— Как ты понимаешь, я понёс множество других расходов, прежде чем...
— Кончай молоть чепуху! — оборвал его Эймос. — Где ты достал это платье?
Джерем Фаттермен застыл, точно китайский болванчик, не торопясь с ответом. «Этот человек очень осторожен, — подумал Мартин Паули. — Он не спешит, он всё тщательно обдумывает, и он явно придерживает до поры до времени свои главные козыри. Но, Боже, как же долго он размышляет!»
— Мне продал его один молодой индеец. Думаю, он попросту стащил его. Он сказал, что оно принадлежало одной молодой...
— Девочка жива?! — выдохнул Эймос.
— Индеец заявил, что да. Он сказал, что её захватил в плен вождь по кличке Шрам и что это случилось в конце прошлого лета.
— Осторожнее, Джерем! Я никогда не слышал о вожде по кличке «Шрам»!
— Я тоже никогда о нём не слышал, — пожал плечами торговец. — Говорят, что это какой-то предводитель отряда воинов из племени науйеки.
— Предводитель отряда воинов, — с презрением повторил Эймос. Предводителем отряда воинов у команчей мог стать любой, кто был готов убивать и грабить и был способен подбить и организовать на это дело нескольких других индейцев.
— Если ты хочешь, чтобы я замолчал, так и скажи, — скривился Джерем Фаттермен. — Не надо стоять передо мной и пытаться ежесекундно изобличить меня во лжи.
— Ладно, говори, — сказал Эймос, немного расслабляясь.
— Вождь по кличке Шрам двигался на север. Он должен был пересечь Ред-ривер и остановиться на зимовку в окрестностях Форт-Силл. Так по крайней мере сказал тот молодой индеец, который дал мне платье вашей девочки. Впрочем, возможно, что он и врал.
— А может быть, ты тоже лжёшь, — проронил Эймос.
— Если я вру, то это может привести лишь к одному: вы никак не сможете найти Дебби. Но это будет означать, что я не получу награду в размере одной тысячи долларов!
— Точно. Ты вряд ли когда-нибудь их получишь, — хмуро заметил Эймос. Он скомкал платье Дебби и засунул себе в карман.
— Если хотите, можете остаться у меня на ночь. Можете выбрать себе на ночь любую женщину. — Джерем Фаттермен широким жестом показал на индианок, которые сидели на корточках у стены.
Мартин окинул их взглядом. Две из них были полукровками и выглядели вполне ничего. Но Эймос проигнорировал предложение Фаттермена. Зато он купил у него корм для лошадей, заплатив целых двадцать долларов за мешок и даже не сделав попытки сбить столь неслыханно высокую цену.
— Я надеюсь, что когда вы найдёте её, вы заедете ко мне, — напомнил Джерем Фаттермен, — чтобы положить обещанную награду в одну тысячу долларов в эти самые руки. — Он выразительно протянул к Эймосу свои грязные руки.
— Если мы отыщем её, мы обязательно заедем к тебе, — кивнул Эймос. — И если не найдём её, то тоже заедем.
Распрощавшись с Фаттерменом, они вновь отправились в путь, двигаясь на север вдоль ручья Лост-Мьюл. Вскоре небо затянуло туманом, который скрыл солнце, и затем быстро наступили сумерки. Когда совсем стемнело, тучи над их головами рассеялись, и на небе выступила большая луна. Прерия вокруг них выглядела совершенно пустынной и безжизненной. Однако что-то подсказывало им, что это не так. И первое подтверждение тому пришло от жеребца, на котором скакал Мартин Паули — жеребец неожиданно навострил уши и заржал. Очевидно, он почувствовал где-то рядом кобылу. И, похоже, не одну. Затем подал голос мул, который вёз их поклажу. Мартин свирепо посмотрел на него, но мул ржал, не унимаясь.
— Это глупое животное перебудит своим криком всех в Канзасе, — прошептал Мартин. — Хочешь, я подвяжу ему хвост? Я слышал, что когда мулу подвязываешь хвост, он уже не может кричать.
Эймос улыбнулся:
— Вот что мне нравится в тебе — тебе кто угодно может рассказать всё, что угодно, и ты принимаешь это за чистую монету и немедленно начинаешь повторять.
— Мы можем связать ему ноги. Можем, наконец, просто пристрелить его, — не унимался Мартин Паули. — Но путешествовать вместе с ним — это всё равно что двигаться вперёд в сопровождении целого оркестра!
Эймос удивлённо посмотрел на Мартина:
— Ты предлагаешь мне пристрелить мула, который стоил целых пятнадцать долларов? А что мы будем делать потом? Нам что, придётся покупать вместо него то дерьмо, которое стоит в стойле у Джерема Фаттермена? Я полагал, что ты лучше меня знаешь. Нет уж, пусть лучше этот мул кричит...
Мартин нервно оглянулся.
— Значит, можно считать совершенно точно установленным, что кто-то нас преследует.
Эймос флегматично кивнул:
— Похоже на это.
— Интересно, почему они до сих пор не открыли по нам стрельбу? Хотят выбрать более удобное место?
— Не думаю, что это у них получится, — прищурился Эймос. — Для чего, ты думаешь, я с самого начала отклонился в сторону на несколько миль? — Выражение его глаз стало жёстким: — Теперь я могу встретить их в том месте, которое я хорошо знаю. И им придётся встретиться с нами именно там, где это всего удобнее мне.
