жать в воздухе тушу в несколько сотен тысяч тонн весом, они служили проводником пси-энергии разумной твари. И если их повредить, то враг по крайней мере станет более уязвим. Слаженный залп рубиновых лучей сфокусировался на лазурных перепонках, оставляя широкие опалины и ожоги. Тварь взревела, сложив крылья, и начала пикировать вниз, собираясь перекусить Истину напополам, но в этот момент в его пятиметровые зрачки попали две мошки.
Врезавшись в холодные и плотные, словно бронированное стекло, двойные веки рептилии, Кейлин активировала два плазменных резака в наручах экзоскелета и с размаху их вонзила в преграду. Немыслимая температура начала плавить барьер, а в соседнем глазу, метрах в пятнадцати от неё, споро работала длинным энергетическим фламбергом Лина. Ящер взбешённо выбросил из ноздрей длинный столб сверхнизкой температуры и прорычал, оглашая окрестности. На пару мгновений им удалось его отвлечь, так что корабль ускорился и, заложив крутой вираж, смог избежать когтей и клыков, проскочив буквально в игольное ушко. Единый залп бортовых батарей на этот раз ударил на близкой дистанции — мощные лазерные столбы света наконец-то пробили чешую на правом крыле. Дракон издал низкий, тревожный, пробирающий до костей рёв и с размаху ударил себя по левой глазнице когтистой лапой.
Незадолго до этого, Лина, перегрузив Лазурь, потратила больше половины своих, крайне солидных сейчас, пси-сил, использовав полученную от Дарланда метку, чтобы разбить поток на два воющих от напряжения закрученных столба аннигиляционной энергии, а затем вонзила своё оружие прямо в змеиный провал зрачка твари. Клинок пробил почти нерушимую роговицу и спиральной волной вонзился вглубь черепа монстра. Лигард затряс головой и попытался сбить надоедливую и больно жалящую мошку когтями, но упорная мерзкая тварь, мерцая пурпурными, знакомыми крыльями, ловко уклонялась от ударов его мощных лап, танцуя в воздухе перед правым зрачком и продолжая его жалить снова и снова.
Окруженный пышной вьюгой, дракон прорычал три светящихся руны и ветер закружился втрое быстрей, наполненный тысячью мелких, но бритвенно острых осколков из льда. Кейлин и Лину едва не нашинковало в получившейся мясорубке, первую спасла толстая и надежная пси-сталь и силовой щит, а вторая ринулась прочь от ящера на пару мгновений быстрей, чем он нанес свой удар. Защищенный вьюгой Лигард издал долгий вдох, а затем наполнил своим замораживающим дыханием окружающий воздух и взмахом крыльев направил получившийся снежный ад во все стороны.
Лина и Кейлин не сговариваясь сделали единственное что могли, чтобы остаться в живых и на максимальной скорости ринулись вниз, к находящемуся в ста метрах Искателю Истины, надеясь на укрытие силового щита. И то что он выдержит этот удар. Выжигая собственный разум и запасы гелия-3 для формирования плазмы, Кейлин смогла набрать нужную скорость, но заметив что Лина слегка отстает и ее настигает смертельная буря, замедлила полет на несколько бесценных долей секунды, чтобы ухватить блондинку за руку и вновь ускориться. Они почти опоздали, в последнюю секунду окруженные голубым, убийственным маревом, способным превратить в лед все что угодно, но силовой щит установленный на диковинной экзоброне Истины справился, так что пропахав носом стальную палубу, и сломав десяток костей, Баррет осталась в живых.
На миг всё затопило волной жгучей боли. Почувствовав, что её воля ослабла, созданный истинной Алой Ведьмой из сути кошмара доспех стал разрастаться, грозя поглотить всё её тело. Скрипнув зубами, Лина усилием воли вправила себе кости и злой синей вспышкой пси-сил одёрнула опьянённую восторгом схватки полуразумную тварь. Вскинув голову вверх, она заметила, как в них несётся воющий шквал ледяного дыхания. Оскорблённый властелин снежных ветров продолжал наседать, показатели Кейлин были стабильны, но капитан была пока без сознания, а щиты окружающие судно таяли. Вскинув переливающийся аметистовый арбалет, Лина отправила себя сквозь кошмар и была едва не снесена дыханием монстра. Эта тварь, в отличие от обычных людей и даже искинов, существовала на всех слоях их реальности. Когда она возникла наполовину обмороженная перед глазами монстра и, харкая кровью, взмахнула мечом, Лигард впервые соизволил вглядеться в надоедливую смертную. И вздрогнул всем своим несокрушимым телом.
Это была одна из тех двух одержимых, что северный ящер чувствовал в Одиноком городе. Вопреки обычной логике этих созданий, она не попыталась устранить конкурента с изнанки этого мира или самой завладеть артефактом. А зачем-то пришла сражаться на стороне обычных двуногих. Этого старый ящер не понимал. Потоки потусторонней энергии кошмара и хаоса, что вновь оставляли на его морде глубокие раны, сейчас он узнал. Этой силой владел тот, кто губил его копии во множестве циклов. Впервые за всю свою жизнь в этом мире великий дракон почувствовал страх. Рябь древних рун мыслеречи сложилась в код редактирования информации этого мира. Лигард обычно избегал посягать на территорию Спящих, не из опасений, а из собственной гордости. Но ради устранения этой угрозы можно пойти и на исключение из правил.
