а копнешь поглубже, так они говна от гуталина не отличат. И так, видать, по всему белу свету.
– Слушайте, – раздраженно говорит Юджин. Устраивается на корточках, готовясь изъясняться доходчиво. – Мне известно, что у Брендана имелся какой-то план заработать денег, потому что у него вечно голяк, и вдруг он такой, типа, мы этим летом, может, двинем на Ибицу. И понятно же, что дело левое, потому что за несколько дней до того, как он уехал, мы отвисаем такие, тут двое из Гарды мимо идут, и Брендан сел на измену. Я думал, может, у него гаш при себе, ну и я такой: “Господи, да выдыхай ты, не за твоим косяком они приехали в такую даль”, а он такой: “Ты не догоняешь, чувак, все может быть фигово, типа без балды фигово” – и умёлся, будто ему зад подпалили. В общем, я очень доволен, что понятия не имею о подробностях, спасибочки. Не рвусь целыми днями сидеть на допросе и отвечать на бессмысленные вопросы какого-нибудь недоумка из Гарды. Окей?
– Ага, – говорит Кел. Ловит себя на том, что Юджин ему слегка противен. Понятно, что Юджин с Бренданом были друзьями в силу обстоятельств и привычки, а не по выбору. У Кела тоже есть такие друзья детства, некоторые выросли и натворили всякого, из-за чего оказались в тюрьме, – или не натворили совсем ничего, просто сидели у себя на крыльце, посасывали сороковки[30] да строгали детей, каких не в силах прокормить. Он все еще с ними общается, а когда им сильно приспичит, ссужает сколько-то денег, деньги эти никогда не возвращают. Келу кажется, что Юджин мог бы хоть как-то озаботиться, во что там влип Брендан.
– Что Гарде было надо?
– Без понятия, – отвечает Юджин. Тщательно обматывает бампер тряпочкой, берет баллончик со смазкой и принимается методично опрыскивать тросы. – Сомневаюсь, что там что-то серьезное. Они, типа, минут через двадцать уехали. Но, зная Брендана… раз Гарда не за ним приехала в этот раз, он, может, решил, что всё шик, и взялся за свой великий план, а не сделал по-умному и не бросил все это, пока они и впрямь за ним не приехали. Я вот про что говорю – что Брендан не такой умный, как сам про себя думает. Соображалки ему хватает, но он не продумывает все досконально. Применил бы свои мозги в школе, а не чтоб рубить бабла по мелочи и удалбываться, – поступил бы в колледж. А если б применил их к своей гениальной затее, не стал бы так пугаться Гарды, а то сейчас, может, спит где-нибудь в подворотне.
Кел говорит:
– Он бы с тобой не связался, если б до такого дело дошло? Типа одолжить деньжат, чтоб не спать на улице?
– Ой, – произносит Юджин, видимо, впервые задумавшись над этим. – В смысле, я б само собой, если очень надо… Но он бы не стал. Брендан насчет денег чокнутый. Типа ему нельзя даже предлагать за его пинту заплатить, он сразу психует насчет благотворительности и выметается за дверь. Типа, да ё-моё, мы тут все просто вместе оттягиваемся, чё ты как этот? Понимаете?
Кел смекает, что Юджинова манера предлагать может быть того сорта, что и сам Кел в свои девятнадцать тоже за дверь бы вымелся. Он целиком и полностью соглашается с решением Брендана обратиться за деньгами к Фергалу, а не к Юджину. Но даже так нужда должна быть очень суровой.
– Ну, есть такой вот щепетильный народ, – говорит он. – Брендан ничего не говорил тебе в тот день насчет того, куда собирается?
– В какой день?
– Когда уехал. Он же с тобой встречался, верно?
Юджин смотрит на Кела так, будто Кела нельзя выпускать на улицу без сопровождения.
– Эм-м, нет? Ничего, что я в Праге был с ребятами из колледжа? На пасхальных каникулах?
– Точно, – говорит Кел. – Пасхальные каникулы. Похоже, не ждать мне Брендана дома в ближайшее время, а?
Юджин жмет плечами.
– Да кто его знает. Он может забрать себе в голову что-нибудь да заявиться завтра – а может никогда не вернуться.
– Хм, – отзывается Кел. – А еще кто-нибудь меня тут выручит?
– Откуда мне знать, – говорит Юджин. Промокает избыток смазки и отклоняется, чтобы осмотреть мотоцикл. – Прокачусь-ка я, пусть высохнет хорошенько.
– Отличная мысль, – говорит Кел, отлипая от ворот. – Услышишь что-нибудь от Брендана, скажи ему, его тут работенка ждет.
– Без проблем, – отзывается Юджин, подбирая с дорожки шлем и стряхивая с него соринку. – После дождичка в четверг.
– Я из оптимистов, – говорит Кел. – Рад был поболтать.
Наблюдает, как Юджин с ревом уносится по дороге, прилежно ведя “ямаху” вокруг рытвин. На снимке Брендана в Фейсбуке мотоцикл попал в кадр совсем чуть-чуть, но Кел вполне уверен, что мотоцикл – вот этот. Юджину, во всяком случае, хватило щедрости дать приятелю покататься на своем моцике. Либо не одалживает свой шлем, либо Брендан остолоп и шлем не надел.
