Голова Змеи отлетела в сторону, тело потухло и рассеялось, освобождая Призрака из своих объятий.
Мгновение мы глядели друг другу в глаза. Я и Призрак.
— Прочь, во Флаг!
А я уже оборачивался, наотмашь рассекая воздух Пронзателем.
Змею, что преследовала меня, отшвырнуло в сторону. Она проскользила по полу, вбирая в себя огненный туман, что снова выплеснулся из-за колонны, остановилась, оскалив пасть в беззвучном яростном шипении.
Да что это за техника такая?
Выпад.
Звёздный Клинок бесполезно скользнул по плитам зала, не сумев их даже оцарапать, а Змея скользнула в сторону и сделав вокруг нас и колонны круг, рванула ко мне.
Я рассёк воздух крест-накрест. Опоздал. Змея уже отпрянула назад, оставив после себя пылающую огнём рану на ноге.
Тварь. И Тёмный, и его техника.
Змея сделала ещё круг, с лёгкостью уклонившись от моих Шипов. Я следовал за каждым её движением, угрожая жалом Пронзателя, успев увидеть исходящего на полу дымом Призрака и сжать губы, сдерживая ругательство.
Вот Змея снова рванула ко мне, а я закрутил Пронзатель, словно отбивая летящие в меня техники.
Есть! Удалось зацепить Змею изогнутым клыком, сбить рывок, заплести тело Змеи вокруг древка и клинков, выигрывая себе два вдоха на созвездие посильней. Звёздный Клинок!
Тело Змеи истаяло в воздухе, а я тут же рванул к внутреннему кольцу колонн. Этот Тёмный по одиночке задавит нас обоих.
Эта мысль вовремя пришла мне в голову. Дела у Сарефа шли плохо. На полу валялись обломки меча, правая рука его обвисла плетью, левой он с трудом, хрипя, успевал отбивать удары цепом. Я появился как раз вовремя, чтобы увидеть, как погиб очередной меч.
Тёмный даже не обернулся на Ледяной Шип, который я отправил в него, через миг выгнулся, уходя от выпада Сарефа, махнул правой рукой. Скрежетнула цепь, обвиваясь вокруг клинка. Тёмный ухватился второй рукой за било цепа, сверкнула техника и меч разлетелся осколками.
Сареф отскочил назад. Раз, другой, расплылся облаком пыли. Я хлопнул ладонью по кисету, на крошечное мгновение ныряя в него духовным зрением и тут же швырнул в тёмного один из артефактов, что достался мне от Саул.
Шар упал точно под ногами Тёмного, но за мгновение до этого он метнулся в сторону. Мой артефакт выпустил из себя десятки каменных игл, что бесполезно разорвали воздух, вместо того, чтобы пронизать тело врага.
Рывок поближе к Тёмному. Отправить в него Клинок и Шипы, выигрывая время Сарефу. Рывок в сторону, уходя от жара опасности под ногами. Ударить Тёмного ещё и ещё раз, отвлекая внимание. Всё, на что меня хватило — он подставил цеп под первый Клинок, заставив его бесследно исчезнуть и ударил сверху по второму, когда я повёл его, пытаясь ранить в ноги. Призрачный клинок длиной в десять шагов лопнул с жалобным звуком, удар отдался по древку, заставив меня вздрогнуть от боли, а через миг перед Тёмным вспыхнуло обращение.
Меня опаляет жаром опасности, но я даже не успеваю подтолкнуть нити стихии к запечатанному истоку Рывка, чтобы использовать его непрерывно. Огненный диск преодолевает десять разделяющих нас шагов за мгновение. Вонзается в плиты у меня под ногами и выпускает из себя поток пламени, который опаляет меня, сбивает с ног и швыряет куда-то вверх и в сторону.
Я ощущаю себя ещё хуже, чем в огне Пантеры, которая сожгла мне волосы. Неудивительно, ведь меня ударил Предводитель.
Изо всех сил толкаю Духовную Защиту к коже, но жар техники, давление стихии огня так велико, что энергия исчезает, кажется, ещё за ладонь от кожи. Я использую Ледяной Купол, затем технику водяной плёнки, окутывая себя водой. Ещё и ещё раз. Ничего не вижу и не слышу за рёвом огня, ледяная корка защиты выдерживает не дольше мига, на этот же миг вода приглушает боль от пламени.
Меня наконец-то впечатало в плиты, кубарем потащило по ним. Опора. Ледяной Купол. Я разжал левую руку, освобождая её от древка Пронзателя, вцепился пальцами в виски, накрывая ладонью штыри огненной боли, которые забиты в мои глазницы.
Длань Возрождения.
Всё тело превратилось в комок боли. Кажется, не прикрытая бронёй кожа слезала с меня клочьями. А через мгновение к ней словно ещё раз приложили пылающую головню. Опасность.
Я вслепую использовал Рывок, врезался во что-то, из груди выбило весь воздух, ноги потеряли опору, миг я пытался поймать равновесие, заваливаясь вперёд, а затем рухнул навзничь. В панике, всё ещё ничего не видя, использовал Ледяной Купол, выигрывая себе хотя бы вдох. И только сейчас понимая, что миг назад головой пытался пробить его же, не развеянный, дарсов тупица.
Лязг стали совсем рядом подсказал, что Сареф вновь кинулся в бой и отвлёк от меня внимание Тёмного.
Я моргнул раз, другой. Ничего. Ничего, кроме сводящей с ума боли в глазницах и темноты перед глазами. Скрипнул зубами и толкнул энергию в меридианы. Они, кажется, затрещали от натуги, пытаясь уместить всё то, что вливал в сорок пять узлов. Сейчас я жалел лишь, что даже второе созвездие Длани не подвластно непрерывному использованию. Меридиан запечатался, остывая, вынуждая меня без толку замереть на вдох, готовясь использовать Умножение.
