На этот раз никто из них не сказал, что они смогут обнаружить Дебби уже завтра...
Глава 21
В первый раз Эймосу и Мартину пришлось вернуться домой, потому что их лошади оказались слишком измождёнными, чтобы продолжать дальнейший путь, и потому что у них кончились все запасы продуктов, одежда и обувь пришли в негодность, и сами они дошли до предела своих сил. Но после того, как они обнаружили медальон Дебби, им пришлось вернуться, потому что, сколько они ни искали потом, след индейцев пропал. И они не представляли, как снова напасть на него.
Единственный вариант заключался в том, чтобы отправиться в самые дальние юго-западные районы штата, где могли скрываться остатки племени Синего Пера, и попытаться найти их там. В этих местах Эймос с Мартином ещё никогда не были, и они оставались их последней надеждой.
Перед столь дальней и опасной дорогой им надо было хоть немного подкрепиться, прийти в себя, тщательно подготовить лошадей и припасы и прикинуть примерный маршрут поисков, который позволил бы им надеяться на благоприятный исход. Они решили вернуться в дом Мэтисонов, а потом, передохнув там несколько дней, вновь отправиться в путь.
Эймос с Мартином повернули коней и поскакали к дому Мэтисонов. Когда до него оставалось уже не больше двадцати миль, Мартин увидел впереди полуосыпавшуюся печную трубу — всё, что осталось от какого-то давно заброшенного, разрушенного дома. Труба торчала на берегу живописного ручья, который прихотливо извивался между окрестных холмов.
— Это же твой дом, Мартин, — тихо промолвил Эймос. — Дом, в котором ты родился. Это всё, что от него осталось.
Мартин резко развернул коня и направился к развалинам дома. Эймос безмолвно последовал за ним. Доехав до остатков трубы, Мартин остановился.
— Твой отец не раз перегонял караваны с грузами из Санта-Фе и часто встречался с индейцами. Основываясь на том, что он знал о них, он твёрдо решил, что не будет никак обозначать на местности могилы — ни свою собственную, ни своих близких. Он не хотел, чтобы индейцы имели хотя бы малейший шанс разыскать их и разграбить, или надругаться над умершими, или сделать что-то в этом роде. Мы долго спорили с ним по этому поводу, но в конце концов были вынуждены согласиться с ним. — Эймос пожал плечами: — Это было его право поступать так, как он хочет. Поэтому могилы твоих родных так и остались безымянными. Но я постараюсь их найти...
Он двинулся вперёд, внимательно вглядываясь в землю и в окрестные ориентиры. Наконец он остановился и прочертил на замерзшей земле еле заметную линию носком своего сапога.
— Вот здесь, — сказал он. — Это могила твоей матери.
В середине могилы вырос огромный куст чапараля.
Этот кусок земли ничем не отличался от любого другого участка прерии. Он закрыл глаза, пытаясь представить себе облик своей матери. Господи, в его памяти почти ничего не сохранилось...
— Твоя мать была исключительно красивой женщиной, — донёсся до него голос Эймоса. Казалось, Эймос читает его мысли. — У неё были тёмно-карие глаза, почти чёрные. И огромная копна ярко-рыжих волос. Я ни у кого не видел таких замечательных волос. Это было настоящее чудо.
Эймос сделал несколько шагов в сторону и вновь оставил на земле отметину ноком сапога.
— А вот тут лежит твой отец Этан. В нём было много уэльсской крови. Это от него ты унаследовал чёрные глаза и волосы.
Эймос вздохнул:
— А рядом с Этаном лежит мой брат Уильям. Наш с Генри брат... Он был лучшим из нас. Таким же симпатичным, как Генри, и столь же могучим, как я. И самым умным. Он был настоящим мозгом нашей семьи. Он мог стать хоть губернатором штата, хоть кем угодно. А сейчас он лежит здесь, в земле. А ведь ему было всего восемнадцать, когда мы лишились его...
Эймос сделал паузу.
— Рядом с Уильямом похоронен Кэш Деннисон, молодой парень, который работал на вашей ферме и помогал Уильяму. И погиб вместе с ним...
Эймос опустил голову. Мартин сделал то же самое. В его голове проносилась куча мыслей — бессвязных, торопливых, разрозненных. Мысли путались... казалось, они скачут, как белки. Зачем, зачем это всё — все эти смерти, бессмысленная гибель людей, нападения, бесконечные утраты?
— Я никогда никому не говорил этого, — услышал Мартин голос Эймоса, — но я думаю, что могу сказать это тебе. Ведь столько времени прошло... могилы твоих родных заросли травой, и у меня тоже никого из близких не осталось, за исключением маленькой Дебби. Если только нам посчастливится найти её... Да, твои родные погибли. Все до единого. Но после этого и мы и Мэтисоны прожили здесь целых восемнадцать лет. Восемнадцать лет, в течение которых индейцы не нападали на нас, восемнадцать лет, в течение которых мы чувствовали себя в относительной безопасности. Так вот, Мартин, я думаю, что эти восемнадцать спокойных лет были оплачены жизнями твоих родных. Это они отдали свои жизни за то, чтобы мы жили здесь спокойно.
Мартин в недоумении уставился на Эймоса. Что он говорил?!
