висали завесой, скрывая от взглядов опущенное лицо.
Хуже всего то, что кандалы очень знакомого мне оттенка. Не те, что я не так давно нашёл в пещере хозяина Скальника. Те ярко окрашены и не могли толком сдержать моей силы, а тем более не могли ограничить мой талант.
Эти же…
Я угадал материал, из которого они сделаны даже с расстояния в двадцать шагов. Увидь их Клатир, то он бы уже сорвал их с несчастного. И не потому, что так торопился бы освободить его, а потому, что торопился бы завладеть самим металлом. Тем самым из которого сделана и моя цепочка.
Возможно я ошибаюсь, но рисковать не собираюсь, слишком уж мне знаком отлив кандалов.
Если меня подвесят рядом с этим идущим, да в таких же штуках, то о возможности воспользоваться своим талантом и подчинить себе всех, кто хозяйничает в здешних ходах Древних придётся забыть. Тогда что мне остаётся? Самый плохой план? Начать действовать здесь и сейчас?
Я искоса, всего на миг бросил взгляд на идущего впереди Мастера. Беззаботен, всё так же держит сложенными руки за спиной, вышагивая, словно гордый хозяин дома, показывающий бедным гостям богатство своих покоев. Но меч на поясе, а не в кисете. Тяжёлый одноручный дао. Он сам вряд ли станет заковывать меня в кандалы, прикажет сделать это Хатию или позовёт какого-нибудь помощника, кого я пока не вижу. Не один же он здесь тюремщик.
Мы как раз проходили мимо очередной, забранной толстой решёткой, арки. Только эта камера оказалась не пуста. За ней жались к стене полтора десятка мужчин. Я мгновение удивлённо пялился на них, затем вскинулся, принялся жадно вглядываться в лица. Они все оказались гораздо старше ограничения на вход Поля Битвы. Я же искал среди них дядей Ди и Варо.
Нет. Сплошь незнакомые лица с одинаковой печатью смирения и страха на них.
Хотя нет. С краю жался один, что смотрел себе под ноги. Но едва Мастер миновал его, вскинул взгляд, в котором горела ненависть. Пожалуй, будь этот мужчина посильней на пару звёзд и Мастер бы ощутил между лопаток сталь его желания убить. Или его боевая медитация на это неспособна?
Неважно. Мне лучше подумать о том, что до закованного в кандалы идущего осталось десять шагов. Но ни на ком из сидящих за решёткой не было оков. Правда и Возвышение их невысоко, а вот с прикованным человеком моя способность оценивать силу идущих словно отказывается видеть глубину его Возвышения и способности сражаться.
Словно я смотрю на пустое место. Он так слаб? Закалка первых звёзд? Он так силён? Как Страж Клатир? Или же дело в самих кандалах? Что ещё может этот металл, когда его так много или когда над ним поработал его создатель?
Я сглотнул. Сорвать цепочку или нет? Десять шагов слишком мало, чтобы успеть завладеть хоть одним контрактом врага. Но если на мне застегнётся хотя бы один браслет оков…
Нет. Я сжал губы, в который раз убрал руку от ворота. Хатий купит мне эти вдохи. Если дело дойдёт до оков, то проще будет убить…
Мысль я оборвал, уставился на прикованного, ухмыльнулся. Убить бы его, чтобы оборвать его мучения и испортить хозяевам этого места все их планы на этого человека.
Три шага. Два шага. Мы у колонны. И шагнули дальше, заставив меня медленно вытолкнуть из себя воздух сквозь стиснутые зубы.
Мы сделали ещё пять шагов и вот здесь стало ясно, что приготовили именно мне.
Как оказалось, ничего особенного. Всего лишь отдельную клетушку. Не знаю уж, почему именно она. До этого мы миновали не меньше десятка таких же пустых. Когда-то красивую и неглубокую нишу с большим арочным входом теперь превратили в очередную клетку. И судя по всему, она освободилась лишь недавно.
Мастер-тюремщик махнул было мне рукой, но затем поморщился:
— Стой!
Я замер, не успев даже повернуться к своей клетке, медленно вдохнул, стараясь не выдать волнения и глядя больше в пол, чем на Мастера-тюремщика. Он молча шагнул ко мне, его рука змеиным движением нырнула мне за ворот брони и халата. Мгновение и он рванул мою цепь. Так сильно, что шею пронзило болью, меня повело вперёд, а колени подогнулись. Я едва не использовал Опору, успев исказить ток энергии по меридианам в последний момент, уже когда она достигла ноги. И вместо этого вскинул руки, словно защищаясь от ударов, закрывая голову и, самое важное, шею.
Надо мной раздался недовольный голос тюремщика:
— Этот ваш раненый, с рукой, как он лечил его, ведь на нём наша цепь?
Хатий повторил то, чему я его научил:
— Господин Домар выдал мне фиал с кровью. Я использовал его четыре раза за время пути. Почти всё и потратил с этой раной Калеба, старший, — добавил уже от себя. — Хотел довести всех, старший.
В случае нужды у Хатия есть и пузырёк, испачканный кровью. Чем хороши фиалы под алхимию, так это тем, что к их стеклу даже кровь почти не пристаёт. Да, видно что в нём хранили кровь, но использовать её на цепочке снова? Не выйдет, слишком мало.
— Снимай броню, она тебе больше не понадобится.
Подсказывая, к кому обращены эти слова, меня снова дёрнули за цепочку, заставив пошатнуться.
