— Подожди меня, — сказал я ему.
Пьерро лег в пыль возле ступенек и зажал сахар в лапах, словно это была кость. Хвост его медленно подрагивал.
Подойдя к отцу, я посмотрел на него. Лицо его было покрыто морщинами, которых я никогда раньше не замечал, а обычно смуглая кожа приобрела пепельный оттенок.
— Генерал сказал мне, что говорил с тобой по поводу отъезда к нему домой в горы.
— Да, папа,
— Тебе этого хочется?
— Генерал сказал, что у меня будет ослик, а когда подрасту, то и пони. — Отец промолчал. — А еще генерал сказал, что ты уедешь с ним. Это правда? Я бы лучше остался здесь с тобой.
Отец и генерал переглянулись.
— Мне не хочется уезжать от тебя, сынок, но я должен.
— Почему?
— Это очень важно. Мы с генералом заключили соглашение.
Я ничего не понял.
— Наш народ угнетают, — продолжал отец. — В стране царят беззаконие и голод. Мы должны сделать все, чтобы помочь людям.
— А почему ты не привел их сюда? — спросил я. — У нас для всех хватит места.
Отец и генерал снова обменялись взглядами, и отец усадил меня к себе на колени.
— Мы не можем этого сделать, — спокойно объяснил он. — Их слишком много.
Я знал всех бедняков в долине, их было не так уж много, и я сказал об этом отцу.
Он улыбнулся.
— Но за горами еще больше бедняков.
— Сколько? — спросил я. — В два раза больше? Отец покачал головой.
— Гораздо больше. Тысячи и тысячи, и если они все придут сюда, то нам негде будет спать.
— Ох! — Я попытался представить себе, как это выглядело бы, если отец, конечно, говорил правду. Моего воображения не хватило. И тут мне в голову пришла другая мысль.
— Ты должен ехать с генералом потому, что ты его пленник?
— Нет, — ответил отец. — Мы с генералом друзья, и мы считаем, что людям надо помочь.
— Значит, ты станешь бандитом, как он? — спросил я.
— Генерал не бандит.
— Но его люди бандиты.
— Они уже больше не бандиты, — объяснил отец. — Генерал взял всех бандитов в свою армию, и теперь они повстанцы.
— Армия носит красно-синие мундиры, а у этих нет никакой формы. Они выглядят, как бандиты.
— Когда-нибудь и у них будет форма, — вмешался генерал.
— Да? — Я посмотрел на бесстрашное лицо генерала. — Вот тогда будет другое дело, тогда они будут похожи на армию.
Услышав приближающийся конский топот, я посмотрел на дорогу. Это был мой дедушка, дон Рафаэль.
— Дедушка! — закричал я и, спрыгнув с колен отца, побежал к перилам и стал махать руками. — Здравствуй, дедушка!
Обычно, когда я стоял у перил и кричал ему, он махал рукой и кричал мне в ответ, но в этот раз он хранил молчание. Как только дедушка спешился, я понял по его крепко сжатым губам и бледному лицу, что он разозлен.
Дедушка подошел к ступенькам, и отец встал, приветствуя его:
— Добро пожаловать, дон Рафаэль.
Дедушка не ответил и сурово посмотрел на отца.
— Я приехал за своим внуком, — сказал он.
Я было бросился к нему, но что-то в его голосе остановило меня. Я посмотрел на дедушку, потом на отца.
Когда отец протянул руку и притянул меня к себе, лицо его стало еще более серым. Я чувствовал, как дрожат на моем плече его пальцы.
— Не думаю, что после моего отъезда мой сын будет в безопасности в этой долине, — сказал отец.
— Ты потерял все права на него, — ответил дедушка все тем же ледяным тоном. — Ты связался с убийцами его матери и не можешь больше считаться его отцом. Если общаешься с подонками, то и сам становишься подонком!
Я почувствовал, как пальцы отца впились мне в плечо, но тон его голоса не изменился.
— Это была случайность, и люди, совершившие это, уже поплатились своими жизнями.