Кел возвращается по деревне, суббота здесь уже в полном разгаре. Пожилая блондинка, владелица бутика, наряжает манекен в витрине, одеяние кричит зверскими тропическими цветами, Норин начищает медь на двери, а бармен Барти протирает окна “Шона Ога” газеткой. Кел им всем кивает и прибавляет шагу, заметив, что Норин разворачивается к нему с тряпицей в руках и блеском в глазах.
Немного прогуливается по задворкам, после чего отправляется домой. Мысленно раскладывает добычу, наводит в ней порядок. Если Юджин прав и Брендан бегает от полиции, значит, первыми из списка возможных причин наверняка наркотики. У Брендана были связи, пусть даже низовые, и ему требовалась наличка. Может, решил начать торговать – или даже начал торговать, но не хватило его на это. Потому полиция заявилась разнюхать – а может, его поставщики чуток напугались поначалу, а Келу известно, что поставщики будь здоров пугливые, – вот Брендан и переполошился да сбежал.
Гарда О’Малли в городе не заикался ни насчет того, что отдел по борьбе с наркотиками интересуется этой деревней, ни о том, что Брендан Редди у кого-то на радарах. Вместе с тем гарда О’Малли мог и не знать.
Или же предпринимательский замысел Брендана вообще не был связан с наркотиками. У пацанов тут есть уйма способов добывать наличку по ту сторону от законности: перегонять ворованные машины через границу, помогать ребяткам, отмывающим черные доходы с сельскохозяйственного дизеля. И это еще с поверхности варианты, такое даже пришлый видит. Пацан вроде Брендана, у кого затей полна голова и есть предпринимательская жилка, способен придумать куда больше.
Еще одна возможность, о которой юный гений Юджин не подумал, – что Брендановы затеи по добыче денег и его страх полиции могут быть никак между собой не связаны. Может, он собирался легализовать свои подработки или прославиться на Ютьюбе. А тем временем, отдельно, занимался чем-нибудь скверным.
А еще есть вероятность, что ни затей по добыче денег, ни чего-то скверного и не существует в действительности. Не исключено, что у Брендана мозги перегрелись. Из всего, что Кел услышал, Брендан рисуется неустойчивым типом: то он царь горы и полон больших планов, то полошится и сбегает невесть от чего, а следом все пускает прахом. Девятнадцать – самый возраст наворотить всякого, что способно перегревать человеку мозги.
Меньше всего Келу нравились случаи, когда он пытался выйти на след, который никогда не существовал за пределами чьей-нибудь головы. Если человек сбегает в Кливленд, потому что там живет его любимый двоюродный родственник, или давний сокамерник, или удравшая от него девчонка, след надежный; Кел способен его нащупать и пройти по нему. А если человек сбегает в Кливленд, потому что голос из телевизора сказал ему, что в Кливленде в торговом центре его поджидает ангел, то след – сплошь дымок и воздух. Келу нужно понять, не лепит ли ум Брендана из воздуха.
Он принимает во внимание возможность, что Брендан где-то в горах, живет на самообеспечении в какой-нибудь заброшенной хижине и спускается по ночам резать овец. Этот образ нервирует его чуть сильнее должного. Кел от души надеется, что ему никогда не придется обрисовывать его Трею.
Кстати, о Трее: Кел не склонен посвящать пацана ни в какие сегодняшние события – во всяком случае, пока не выяснит, почему Брендан убежал, испугавшись полиции. Он дал слово малому сообщать все, что добудет, но, похоже, лучше подождать, пока не разузнает что-то стоящее, оставив пока в стороне туманное скопление намеков и вероятностей. Брендан мог вытворить такое, о чем малому придется рассказывать осторожно.
Кел осознает, что впервые в жизни сам решил что-то расследовать. На службе он принимал дела, потому что его на них назначали. Никогда не тратил время на раздумья, принесет ли его вмешательство пользу вовлеченным людям, обществу в целом и силам добра, – отчасти потому, что ему предстояло этим заниматься в любом случае, но в основном он просто считал, что это правильно в целом, а не в каждом конкретном происшествии. Большинство ребят полагали так же – по крайней мере, те, кому было не все равно. Случались и исключения – бывало, педофила какого-нибудь поколотят, а свидетеля почему-то никак не найти, или всем известного сутенера с репутацией ниже среднего шлепнут, однако никто особо не напрягается разбираться, кто нажал на спуск, – но в целом кому раздали, тот и работает. И вот впервые Келу выпало решать, браться за дело или нет, и он выбрал взяться. Надеется даже истовее обычного, что поступает правильно.
10
По дороге домой Кел заходит к Марту – разведать, как тот справился со своей ночной вахтой. Март открывает дверь, за ворот свитера у него заткнуто бумажное полотенце, у колена угрожающе фыркает Коджак. Дом пахнет старым торфяным дымом, готовящимся мясом и ошеломительной смесью приправ.
– Просто проверяю, не похитили ли тебя инопланетяне, – говорит Кел.