— Может быть, в этом виноват я? — попытался улыбнуться Мартин Паули.
— Нет, Мартин, ты ни в чём не виноват, — серьёзно произнесла девушка. — Кстати, на завтра намечена вечеринка по поводу постройки нового амбара. Его построил Мозес Харпер.
— В его-то почтенном возрасте? — недоверчиво усмехнулся Мартин.
— Амбар построен на средства штата, — объяснила Лори. — В основном. Поэтому он будет использоваться не только для хранения урожая Харпера, но и как место, где могут остановиться и отдохнуть рейнджеры. Это было главным условием предоставления помощи со стороны штата. А завтра там состоится пирушка. Я уверен, что ты знал об этом.
— Нет, я не знал.
— Ну конечно же ты знал! Это единственная причина, по которой ты приехал сюда.
Мартин застыл, не зная, что ответить ей. Никакой остроумный ответ не приходил ему в голову. Он решил, что даст его Лори позже, когда что-нибудь придумает.
После ужина Аарон Мэтисон и Эймос уселись за приходно-расходные книги, в которых отмечались прирост и движение скота, и Мартин заметил, как низко был вынужден теперь склоняться над листами книг Аарон Мэтисон. Зрение у него, видимо, стало совсем плохим.
Мартин же присел возле печки, ожидая, что Лори подойдёт к нему, сядет рядом с ним, и весь тот холодок и отчуждение, которые невольно возникли между ними в результате столь долгой разлуки, растают, словно по волшебству.
Но Лори не подошла к нему.
— Мне надо поспать, чтобы завтра хорошо выглядеть, — сказала она. — Завтра нам предстоит проделать долгий путь, и я должна отдохнуть. Спокойной ночи, Мартин!
— Ранчо Мозеса Харпера находится в семи милях отсюда, — возразил Мартин Паули. — Разве это далеко?
— He будь таким занудой, — нахмурилась девушка. — Спокойной ночи! — Она повернулась к Эймосу и, обращаясь уже к нему, повторила:
— Спокойной ночи!
После этого она быстро ушла на ту половину дома, где располагалась её спальня.
Мартин с Эймосом остались одни.
— Сдаётся мне, — произнёс Мартин Паули, поворачиваясь к Эймосу, — что за то время, что меня здесь не было, многое поменялось.
— А если мы задержимся, чтобы отпраздновать окончание строительства амбара Мозеса Харпера, то зря потеряем драгоценное время, — подхватил Эймос.
Через несколько минут они уже спали.
Глава 23
Мартин проснулся задолго до наступления рассвета. В последнее время в нём удивительно точно срабатывал внутренний будильник, заставлявший его просыпаться всегда очень рано — примерно в четыре тридцать утра. Он развёл огонь в печке, служившей одновременно и плитой, и поставил кипятиться чайник, чтобы заварить кофе. Затем он направился в загон для скота, где его дожидались лошади и мулы, отобранные Эймосом для предстоящей экспедиции в юго-западные районы Техаса. Накормив животных, он вернулся в дом и внимательно посмотрел на Эймоса. Но Эймос не выказывал никаких признаков пробуждения — он спал самым крепким сном. Тогда Мартин вернулся обратно к животным, проверил, как сидят на лошадях сёдла, съели ли мулы весь корм, который он только что насыпал им.
Когда он вернулся в дом, то увидел, что Эймос сидит на краешке постели и, почёсываясь, выглядывает в окно.
— Ну что ж, — сказал Мартин, — лошади осёдланы.
— Да?
— Да, Эймос. Я подготовил и лошадей, и мулов.
— Для чего ты это сделал?
— Потому что уже наступило утро. Мы можем выступать. Или ты хочешь позавтракать перед дорогой?
— Мы не можем ехать сейчас, — покачал головой Эймос. — Нам надо побывать на вечеринке у Мозеса Харпера.
Мартин пристально посмотрел на него.
— А мне казалось, ты говорил, что нам не стоит задерживаться, не стоит тратить на это своего времени. В чём дело, Эймос? Почему ты не можешь сразу принять окончательного решения?
— Я только что его принял. Почему ты не можешь хорошенько прочистить свои уши, Мартин?
— А, чёрт, — махнул рукой Мартин Паули и пошёл рассёдлывать лошадей.
Глава 24
На вечеринку по случаю окончания строительства амбара Мозеса Харпера собрались люди, которые жили по соседству с Мозесом и Мэтисонами. Мартин знал почти каждого из этих людей по отдельности, но, увидев их всех в одном месте, оказался немного смущён. Боже, как же много их было! Они почти до отказа заполнили огромный новый амбар. А откуда взялись все эти девушки в самых разнообразных платьях, которые громко смеялись и задорно поглядывали на окружающих? Мартин не помнил, чтобы он их видел раньше... У него появилось чувство, что за то время, пока его не было здесь, тут слишком многое изменилось. И что теперь здесь делать ему? У него не было ответа...
Они договорились с Эймосом, что отправятся в путь сразу после вечеринки. Поэтому Мартин привязал всех лошадей и мулов к коновязи, накормил их, проверил состояние подков и только после этого вошёл в новый амбар. Там он увидел семейство Мэтисонов в полном сборе. На Аароне Мэтисоне был тщательно отглаженный чёрный костюм и накрахмаленная рубашка с высоким воротничком. На животе поблескивала массивная золотая цепочка от часов, как и положено солидному человеку. На миссис Мэтисон было изящное длинное чёрное платье. Миссис и мистер Мэтисон присоединились к остальным пожилым солидным парам, которые стояли у стены, степенно переговариваясь между собой. У них была аура людей, облагороженных образованием и интеллектом, обладающих большим имуществом и деньгами, крупными счетами в солидных банках.