Под взглядом тюремщика я распустил ремни, стащил доспех. Свалив снятое у его ног, разжал невольно стиснутые кулаки, потёр дёргающуюся щёку и наконец шагнул за прутья, быстро оглядевшись. В стены тоже вбиты крюки, висит пара знакомых кандалов красноватого металла. Под ногами голый и грязный камень, его красота и полированная поверхность давно скрылись под мусором и… дерьмом.
Скривившись, я развернулся, встретившись взглядом со спокойным тюремщиком.
— К стене.
Я замер, часто моргая и решая, согласиться или всё же приказать Хатию…
— Ты оглох?
Тюремщик выкинул вперёд руку и меня снесло техникой, впечатало в стену. Но я уже решил согласиться. Замер, вжав голову в плечи. Дважды звякнула сталь и мои руки оказались в кандалах. Я дёрнул их, проверяя, верно ли посчитал длину цепей. Верно. Повернулся к решётке, за которой заканчивалось представление.
Там тюремщик вдруг усмехнулся, его фигура окуталась дымкой, а Хатий рухнул на колени, хрипя и царапая пальцами шею. Через мгновение и до меня докатилась эта дымка, коснулась плеч, легла на них несуществующей тяжестью.
Я тут же обвис в кандалах, опустился на колени, не обращая внимания на грязь. Не дело слабаку лекарю стоять там, где не выдержал Воин, которого Домар назначил старшим.
Тюремщик негромко спросил:
— Твои люди сдали всё?
Хатий захрипел:
— Всё, о чём мне известно!
Тюремщик восхищённо протянул:
— Экий ты хитрец.
Хатий тут же ответил так, как и мы договаривались. Ни к чему лишние вопросы. Побелевшими губами он прошептал:
— Старший, расплатитесь с господином Домаром и я двинусь назад.
Тюремщик расхохотался:
— Ты такой наглый или такой тупой?
Через миг улыбка пропала с его лица, он рявкнул:
— Червь! И ты, и твой господин! Вы даже не осознаёте силы, которую пытаетесь раз за разом обманывать!
Теперь я хрипел уже без притворства. Дымка силы, что испускал из себя тюремщик, налилась чернотой, живо напомнившей мне туман тела Призрака, навалилась на меня.
Дышать удавалось через раз, на грудь словно рухнула неподъёмная каменная плита толщиной с меня, не меньше. Я стоял в десяти шагах от тюремщика, он давил на Хатия, но и мне доставалось столько, что я неверяще таращил глаза, видя перед собой непроглядную глубину.
Я не мог так ошибиться в оценке силы тюремщика! Он что, скрывал свою силу? Нет… Как бы я ни ограничивал себя, но это давление не может принадлежать Мастеру первых звёзд. Я не верю, что оно может принадлежать даже Мастеру шестой или седьмой звезды!
Тюремщик неспешно цедил слова:
— Сложи оружие, отдай кисет и всё, что у тебя есть. Иначе… Когда я досчитаю до пяти, я просто сломаю тебя, как ненужную вещь. Выжгу тебе средоточие и вышвырну заживо гнить в дальний зал.
И снова, от спокойной угрозы, звучавшей в голосе тюремщика, тряхнуло даже меня.
Только спустя десять вдохов, когда он уже уволок Хатия, которому отказали ноги, на ту сторону зала, я сумел встать с колен. Да кто он таков, этот тюремщик? Настоящий хозяин этого места? Тогда мне с ним не совладать. Но мне и не надо мериться с ним силой. Для этого у меня есть старший собрат Клатир. Мой же талант в другом.
Снаружи, с той стороны железных прутьев слышались удаляющиеся проклятия Хатия, полный боли вопль кого-то из людей братьев. Затем всё стихло. Выждав ещё полсотни вдохов, я всё же начал действовать.
Сначала осторожно толкнул энергию в технику Лезвия. Всё прошло точно так же, как и в другой пещере, где укротитель Зверей заставил меня шагнуть в ловушку. Эти кандалы ничем не отличались от тех красноватых, что я проверял там. Они замедляли ток энергии в меридианах, но и только. Надетые на меня сейчас, кажется, оказались даже хуже качеством, потому как сила струилась в созвездии техники охотней, чем тогда. И снова я оборвал технику не завершив. Главное, я проверил: первое, на что я надеялся — верно. Эти кандалы не могут меня остановить.
Теперь второе.
Снаружи раздался кашель, заставивший меня замереть. Долгий, мучительный кашель. Справа от моей клетки.
Похоже, кашлял тот человек, что висел в кандалах в пяти шагах от входа в мою клетку. Его, кстати, приковали за все конечности и не так, как меня, поэтому и трюк, на который я рассчитывал, ему не провернуть, даже если бы у него был припрятан кисет. Будь в этой клетке такие же оковы, я бы не согласился их надеть, а попытался бы убить тюремщика, какой бы силой он ни обладал.
А сколько уже прошло вдохов с момента, как я сломал фигурку стража?
Что-то около тысячи…
К дарсу это ожидание. Пора бы и самому начать действовать.
Я подтянулся на одной руке. Дотянуться до штырей в стене конечно не выйдет, как и выдернуть их. Во всяком случае моей силы для этого мало, но вот коснуться рукой шеи удалось легко. Это третье, на что я рассчитывал, смиряясь с оковами. Перегрызть зубами железо всё равно ни у кого бы не вышло, но мне и не нужно.