«Мне кажется, или ты все больше начинаешь рассчитывать на мою помощь?» — ехидно спросила Астра.
«Ну мы же напарницы. Я конечно могу сама попытаться, но местные системы защиты мне не знакомы, боюсь напортачить, а у тебя это хорошо выходит.»
«Ладно, ладно, лесть засчитана, помогу! С тебя мороженое и бокал красного, как выберемся, одолжишь тело пока я буду лакомиться, сто лет ничего такого не пробовала.»
Лина вздохнула. Алкоголь она не любила, но, скрепя сердце, согласилась на предложение своей постоянной спутницы. Она уже убедилась, что Астра могла в любой момент взять ее под контроль насильно, но не делала этого по каким-то своим причинам. Более того, помогала раз за разом, начиная еще со сна Сола. А обрывочные видения, которые ей достались из памяти искина, намекали, что ей можно верить. Конечно, если они не были частью сложной многоходовочки, причин и целей которой Искательница не понимала.
Когда блондинка вошла внутрь палаты и оглядела спящего старика, она замерла на пару мгновений, сверяясь со своей памятью. Затем беззвучно подошла к кровати, чтобы удостовериться. Мужчина был очень истощен и подключен к системам жизнеобеспечения, его волосы были белоснежные, словно снег, а во сне черты лица казались мягкими, почти детскими, несмотря на глубокие морщины. Он невинно улыбался во сне и негромко похрапывал в такт размеренному дыханию.
Совсем не такой, как Лина представляла их встречу. Потянувшись рукой, девушка толкнула спящего в плечо, отчего его веки задрожали и медленно поднялись. Улыбка мгновенно исчезла с лица, взгляд почти черных глаз стал собранным и сосредоточенным.
— Кто здесь? — едва слышно прошептал он, явно не желая поднимать тревогу.
— Адам Иезекииль, первый аколит Отравителя. У меня к вам есть вопросы. А у вас есть выбор, но ответы я получу в любом случае, — с холодным предупреждением ответила Искательница, исказив свой голос динамиками шлема.
Черные зрачки уловили едва заметные искривления воздуха. Старик повернул в ее сторону лицо и прищурился:
— Мне задали немало вопросов за последние тридцать лет. Далеко не на все из них мне известны ответы. Но раз вы так вежливо попросили, я постараюсь помочь, — сухие, треснувшие губы изогнулись в подобие улыбки.
— Несколько дней назад поступил зашифрованный пси-сигнал из Вангелоса. Похоже, он предназначался персонально вам. Я хочу знать его содержание, — отчеканила блондинка, бросив быстрый взгляд на обстановку комнаты.
Здесь было очень немного вещей. Небольшой стол с несколькими листами белой бумаги, покрытые чертежами — судя по всему, мужчина развлекался во время вспышки радости именно этим. Узкая кровать, небольшое окно и комод из пластика. И это скорее было данью вкусам владельца, так как человек, что находился сейчас перед Линой, обладал достаточными знаниями, могуществом и деньгами, чтобы обеспечить себе лучшие условия жизни в Зефире. Но его это не волновало. И девушка догадывалась, почему. Адам здесь не прятался. Он просто ждал.
Сухой, едва слышный смех прорезался сквозь недолгое молчание, будто два листа картона потерли друг о друга. Старик покачал головой, пытаясь разглядеть силуэт своего незваного гостя, и ответил:
— Это был крик о помощи. Похоже, Авраил Гент отчаялся настолько, что готов умолять о спасении даже у заклемейного предателя. Раз тебе известно мое имя, ты понимаешь, что это означает. Мрак ненависти сгустился не только над их головами, он над нами всеми вообще, но спасение не придет. Уже слишком поздно.
— Авраил Гент? Глава коллегии Изоляции? Он еще жив? — требовательно спросила девушка.
— Жив. На нижних ярусах многие уцелели, но это ненадолго. Да и никому из нас уже не спастись. Позволив Розе умереть, мир обрек себя сам. — сломленный старик сел на кровати, оглядел комнату словно увидев ее впервые, и спросил, — И что дальше? С учетом того, что вы прибыли тайно, то представителем Семей не являетесь. Пришли меня убить? Поздно, я уже живой труп долгие годы.
— Как вы приняли сигнал? У вас есть реликтовое устройство связи?
— Я создатель теории кодирования информации в пси-поток. У Гента был один из последних прототипов, настроенных на мои мозговые волны. Ответить я разумеется ему не сумел, да и что я мог ему бы сказать? Что борьба бессмысленна? — Адам вновь рассмеялся, — Ротенхауз жизнь положил на то, чтобы создать оружие, которое сам же в конце концов уничтожил. О чем он думал? Почему поступил так? Ведь он знал о ненависти, что пожрет мир без остатка…
Лина прошлась по комнате, заглянула в узкое окно, затянутое пленкой силового щита. Сквозь него было видно клочок неба и перекресток перед больницей. Вздохнув, Искательница задала давно терзающий ее вопрос:
— Роза Баррет тоже была метаморфом? Хотя… Знаете, можете не отвечать. — девушка вернулась к кровати. Убедившись, что камеры видеонаблюдения сейчас все еще под контролем Астры, она выключила «Вуаль Девы», подняла забрало шлема и почти ласково улыбнулась ошеломленному старику, — Последнее. Зачем вы обратились за защитой к Семье? Почему все еще живы, если жить незачем? — этот вопрос было бессмысленно задавать, ведь она так и так скоро узнает ответ. Но почему-то Лина хотела это услышать из его уст.
