Сам же Мартин, который до этого вечера чувствовал некоторое внутреннее смущение, когда выходил танцевать, теперь совершенно утратил его, и танцевал свободно и в своё удовольствие, тем более, что здесь, на самой окраине Техаса, делать это было совсем несложно. Никто здесь не заботился о том, чтобы выделывать отточенные и изысканные танцевальные па и не ждал этого от своих партнёров. Мужчины просто брали девушек в охапку и кружили их по полу, пока не уставали и не покрывались испариной, а потом передавали запыхавшихся девушек другим партнёрам. Оркестр, состоявший из скрипок и банджо, не переставая, наигрывал весёлые мелодии, и пары безостановочно кружились под высокими сводами новенького амбара.
Среди всей этой оживлённой суеты лишь один Эймос стоял неподвижно и отрешённо. Казалось, он весь ушёл в себя и в свои мысли. Знакомые периодически подходили к нему, чтобы обменяться рукопожатием и задать ему сотни вопросов, которые накопились у них за всё то время, что Эймос отсутствовал. Но на все эти расспросы Эймос отвечал предельно коротко, так, что это было почти невежливо, и тем самым сразу отбивал у других охоту о чём-то спрашивать его. Желания завязать с ним разговор ни у кого не возникало. Эймос стоял так, что все его видели, но при этом оставался бесконечно далёк от всех. Казалось, он чего-то втайне ждёт, но чего? Было бессмысленно пытаться угадать, чего же именно он дожидался, и в конце концов Мартину это надоело и он совершенно перестал думать о нём.
Время уже сильно перевалило за полночь, когда в зале появились три рейнджера. На них не было формы, и они, казалось, вошли незамеченными, но уже буквально через минуту после их появления все знали, что они уже здесь. Мартин, например, услышал об их появлении от одной девушки, с которой в тот момент танцевал.
— Вон, смотри, сюда пришли рейнджеры, — сказала она, пока Мартин Паули кружил её по залу. Он посмотрел в том направлении, в котором кивнула девушка, и едва не замер на месте от удивления: одним из трёх рейнджеров был не кто иной, как Чарли Мак-Корри.
— Неужели он тоже рейнджер? — недоумённо спросил Мартин.
— Да, он поступил на эту службу в прошлом году, — кивнула девушка.
Когда они закончили свой танец, Мартин принялся размышлять, стоит ли ему подойти к Чарли Мак-Корри, чтобы пожать тому руку. Он никогда не испытывал особой симпатии к Чарли. Чарли был слишком большим модником и хвастуном, он говорил чересчур много и старался всеми способами привлечь к себе внимание, а это совсем не нравилось Мартину.
В этот момент он вдруг заметил, что Эймос и старший из трёх рейнджеров заметили друг друга и сошлись в середине зала. После этого они отошли в сторону, туда, где им никто не мешал, и принялись о чём-то сосредоточенно беседовать. Глаза Мартина сузились. Видимо, этот рейнджер и был тем человеком, которого дожидался здесь Эймос. Расправив плечи, он направился прямо к ним. Когда он подошёл к ним, Эймос сказал:
— Мартин, это — Сол Клинтон, лейтенант рейнджеров. Когда-то мы служили вместе с ним. Но это было так давно, что, боюсь, он сам этого уже и не помнит...
Сол Клинтон окинул Мартина внимательным взглядом, но не сделал ни малейшей попытки обменяться с ним рукопожатием. Этому рейнджеру было за сорок. У него были обвислые усы песочного оттенка, а лицо прорезали глубочайшие морщины, которые свидетельствовали о том, что он почти всю свою жизнь был вынужден провести на открытом воздухе в прерии.
— Я — тот мальчик, которого семья Эдвардс нашла и вырастила, — начал было Мартин. — Меня зовут...
— Не надо, — покачал головой Сол Клинтон. — Я и так всё о тебе знаю. Судя по тому, как ты выглядишь, ты должен быть метисом.
— А судя по тому, как вы выглядите, вы просто не понимаете, о чём вы говорите! — резко бросил Мартин.
— Мартин, прекрати! — воскликнул Эймос.
— Да он, похоже, напился, — нахмурился Мартин, который не желал уступать. — От него так и разит алкоголем.
— Всё правильно, — неожиданно легко согласился рейнджер, — я действительно пропустил стаканчик или два. Здесь же люди собрались потанцевать и повеселиться, не так ли? А какое же веселье без выпивки.
— Тебе в любом случае стоит следить за своими манерами, — хмуро произнёс Эймос, обращаясь к Мартину.
— Ничего страшного, — бросил Клинтон и, пристально посмотрев на Мартина, спросил: — Ты знаешь торговца, который называет себя Джерем Фаттермен? Он живёт в верхнем течении реки Солт-Форк...
Мартин посмотрел на Эймоса, и Эймос ответил за него:
— Да, он знает этого человека. Он знает также, что этот человек умер.
— Пусть он сам ответит на этот вопрос, Эймос!
— Сол говорил о том, что нам надо вместе с ним проехать в Остин, чтобы поговорить об этом деле, — произнёс Эймос, словно не слыша рейнджера.
Мартин резко бросил:
— Но у нас совершенно нет времени на...
— Я объяснил ему это, — рявкнул Эймос. — Неужели ты не способен этого понять, чёртова твоя башка? Это же не что иное, как приглашение к повешению. А теперь перестань влезать в разговор.