Они медленно поехали вперёд. Луна, сначала очень яркая, постепенно становилась всё более тусклой. Мул молчал, не издавая никаких звуков, зато жеребец Мартина то и дело фыркал и прядал головой, чуя кобыл где-то неподалёку.
— Чёрт побери, это же не может продолжаться вечно, — пробормотал Мартин.
— Неужели? — саркастически бросил Эймос.
— Мы должны или дать им бой или попытаться оторваться от них. Если они будут преследовать нас день за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем, то...
— Я собираюсь разобраться с ними уже этой ночью, — отрезал Эймос.
Наконец они решили остановиться и заночевать среди холмистой пересечённой местности, где находились истоки ручья Лост-Мьюл. Эймо нашёл сухую канавку, оставшуюся на склоне холма после того, как по нему прошёлся сильный ливень, и разжёг в ней костёр. Мартин помогал ему собрать хворост и ветки для костра, но не выдержал и взбунтовался:
— Мне кажется, я имею право знать, что же ты в конце концов собираешься делать.
— Думаю, нам надо сделать пару чучел, и...
Мартин взорвался:
— Чёрт побери, я слышал тысячи историй про то, как люди набивали сухой травой и соломой свои одеяла и клали их возле палатки, а наутро они оказывались буквально нашпигованными индейскими стрелами. Причём не одной, а целыми сотнями — точно индейцы не дорожат своими стрелами и носят их в колчанах тысячами и всегда стреляют, не жалея! Думаю, что всё это глупости.
— Когда ты садишься играть в покер или собираешься сражаться с кем-то, — наставительно заметил Эймос, — всё, что тебе нужно — это простой и чёткий план действий. Ты просто подумай, почему тебе так часто приходится слышать о старых добрых уловках и военных хитростях. Причина лежит на поверхности: об этих вещах говорят так часто именно потому, что они лучше всего работают. И когда ты разрабатываешь свой план, ты должен всегда иметь в виду своего противника. Надо обязательно учитывать его уровень, привычки и предпочтения. Надо поставить себя на его место и попытаться понять, как он будет себя вести. Как показывает опыт, обычно люди поступают, исходя из простого здравого смысла. А это означает, что твой план тоже не должен быть излишне сложным и перегруженным деталями. Иначе противник просто не воспримет его. Чем проще, тем лучше. — Эймос улыбнулся: — Одним словом, мы вернулись к самому началу.
— Но твоя идея с чучелами — она просто детская! — взорвался Мартин Паули.
— Ну хорошо. Пусть так, — легко согласился Эймос. — Ты голоден? Я думаю, что они в любом случае решили подождать, пока мы расположимся на ночлег. Так что, если ты хочешь что-нибудь приготовить поесть, у тебя куча времени.
— Я совершенно не думаю сейчас о еде, — огрызнулся Мартин. — Когда эти негодяи рыщут там, в темноте, мне совсем не до еды.
— Как скажешь, — пожал плечами Эймос.
Он осмотрелся вокруг и, увидев одинокую ель, подошёл к ней и уселся под её раскидистыми ветвями, прислонившись спиной к стволу. Поставив ружьё между ног, он стал ждать.
Мартин уселся рядом. «Похоже, Эймос выбрал самое неудобное место для того, чтобы ожидать там тех, кто охотится за нами, — пронеслось у него в голове. — Мы же с ним видны здесь как на ладони».
— Как ты думаешь, они будут стрелять в нас или нападут с холодным оружием? — спросил он Эймоса.
— Думаю, что они предпочтут ножи. Чтобы не было лишнего шума и криков. Впрочем, я не могу решать за них. Увидим... Но с чем бы они ни напали на нас, мы всё равно с ними справимся. А сейчас ложись-ка спать. Я позабочусь обо всём.
«Он предлагает мне поспать, когда я не знаю, что случится в следующую минуту: либо мне придётся стрелять в незнакомого человека, либо он первым вытащит из меня кишки, — подумал Мартин Паули. — Чёрт побери, что происходит?!»
Он внимательно посмотрел на Эймоса. Несмотря на кажущееся внешнее спокойствие, Эймос был предельно напряжён. Это чувствовалось и по его взгляду, и по речи. Судя по всему, он не ожидал от этой ночи ничего хорошего.
«Мне нельзя спать. Ни минуты, — подумал Мартин. — Неизвестно, что ждёт нас здесь».
Он решил бодрствовать всю ночь. Но стоило только ему растянуться на расстеленном на земле одеяле, как он не заметил, как провалился в сон.
Мартина разбудил оглушительный звук ружейного выстрела. Звук был такой, словно в него стреляли в упор. Проснувшись, он схватил ружьё и перекатился по земле, стараясь избежать повторного выстрела. Выстрел грянул снова, и Мартин услышал чей-то сдавленный хрип, потом — стон, а затем всё стихло.
Мартин лихорадочно огляделся и увидел, что Эймоса под елью больше нет. «Наверное, это его только что убили», — пронеслось у него в голове. Мартин почувствовал, как у него острой болью сжало сердце.
В канавке по-прежнему тлел разложенный ими костёр. Но рядом с ним Мартин никого не заметил.
Мартин посмотрел туда, откуда только что раздались выстрелы и где кто-то сначала застонал, а потом затих. В темноте он различил очертания двух тел, неподвижно лежавших на зе