Но не это потрясло Мартина. Его потряс вид Лори. Он был совершенно не готов к этому и испытал настоящий шок, увидев её в открытом платье с оголёнными плечами и спиной. Он уставился на них, словно заворожённый, не в силах отвезти взгляда.
— Можно подумать, Мартин, что ты жил там, где никогда не было солнца, и где люди никогда не снимали с себя одежду, — улыбаясь, промолвила Лори, перехватив его взгляд.
— Послушай. Лори, — серьёзным тоном произнёс он, намереваясь чуточку сбить с неё спесь, — когда я впервые увидел тебя, ты была примерно такого вот роста, — он провёл рукой у себя в районе колена, показывая, какого роста была девушка, — круглая, как тыковка, и ты носила одежду, сшитую из мешка из-под муки. Я это прекрасно помню, потому что когда какой-то глупый телёнок боднул тебя и ты оказалась в стогу сена, у тебя сзади крупными буквами было написано название фирмы по производству муки — «Стимбоат Миллз».
— Откуда ты знаешь, что оно до сих пор у меня не написано там? — хихикнула девушка. Но она смотрела не на Мартина — её глаза отыскивали кого-то другого в толпе.
Он отошёл от Лори, намереваясь оставить её одну и подойти к ней позже. Но потом он уже совсем не смог этого сделать: Лори оказалась окружённой целой толпой незнакомых Мартину молодых людей, которые появились словно из-под земли и смотрели только на неё. И она, похоже, держала в своих изящных руках вожжи от каждого из них.
Мартин заметил, что некоторые парни время от времени исчезали за дверьми, ведущими из амбара, и появлялись снова уже навеселе. Там всем наливали. Он решил тоже пойти туда и что-нибудь выпить. Но когда он подошёл уже к самой двери, его перехватил Эймос:
— Не надо, Мартин. Не в этот раз.
Судя по всему, сам Эймос не выпил ни капли. Это было довольно странно, учитывая, где он находился и при каких обстоятельствах, но это было именно так. Мартин внимательно посмотрел на него:
— А в чём дело, Эймос?
— У меня есть особые соображения.
— Что-то должно случиться? — настороженным тоном осведомился Мартин Паули.
— Не знаю, — покачал головой Эймос. — Но всё может быть. И я жду.
Это было всё, что он соблаговолил сказать Мартину. Мартин смерил его взглядом и отошёл к стоявшему в углу Мозесу Харперу. Харпер немедленно засыпал его вопросами о том, как они путешествовали по прерии, что они видели, как себя чувствовали среди индейцев. Старика особенно интересовало, чем «индейцы нынешнего времени» отличаются от «краснокожих прежних лет», с которыми приходилось сталкиваться ему самому. Вскоре, однако, как это частенько случается с пожилыми людьми, он перестал расспрашивать Мартина и принялся разглагольствовать сам. Мартин рассеянно слушал его, а сам в это время искал глазами Лори. Девушка ни минуты не оставалась одна: она всё время кружилась в танце, меняя одного молодого человека за другим. Перед тем как расстаться с очередным партнёром и перейти к другому, она говорила ему несколько слов, неизменно вызывавших улыбку и смех у каждого молодого человека. «Интересно, что она всякий раз говорит им, от чего они всегда начинают смеяться?» — недоумённо подумал Мартин Паули.
— В моё время, — говорил между тем ему Мозес Харпер, — когда индейцы тонкава убивали в бою своего врага, они съедали его сердце и печень. Съедали сырыми или жареными — это не имело значения. Главное для них было — съесть. Ведь они верили, что тем самым получают от врага заключённую в его теле магическую силу и получают способность пользоваться ей. А вот внутренности белого человека они никогда не ели. Видимо, индейцы исходили из того, что наша магическая сила никак не может сочетаться с их собственной. Хотя наше оружие они всегда уважали и охотно использовали.
Мартин ожидал, что Лори подойдёт к нему и пригласит его танцевать. На это он собирался сказать ей, что не станет танцевать с ней, и мучительно конструировал в уме едкую фразу, которой должен был встретить девушку, делая вид, будто он на самом деле слушает Мозеса Харпера.
— А в наши дни, — продолжал Мозес, — индейцы уже не довольствуются отдельными внутренностями, а съедают всё тело своего противника целиком. Таким образом, прежняя мистическая церемония превратилась в элементарное поглощение мяса. Но мясо белых они по-прежнему не едят — это противоречит их традициям.
Лори ни разу не пригласила Мартина потанцевать с ней. Она кружилась перед ним в танце, но так и не сделала попытки приблизиться к нему. В конце концов ему окончательно надоело в одиночестве торчать у стены, и он вышел на середину зала и принялся сам приглашать разных девушек потанцевать с ним. Он менял их одну за другой, демонстративно не обращая внимания на возможные чувства их спутников по поводу этого. В душе его копошилось почти неосознанное желание вызвать тем самым драку. Но никто почему-то не выразил желания сцепиться с ним, и драка не состоялась.