В изумленных глазах старика задрожали слезы. Он неверяще потянулся к блондинке руками, но она медленно отстранилась. Вздрогнув, Иезекииль прошептал:
— Я хотел увидеть финал. Досмотреть эту драму.
— Это не драма, Адам. Просто слишком долгий кошмар, и он скоро закончится, — прошипела Лина, преобразованным горлом, — Прошу извинить, но мне нужны ваши знания. Может быть немножечко больно, но вы не кричите.
— Даже и не думал, Баррет. Рад, что вы… — привстав с кровати и потянувшись к ней, произнес старик, прежде чем Искательница запустила щупальца в его разум.
Когда Лина закончила и отошла от кровати, старик остался лежать с детской улыбкой, глядя в белый, пластиковый потолок. Обреченность и страх растаяли, вместе с большей частью его памяти, она оставила ему только счастливые воспоминания о временах, когда будущее казалось возможным, он был молод и его окружали друзья. Окрыленный этими грезами, старик медленно засыпал. Ему недолго осталось, и Искательница позаботилась, чтобы грядущие ужасы больше не тревожили его крепкий сон.
«Довольно сентиментально. С чего такое проявление сострадания?» — поинтересовался голос в ее голове.
Искательница вернулась к окну и прицелившись из арбалета в конец улицы, переместилась и ответила:
«Сама не знаю. Наверное, после слияния ты во мне оставила больше, чем мне бы хотелось. Но мне стало его жаль.»
«Потому что он одинок? Лина, твой собственный кошмар… Знаешь, ты ведь боишься не потери признания,» — настойчивость Астры, Искательнице не понравилась, она старалась не вспоминать о пережитом в каньоне, а потому не ответила.
С учетом того, что дальнейших распоряжений от капитана не поступало, он вероятно опасался, что сигнал перехватят. Так что девушка, продолжая скрываться, отправилась обратно к причалу, где проскользнула в один из пустых фуникулеров, отправляющихся в Зууле. Пока вагон скользил по монорельсе, протянутой между жабами, блондинка задумчиво структурировала воспоминания. Как и во всем, связанном с ее прошлым «Я», там было много смущающих моментов. Похоже, Роза успела переспать со всеми мужчинами, с которыми ее столкнула судьба, посеяв себе немало проблем в будущем.
К моменту, когда ноги почти что на автопилоте принесли ее к Искателю Ветра, Лина уже порядком устала. Важной информации оказалось слишком много. Теперь ей была понятна природа связи между «Отцом» и созданными им метаморфами. Это была разработка Ротенхауза и Адама, они синхронизировали между собой заключенные в их творениях малые осколки разбитого в прошлом бога.
Сама концепция фундаментальных частиц — «псионов», лежащая в основе всех старых машин и технологий, это и был расколотый бог. Логос, что под ударом «Лазури», потерял целостность, разлетевшись по миру, теперь был повсюду. Это пока не укладывалось у нее в голове, так что поднимаясь по трапу, девушка запретила себе о этом думать, пока ее кукушка окончательно не перегрелась. Ближайшие три дня она собиралась исключительно отдыхать и развлекаться, а остальное пока подождет.
С неба начали падать мелкие капли дождя, и Лина поспешила укрыться на первой палубе, отключив «Вуаль» и давая своим нервам немного расслабиться. Запах плимутской древесины успокаивал, как и тихий скрип качающегося на антигравитационном поле судна. Наконец-то она вернулась домой. Поздоровавшись с несшим вахту Смертником, девушка направилась сразу к капитанской каюте, связавшись с Ричардом через корабельные системы.
— Капитан, прошу разрешения воспользоваться вашей ванной, — заявила она, едва Генар принял звонок.
— Делай, что хочешь, главное, к вечеру будь на ногах. Нам многое нужно обсудить, — холодно ответил Ричард.
— Как пожелаешь. Ожидаю, — ответила девушка и вошла.
Помещение за последние две недели почти не изменилось. Разве что метроном Ричард куда-то убрал. Жаль, его стук всегда успокаивал ее. Минибар был заполнен напитками, дорогие безделушки Гермеса все так же покоились на полках шкафа, а широкая кровать была застелена свежим бельем. Казалось, еще немного, двери откроются, а внутрь ввалится уставший после управления кораблем капитан и попросит массаж плеча, которое всегда болело из-за ношения протеза. Лина встряхнула головой, прогоняя наваждение. Прошлое следовало оставить в прошлом.
Она отправилась к ванной, скидывая по пути на пол фрагменты костяной черной брони, за ними последовал и силовой костюм. Совершенно обнаженной девушка ступила на гладкий, холодный кафельный пол. Внезапная вспышка апатии, вызванная усталостью и воспоминаниями, окончательно ее доконала. Включив воду, Лина легла и чувствуя, как ее окутывает теплый поток, прикрыла глаза, позволяя себе расслабиться. Но в голову продолжали лезть непрошенные мысли. О судьбе. Людях. О себе.