Мир на пару мгновений застыл, а время, замороженное его волей, окончательно остановилось. Могучий разум древнего существа перехватил контроль над упрямым квантовым потоком, чтобы выбросить за пределы причинно-следственной связи одно-единственное существо, лишь внешне похожее на смертного человека. Когда реальность погасла, а совершенно обездвиженная Лина замерла в воздухе, словно мошка в янтаре, Астра, сгорая от страсти и азарта, продолжала себя осознавать в глубине её разума. Выведя на мгновение их за рамки цикла и внимательных взоров наблюдателей-Спящих, Лигард невольно ей полностью развязал руки.
Её суть личности, её ядро — уже были записаны в высшей размерности. Спасая контрактера, она воспользовалась арбалетом, чтобы выбросить смертное тело в слой кошмара и дальше, туда, где когда-то был её собственный домен, основа существования за границами циклов. Там больше не были слышны крики, в забытом всеми богами аду давно потухли языки пламени. Но и человеку там было не место. Существуя вне времени, в суперпозиции, Лина уснула под вспышку бодрящего фиолетово-снежного пламени и крик, наполненный морем восторга:
— Давно на драконах я не каталась!
Астра никогда не была человеком. В одном из миров её почитали как Богиню-Деву, воплощение концепции «Чуда». Во многих других путали с Разрушителем или Ненавистью. Сейчас её смертная оболочка исчезла, растворившись в потустороннем сиянии безусловной веры множества душ, которая быстро разгоралась подобно звезде. Астра воспарила над миром навстречу Лигарду. Дракон внутренне сжался и нерешительно зарычал. Если даже перворечь была не способна остановить это чудовище, то оставалось только одно.
— Хочу договориться, — соткались из холодной, ледяной воли мысли милой ящерки в её голове.
— Давай попробуем. Что тебе здесь надо? — жарко опалил его стылый разум весёлый ответ.
— Блестяшка. Красивая. Светится. Хочу, — обратил свой взор сквозь кошмар вверх, на слой реальности, древний дракон.
— Нельзя, — строго, но с толикой сожаления отрезала Астра. Эти большие ящерки были подобны сорокам и вечно тащили к себе в логово всё самое ценное. Вот и сейчас на усыпанной шрамами, усатой забавной мордочке возникло грустное разочарование. Ей стало жаль милого монстрика, и она решила расщедриться и поинтересовалась: — Тебе нужна форма, не суть? Верно?
— Форма. Суть. Всё едино! — жадно распахнул ноздри древний дракон, выдохнув поток синего дыма. Вокруг стало немного свежее, но потрескавшийся обсидиан оставался таким же безжизненным, как и всегда.
— Не наглей! А то катать заставлю, — с лёгкой угрозой двухсотметровую тварь окутала аметистовая вьюга теней. — Это ключ к судьбе. Иначе конец. Смерть. Астер.
Грозное имя отозвалось приступом ностальгии. Когда-то мир был куда проще, примитивнее и понятнее. Наполнен лишь страхом, агонией и мучениями. Но это всё позади, она своими руками однажды покончит с тёмными призраками далёкого прошлого. Дракончика, однако, проняло. В умненьких голубых глазах возникли искры возбужденного понимания: до малыша дошло, что именно он попытался присвоить.
— Ты. Кто? — недоуменно сплел ответ Лигард, теряясь в потоках воспоминаний из других циклов. Образ фиолетовой бездны перед глазами казался дракону знакомым, но странным, неправильным, искаженным. А ещё он почему-то был всё ещё жив.
— Возвращайся домой, — его обожгло тревожное пламя.
Внезапно на небе погасли все звезды кроме одной. Пустота взглянула на мир, делая зыбким саму концепцию существования. Зов, похожий на приказ, бросил ящера о камни, почти содрав пропитанную магией чешую и мясо с костей. Но взгляд Не-бога был перекрыт яркой аметистовой звездой.
— Я наблюдатель. Он существует, — мир вернул себе реальность, когда на незаданный вопрос последовал быстрый ответ. Пустота встретилась с бездной и заключила незримое соглашение, как и всегда.
Лигард, разумеется, решил не дожидаться, чем всё закончится, и изо всех своих драконьих сил махал могучими крыльями. Кодировку реальности он давно отменил и, принимая унизительные лазерные выстрелы в спину, спешил вернуться домой, в своё уютное логово на краю мира. На границе темпоральной аномалии он приоткрыл брешь с помощью древних рун перворечи и радостно проревел, оглашая окрестности, над которыми восходила заря, скрывая тусклые, но всё ещё горящие в небесах звезды.
Эпилог
Пострадавших во время битвы солдат временно разместили в восточном крыле дворца. Окна там выходили на площадь Энима Первого Короля, которая была заполнена толпами беженцев. Получивший тяжелое обморожение рук и лица, Дэллан не мог участвовать в бою, что кипел на высоких тридцатиметровых стенах, окружающих площадь. Сидя в складском помещении, спешно переоборудованном под больничную палату, парень тревожно вглядывался через морозостойкий прозрачный пластик в яркие росчерки трассеров, что оставались после очередей тяжелых пулеметов, которые били вниз по закрытой от его глаз стенами орде тварей.