— Нет, всё не так уж плохо, — покачал головой Клинтон. — Пока ещё не так плохо. По крайней мере мы на это надеемся. И никакой особой спешки с этим делом тоже нет — во всяком случае, в данную минуту. Наш главный свидетель по этому делу неожиданно пустился в бега, и его пока нет в нашем распоряжении, так что никаких действий мы предпринимать не можем. — Он погладил усы: — Скорее всего, всё, что от вас требуется, — это написать подробный отчёт обо всём, что вам известно. Мы приобщим его к делу, и это нам зачтётся. Это будет расценено как хороший признак нашего истинного рвения на службе. А от этого последуют премии и всё такое.
— Я готов гарантировать, что Мартин Паули обязательно вернётся, чтобы ответить на все ваши вопросы, — медленно проговорил Эймос. — Точно так же, как и я сам.
— Отлично, — кивнул Сол Клинтон. — Полагаю, это будет достаточно. Я составлю письменное обязательство от вашего имени вернуться и ответить на все вопросы рейнджеров, а вы его подпишете. Идёт?
Эймос утвердительно кивнул и добродушным тоном проговорил:
— Как же хорошо быть бывшим рейнджером. Все тебе верят.
— Да, — кивнул Клинтон. — Что ж, этим все дела между нами и вами на сегодня исчерпываются. Так что можете не спешить. Оставайтесь здесь, сколько хотите. И веселитесь вместе с остальными.
— Нет уж, — покачал головой Мартин, — нам лучше ехать. Пойду попрощаюсь с Мэтисонами.
В первую очередь он решил попрощаться с Лори. Но в амбаре её не было видно. Она не танцевала и не стояла у стены. Он пошёл туда, где жарили мясо для сегодняшнего празднества, но и там её тоже не оказалось. Мартин обошёл кругом дом Мозеса Харпера, но и там её не увидел. Но когда он уже возвращался обратно, он наткнулся на парочку, которая стояла и обнималась в густой тени, которую отбрасывал сарай для хранения сена. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что женщина, которую Чарли Мак-Корри страстно сжимал в своих объятиях, и была Лори Мэтисон.
Мартин застыл, слегка наклонив вперёд голову, точно бычок, изготовившийся к драке. Чарли и Лори перестали целоваться, и Чарли, медленно повернувшись, процедил:
— Какого чёрта... чего тебе здесь надо?
Мартин почувствовал, как его горло сжал спазм. А потом, сам не понимая почему, он вдруг разразился громким, каким-то дурацким смехом. Он хохотал, не в силах остановиться, не совсем осознавая, над чем, собственно, он смеётся, пока Чарли не подбежал к нему и не схватил его за грудки:
— Над чем, дьявол тебя побери, ты смеёшься?
Размахнувшись, Чарли залепил ему звонкую пощёчину.
Мартин инстинктивно ответил ему ударом в голову, и Чарли Мак-Корри растянулся на земле.
Поднявшись, он ринулся на Мартина. Мартин Паули встретил его новыми ударами. Соперники стали кружить на небольшом пятачке хорошо утоптанной земли, нанося друг другу сильные удары. При этом Мартин всё время рвался вперёд, стараясь завершить дело как можно скорее, в то время как Чарли Мак-Корри предпочитал уклоняться от его мощных ударов и постоянно кружил вокруг Мартина и, точно пчела, жалил его хлёсткими ударами в голову и в грудь.
Лори куда-то убежала, но ни Мартин, ни Чарли не заметили её исчезновения. Вокруг них собрались мужчины, которые с интересом следили за напряжённым поединком и подбадривали драчунов громкими возгласами. И только лишь Эймос и два самых близких друга Чарли Мак-Корри стояли молча и с неослабным вниманием следили за тем, как двое молодых людей яростно сражаются друг с другом.
В какой-то момент Мартин пропустил сильнейший удар в челюсть, и его рот мгновенно наполнился кровью. Сплюнув кровь на землю, он продолжил драться. Но его правый глаз совсем заплыл, и он едва видел им. Силы были на исходе. Мартин двигался, точно в тумане. Он продолжал выбрасывать вперёд обе руки, стараясь достать до лица Чарли, но его удары получались какими-то косыми и слабыми. Глаза у него были как стеклянные, рот раскрыт от напряжения, правую руку пронзала пульсирующая боль. Точно автомат, он продолжал механически бить Чарли, нанося удары в ненавистное лицо. И вдруг Чарли Мак-Корри издал короткий хрип и рухнул навзничь. Сначала Мартин даже не понял, что произошло. Он видел лишь, что Чарли лежит на траве у его ног, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, а он возвышается над ним, по-прежнему до боли стискивая кулаки и глядя на соперника заплывшими глазами. Всё было кончено. Он победил.
Мартин медленно повернулся и увидел, что Сол Клинтон стоит напротив и внимательно на него смотрит. Сплюнув кровь, Мартин хрипло спросил:
— Хочешь стать следующим?
Рейнджер недоумённо уставился на него:
— Я? За что?
Он резко шагнул в сторону, пропуская Мартина вперёд. Тот неверной походкой проследовал мимо него и скрылся за темневшим в ночи углом амбара.
Серенький невзрачный рассвет еле заметно забрезжил на горизонте. Встряхнувшись, Мартин поднялся с земли и нетвёрдыми шагами направился к своим мулам. Он помнил, что ему надо накормить их. Но его руки и всё тело так болели, что он почти не представлял, как сумеет это сделать.