— Да-да, я уже понял, будет опасно, страшно и ужасно, продолжай, пожалуйста. Ёнки ничего не ответил.
— Вместе с крупными хищниками на арену одновременно выпустят новых птиц, но они крупнее предыдущих и имеют мощный вытянутый клюв, способный пробить щит, — на что Кулкан демонстративно хмыкнул, видимо, ни капли не веря, что такое возможно. Если честно, мне тоже с трудом верилось во всё это. Ёнки не обратил на него внимания, лишь пожав плечами, мол, просто пересказываю.
— Слушай, а как птицы нападут на нас? — Не мог я понять. — Разве они не улетят прочь, тут же, когда их выпустят?
— Арена накрыта мелкой сеткой, по типу той, что применяют наши рыбаки при ловле рыбы.
— Понятно… И сколько раз выживали участники, согласившиеся участвовать во втором варианте?
Я сидел с ошеломлённым лицом, от его рассказа всё больше приходя к мысли «а зачем нам это всё надо». — Да они тут все какие-то дикари. Животные, птицы… Зачем столько заморочек, не проще ли сойтись в поединке? — Высказал я своё мнение об услышанном, а оба моих приятеля со мной согласились.
— По поводу твоего вопроса о выживании. Там не все переживают первую встречу с хищниками, не говоря уже о второй волне. Но… — Ёнки в который раз воздел указательный палец к потолку, — можете быть спокойны. Рода на это идут редко, ограничившись в основном лишь поединком двух бойцов, — попытался он нас подбодрить.
— А мы точно хотим участвовать во всём этом? — Ёнки, прикончив свой завтрак, вновь потянулся за кувшином. Кулкан резко ударил по тянувшейся руке, отчего наш гвардеец с недовольным выражением лица посмотрел на своего обидчика.
— Тебе хватит, ты своё вчера выпил. Нам нужно, чтобы твоя голова была чиста, а рука могла твёрдо держать меч, — пояснил свои действия Кулкан.
Ёнки, немного подумав, согласно кивнул, принимая приведённые здоровяком доводы.
— Вся суть в том, смогут ли они предложить нам взамен за наше участие что-то такое, что нас бы смогло заинтересовать. Единственное, пока мне кажется значимым, так это точное месторасположение шахт и сопровождение до них. Если на нас троих нападут толпой «Пустынники», боюсь, мы не вытянем, — подытожил я.
— Юси, а может случиться так, что те шахты, в которых обитают «Пустынники», не являются именно теми, в которых расположена лаборатория? — задал я вопрос, вдруг возникший у меня в голове как гром среди ясного неба.
— Запросто, — потряс он меня одним словом.
Услышав это, я вздрогнул. Перед глазами возникла такая картина: мы несколько месяцев идём по жаркой пустыне. Мы пережили все испытания, которые выпали на нашу долю, и они точно будут. В этом я уверен на все сто процентов. Мы достигаем цели, но, стоя рядом со входом в шахты, понимаем, что здесь нет никакой лаборатории, а это просто шахты. Я тут же тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения и отогнать эти страшные мысли.
— Жу-у-у-ть, — протянул я.
— Ну ты и даёшь. Я ещё договорить не успел, а ты уже такое себе навыдумывал, — рассмеялся Юси, а на заднем фоне послышался смешок от Галли. — Шанс довольно велик ошибиться, да только резак в твоей сумке говорит, что мы на правильном пути, — успокоил меня Юси.
— Я такими темпами никогда не попаду в столицу на соревнования, а своих родных вообще увижу непонятно, когда, — пробубнил я, тяжело вздохнув.
Звонкий и бодрый голосок молодой девушки зазвучал в моей голове:
«Не унывай, Крэн. Ты только представь себе, сколько всего нового узнаешь и повидаешь на своём пути. Тебя ждут приключения, девушки, артефакты и, конечно же, дары богов. Да только моя лаборатория под горой, с её чудесами, да встреча с гриллами, ну и мной, естественно, думаю, стояли всего того, что ты пережил, отправившись в это путешествие», — постаралась подняться мой дух Галли. И у неё это здорово получалось, но тут, как всегда, влез со своей меркантильностью Юси.
— А ещё ты заработал больше, чем смог бы на тех же соревнованиях в столице. Плюс твоё тело получило нехилый такой апгрейд, тебе-то грех жаловаться на всё произошедшее по сравнению с тем же Ёнки.
— Чего там моё тело получило? — вновь услышав незнакомое слово для себя, спросил я.
— Не парься, парень, — ответил артефакт. — Наслаждайся своей молодостью и приключениями. Всё, хватит трещать, вернись к своим приятелям, а то они уже странно на тебя посматривают. Почувствовав, как из моей головы пропали Юси с Галлинарией, я мысленно произнёс:
«Вы наверняка сидите и вкушаете фрукты из других миров, а после купаетесь в речке, а мне, значится, топать по пустыне и получать от этого удовольствие. Звучит так себе».
— Не завидуй нам, мальчик. Когда-нибудь и ты найдёшь подвалы, набитые золотом, — проговорил Юси. Тем самым давая понять, что он всегда рядом. Это хорошо, но вернёмся к нашим Рамам[1].
Как только мы поднялись в свою комнату, в дверь постучали. Мы с Ёнки схватились за мечи, а Кулкан, взяв в левую руку топор, подошёл к двери. Оглянувшись на нас, он убедился, что мы готовы, и резко открыл дверь.