— Я думаю, команчи напали на вашу ферму в отместку за то, как с ними расправились техасские рейнджеры. Ведь незадолго перед этим они уничтожили почти всю банду Железной Рубашки. Погиб и сам Железная Рубашка, и остальные воины. Для команчей было делом чести отомстить за это белым. И они выбрали вашу ферму в качестве своей мишени. Ведь она располагалась на самом краю, и её легче всего было уничтожить. А уничтожив вас, они успокоились на целых восемнадцать лет. За это время сменилось целое поколение команчей, и всё это время мы жили в мире. Но теперь, видимо, им понадобилось отомстить белым за что-то ещё. И теперь уже я потерял всех своих родных...
Мартин провёл рукой по лицу. Он внезапно почувствовал себя очень усталым.
— Прошло столько времени, Эймос. Как ты думаешь, мой отец не стал бы возражать, если бы я — пусть и вопреки его воле — как-то отметил его могилу?
Эймос стал жевать прутик, который подхватил с земли.
— Я не думаю, что твой отец стал бы возражать. И я думаю, что это будет очень правильным поступком, если ты отметишь их могилы. Я помогу тебе в этом. Как только у меня будет хотя бы чуть-чуть свободного времени.
— Эймос... — Голос Мартина неожиданно пресёкся. — Ты мог бы показать мне то место, где меня обнаружил в кустах Генри после нападения индейцев?
Эймос медленно осмотрелся. Затем он направился прямо в гущу чапараля.
— Вот здесь. — Он с силой топнул в мёрзлую землю ногой. — Тут тебя и нашли. Именно здесь, это точно.
Эймос направился к лошадям. А Мартин, поколебавшись, вдруг опустился на мёрзлую землю в том самом месте, где Генри Эдвардс когда-то нашёл его самого, и прижался к ней щекой. Он зримо представил, каково ему было лежать здесь одному — маленькому беспомощному комочку, родителей и всех близких которого безжалостно перебили индейцы. Невольный ужас охватил его, и он застыл, не в силах пошевелиться.
Только через некоторое время ему удалось избавиться от охватившего его чувства ужаса, и он постепенно пришёл в себя. В это мгновение его взгляд упёрся в силуэт чёрного мёртвого дерева с изогнутыми ветвями, похожими на искривлённые судорогой человеческие руки.
Медленно поднявшись, Мартин направился прямо к дереву. По мере того как он подходил к нему, оно всё уменьшалось в размерах. Когда он приблизился к нему окончательно, он увидел, что дерево на целый фут ниже его самого.
Размахнувшись, Мартин изо всех сил ударил рукой по высохшим искривлённым ветвям. Ветви оказались не только сухими, но и прогнившими насквозь. Хрустнув под его ударом, они свалились на землю.
Мартин дёрнул плечами, словно стряхивая с себя остатки кошмара, и направился к лошадям, рядом с которыми уже давно стоял и ждал его Эймос. Эймос сделал вид, что он не заметил того, что происходило с Мартином в последние минуты. Они уселись на лошадей и поскакали к дому Мэтисонов.
Глава 22
По мере того как они приближались к ранчо Мэтисонов, Мартина Паули всё больше и больше охватывало странное смущение. Сейчас он был уже совсем взрослым мужчиной, закалённым охотником, человеком, который досконально знал все уловки и хитрости индейцев, и великолепным знатоком прерии. Но ему вдруг стало стыдно из-за того, что он так сильно пообносился и выглядел далеко не лучшим образом.
— Послушай, Мартин, — сказал Эймос, заметив его смущение, — как ты помнишь, я был против того, чтобы ты поехал со мной. Я предлагал тебе остаться здесь. А так и ты, и я выглядим, как пара бродяг. — Он вздохнул: — Впрочем, наши отцы тоже не отличались ни чересчур хорошими манерами, ни особой грамотностью.
Когда они переступили порог дома Мэтисонов, Лори Мэтисон подбежала к Мартину и стиснула его руки в своих.
— Мартин, где ты был?
— Мы были на севере, — откашлявшись, ответил он. — Искали Дебби там, где живут индейцы кайова.
— Но почему именно там?
— Ну... — он выглядел ещё более смущённым, чем прежде. — Нам показалось, что она может быть там.
Лори покачала головой:
— Мартин, ты хоть представляешь себе, как долго ты отсутствовал? Ведь ты ищешь её уже третью зиму подряд!
Он посмотрел на девушку. Значит, теперь ей шёл уже двадцать первый год. Она по-настоящему расцвела — он никогда не видел её такой прелестной. Всё правильно, у девушек это случается как раз в это время. А потом... стоит только разок посмотреть на их матерей, на старших сестёр, чтобы представить, что девушку ждёт потом. Но пока она сияет в полном расцвете своей красоты...
Лори пошла на кухню, чтобы помочь матери с едой, а Мартин пошёл вслед за ней, чтобы рассказать о том, что с ними приключилось. Пока Лори сновала туда-сюда с тяжёлыми горшками и сковородками, он рассказывал ей про вождя по прозвищу Шрам, про вождя Синее Перо, про обнаруженный ими медальон Дебби.
— Похоже, вы только зря тратили время, разыскивая Дебби, — пробормотала Лори. — Но разве кто-то виноват в этом? — Она покачала головой: — Никто.