Впрочем, этот вдох заставил меня прийти в себя, подумать и выругаться. Почему я так бездарно потратил две техники лечения? Почему духовное зрение лекаря не отправило меня внутрь тела?
Слева загудело пламя, заставив меня вздрогнуть.
И понять.
Да вот поэтому и не сработало. Я слишком занят в этом, настоящем мире, чтобы…
Опасность!
Оглушительно лопнул, рассыпаясь на осколки купол защитной техники. Меня снова швырнуло в сторону, загудевшее под ногами, пламя, но я уже использовал Рывок, вслепую, наугад вырываясь из его объятий. Вспышка новой опасности и в меня словно врезается бревно из ствола Небесного Исполина. Выбивает воздух, соображалку, красная пелена перед глазами сменяется разноцветными кругами.
Я не могу сделать даже вдоха, шарю руками по поясу, натыкаясь лишь на стеклянное крошево. За ним пальцы натыкаются на пустоту. Где кисет? Где он?!
Через мгновение я нахожу его. Сбитый по ремню набок, придавленный моим телом. Но мне достаточно коснуться его пальцами.
И в тот же миг мир вспыхивает красками.
Увы, это пространство кисета Путника. То, что я вижу — это заслуга духовного зрения, которое мало зависит от тела и того, есть ли у меня глаза.
Перед полками лежит куча барахла, но я отлично знаю, где то, что мне нужно. Вот он, пояс, точь-в-точь как тот, что сейчас на мне. На миг пальцы замирают на Кипящей Крови, но скользят дальше. Рано. Начинать отсчёт двухсот вдохов тогда, когда я валяюсь непонятно где и не могу даже видеть, не то что сражаться?
Я глуп, но не настолько же.
Спустя миг краски исчезают, пространство кисета сменяется темнотой и алыми кругами. Губ касается стекло фиала, вызывая новую вспышку боли, которая добавляет к алым ещё и белые круги. Сердце Тигра исправно удваивает боль всех ран.
Я хриплю. Роняю фиал. Кладу пальцы на глазницы. Слева что-то оглушительно взрывается, на меня сыплются камни, молотя по груди, голове и рукам. Плевать. Плевать на сражение и боль. Я должен увидеть своё тело. Длань Возрождения.
Алые и белые круги исчезают, в темноте загораются линии голубых меридианов и десятки крошечных огоньков узлов. Я вижу границы тела, вижу туман ран, а главное вижу, как сияние техники проникает в него. Мне туда!
Через мгновение я словно нависаю над этим местом. Подо мной сплошной туман, который поглотил несколько узлов. Плевать. У меня слишком мало техник, что используют эти узлы, да и не сгорела моя голова так сильно, чтобы огонь добрался вглубь костей к узлам. В глубине тумана вспыхивают искры. Стихия Тёмного? Скорее всего, но мне сейчас некогда вглядываться и искать её следы. Позже.
Я нависаю над сиянием техники, сжимаю её в своих невидимых объятиях, не давая расползаться дальше, сдавливаю, сгоняя в два места, в густой туман, который скрывает внутри себя мои глаза. Голубое сияние техники становится тем ярче, чем сильней я сжимаю её. Пронизывает туман, заставляя его светиться. А я уже вливаю в Длань энергию ещё раз. И туман бледнеет, рассеивается, а затем и исчезает, оставляя после себя лишь пляшущие на меридианах искры.
Спустя мучительно долгий вдох я толкаю энергию и нити воды уже в другое созвездие, использую Небесную Реку, которая смывает собой даже намёки на пламя.
Я тут же отстраняюсь от духовного зрения, пытаюсь понять, вышло или нет?
Темнота сменяется ослепляющим светом, слёзы катятся рекой, заставляя мир расплываться.
Но я вижу. Вижу.
Мне понадобилось два вдоха, чтобы проморгаться.
Я лежал у основания колонны, видимо, в неё и влепившись Рывком. Она же меня и спасла, прикрыв от сражения Тёмного и Сарефа. Будь иначе, уверен, в меня бы уже прилетел ещё один огненный диск или Змея.
Нужно спешить, пока Сареф ещё держится. Я встал. Пронзатель замер в равновесии на подтоке, освободив мне руку. Я лишь мельком глянул на покрытую волдырями кожу. Пояс с разбитыми фиалами упал под ноги, сменившись новым.
Мой доспех Синей Змеи не спасает от ран. Не защищает от сильных ударов Предводителя. Но, зато даёт мне свободу и не ограничивает движения. Я уже пробовал нападать на Тёмного. Вышло не очень удачно. Я не использовал Единение во все возможные узлы, чтобы не мешать себе отправлять стихию в Звёздный Клинок и использовать его во всю силу. Но пусть эти мои удары и были сильны, я ни разу не сумел попасть в Тёмного оружейной техникой. Нужно пробовать по-другому.
Лопнувших губ коснулся новый фиал. Кипящая Кровь. Ещё не Последний Шанс, но Сареф прав. Нужно использовать все возможности.
В животе загорелся огненный шар. Я скривился. Вот уж огня сегодня слишком много. Рывком выпрыгнул из-за колонны, ловя взглядом фигуры сражающихся. За те вдохи, что я метался по залу и возвращал себе зрение, сам зал разительно изменился. Если до этого камень его пола и колонны почти не замечали техник Предводителей, то теперь с краю, в десяти шагах от кольца внутренних колонн ещё три плиты оказались вырваны из пола и разбиты на куски. Халат Тёмного обзавёлся дырами и покрылся кровью. Сам он пятился от Сарефа, клинок которого жалил его десятками ударов.