Человек, стоявший за дверью, явно не ожидал такой встречи, и Кулкан застал его врасплох. Он схватил мужчину за одежду, потянул на себя и опрокинул на пол, закрывая за собой дверь. Остриё моего клинка коснулось шеи мужчины, который лежал на полу и смотрел на меня полными страха глазами.
— Кто ты такой и зачем пожаловал? — тихо проговорил я, стараясь не мешать прислушиваться Кулкану к звукам за дверью во избежание сюрпризов.
Глаза у мужчины испуганно бегали, смотря то на клинок, то на меня. Гость всё же смог найти в себе силы справиться с первым страхом и, сделав вдох, ответил:
— Доброе утро, уважаемые. Зовут меня Явар, а явлюсь я голосом многоуважаемого господина Акиля. Он ожидает вас со своими людьми внизу.
— Сколько их, как вооружены? — спросил Ёнки, а сам встал у окна.
— Шесть человек из личной охраны господина Акиля, включая их главного, — посмотрев на наши нахмурившиеся лица, он сообразил, в чём проблема.
— Вы меня неправильно поняли, — начал оправдываться Явар. — Господин Акиль пришёл сюда с добрыми намерениями. — Он сглотнул и продолжил: — Господин хочет предложить вам переехать из этого скромного места в более подходящее. И не могли бы вы, пожалуйста, убрать оружие? Мне не очень комфортно, когда оно направлено на меня.
Немного поразмыслив, я убрал клинок и протянул руку, помогая гостю подняться.
— Передайте вашему господину. Мы спустимся, как соберём свои вещи. И прошу прощения за столь неприятное начало нашего знакомства, надеюсь, вы не затаите на нас обиды.
«Какой вежливый молодой человек, так и быть уж, не плюну ему в чашку с отваром», — поразился Явар, разглядывая юношу. Отряхнув пыль с одежды, он вместо грубости сказал:
— Да что вы, всё хорошо, я же понимаю, насколько здесь опасно находиться и всегда необходимо быть начеку. — Поправив тунику, Явар слегка поклонился и вышел из комнаты.
Нам понадобилось всего ничего времени, чтобы собрать свои вещи, да и посовещавшись, мы решили сделать всё по-своему. Мало ли какие у него намерения, а потому я с Ёнки спускался по основной лестнице, естественно, без вещей, держа свои мечи обнажёнными.
В это же время.
Кулкан, выйдя через окно, обошёл здание и заметил вооружённого человека, стоявшего у входа в постоялый двор. Подобрав небольшой камушек, он кинул его так, чтобы стоявший человек у входа повернулся к нему спиной. Сделав к нему рывок, он оказался за спиной воина и, прислонив лезвие своего топора к его горлу, прошипел:
— Дёрнешься — перережу горло. И брось ты своё копьё, зачем себя так мучить, таская такие тяжести.
В охране Акиля трусов не было, но Тарик, испугавшись, послушно выбросил оружие на землю, чувствуя спиной улыбку нападавшего. От этой улыбки по спине пробежал холодок. От человека так и веяло смертью, его смертью, если он не послушается. Даже мысль о том, чтобы попытаться вырваться или закричать, предупреждая своих о нападении, не пришла в голову Тарику — настолько он был напуган.
Дождавшись появления приятелей в общем зале, Кулкан подтолкнул мужчину в спину, заставляя того открыть перед собой двери.
Общий зал.
Когда мы оказались у подножия лестницы, двери распахнулись и в общий зал вошёл человек с приставленным к его горлу топором Кулкана. Сам Кулкан стоял за его спиной и хищно улыбался в предвкушении хорошей драки.
Охрана Акиля, увидев своего сослуживца, схватилась за оружие, но господин сказал одно слово, и оружие было убрано обратно в ножны, а копья вернулись в исходное положение.
— Приветствую вас, — расплылся в доброй улыбке Акиль. — Рад ещё раз убедиться, что не ошибся в вас. Уважаемый Кулкан, прошу вас, отпустите моего человека. Мы здесь исключительно с благими намерениями.
Мой лесной друг бросил на меня взгляд, на что я, в свою очередь, кивнул. Это не укрылось от Акиля, и его лицо стало задумчивым. Однако он быстро взял себя в руки и вновь надел маску дружелюбия.
Кулкан отпустил Тарика, и тот, ничего не говоря, вышел прочь, возвращаясь на свой пост.
Мы подошли и сели за стол. Кулкан остался стоять у дверей, Акиль на это пожал плечами, мол, как знаешь. В общем зале, кроме нас троих и главы «Хавсидов», сидевшего напротив меня, были только его люди. Не было ни гостей, ни хозяина постоялого двора.
По левую руку от главы «Хавсидов» стоял тот полненький мужчина небольшого роста, который приходил к нам в комнату. Справа, как я сразу догадался, встал глава охраны. Он был одет в крепкую броню без золотых украшений. На поясе у него висел добротный меч без украшений на рукояти как это любят все жители пустыни. Только ножны, выделанные кожей неизвестного мне животного и расшитые золотой нитью, выбивались из образа сурового воина. При их любви к помпезности меня поразил вид этого человека. Я заметил, как Кулкан и глава охраны переглянулись, а затем обменялись кивками, признав друг в друге воинов.
— Крэн, я в недоумении, — сказал Акиль, разводя руками и обводя взглядом общий зал. — Почему вы поселились здесь? Имея всё то золото, которое я вам проиграл, вы могли бы с лёгкостью снять небольшой дом в среднем круге.