Голос дедушки поднялся почти до крика:
— Разве это может вернуть мою дочь и твою жену? Или твою дочь? Они умерли, а ты уже на следующий день собираешься уехать с их убийцами. И им же ты хочешь доверить заботу о своем сыне?! — Отец молчал. — Ты не успокоишься, пока не убедишься, что он стал таким же, как они! Убийцы! Грабители! Насильники!
Дедушка рванулся ко мне, но отец встал между нами.
— Это мой сын, — произнес отец все тем же спокойным голосом, — и он здесь не останется. Как только сюда придет армия, его возьмут заложником. В горах для него будет безопаснее.
— Проклятый негр! Черня кровь! — Дедушка плюнул в отца. — Сын и внук рабов! Низший из низших! Я думал, что ты порядочный человек, иначе не позволил бы тебе жениться на моей дочери. Теперь я вижу, что ошибся. Нет такой низости, на которую ты не пошел бы, чтобы выслужиться перед своими бандитами, как это делали твои родители перед своими хозяевами!
Внезапно с кресла поднялся генерал.
— Довольно, старик! — крикнул он.
Дедушка бросил на него взгляд, полный презрения.
— Бандит! — В устах дедушки это слово прозвучало как самое оскорбительное, которое мне когда-либо доводилось слышать.
Лицо генерала налилось кровью.
— Хватит, старик! Тебе не достаточно того, что мы не тронули тебя и твое имущество? Или ты уже настолько стар, что стремишься к смерти, чтобы успокоить боль в костях?
Дедушка смотрел на отца, игнорируя слова генерала, как будто того вообще не существовало.
— Если ты хоть немного любишь своего сына, то, пока не поздно, отдай его мне! Отец покачал головой.
— Уходи! — приказал генерал. — Пока у меня не лопнуло терпение. Я могу не посмотреть на то, что твой зять просил не трогать тебя.
Дедушка скользнул по нему взглядом.
— Мне не нужна ни твоя забота, ни его милости. За свою жизнь я повидал много подобных типов. Я еще доживу до того момента, когда увижу твою голову, насаженную на копье, как многие ей подобные!
Дедушка повернулся и стал спускаться по ступенькам террасы, гордо выпрямив спину. Его костюм был такой же белоснежный, как снег на вершинах гор. Он сел на лошадь и развернул ее.
— Скоро сюда придет армия, и мы посмотрим, какой ты храбрый!
Потом он посмотрел на меня, и голос его несколько смягчился.
— До свидания, внучек, — печально произнес он. — Я уже оплакал тебя.
Он пустил лошадь в галоп. Я смотрел ему вслед. Копыта лошади вздымали клубы пыли, и, наконец, он скрылся из вида. Взглянув на отца, я увидел в его глазах то же печальное выражение, что и в глазах дедушки. Он внезапно подхватил меня на руки и крепко прижал к себе.
— Сынок, сынок, — прошептал он. — Я молю Бога, чтобы мое решение оказалось правильным.
Генерал громко хлопнул в ладоши, и из лагеря, расположенного за дорогой, прибежал человек. Это был крупный мужчина, я никогда не видел таких толстых людей, но бежал он с необыкновенным проворством, так что напомнил больших диких козлов, прыгающих с утеса, которых мне приходилось видеть в горах. На бегу он сорвал с головы шляпу.
— Да, ваше сиятельство?
— Гато Гордо, — сказал генерал. — Собирай свои пожитки и отвези этого мальчика в горы. Поручаю его твоим заботам. Если с ним что-нибудь случится, ответишь головой.
— Слушаюсь, — мужчина поклонился и перевел взгляд на меня. — Мальчик уже собран в дорогу? — поинтересовался он.
Отец посмотрел на генерала.
— Ехать надо прямо сейчас? Генерал кивнул.
— Опасность возрастает с каждым днем. Отец медленно опустил меня на пол.
— Иди в дом и скажи Саре, чтобы собрала твою одежду.
— Да, папа, — послушно ответил я и направился к двери.
— И поторопись, малыш, — добавил мне вслед Гато Гордо. — Хорошо бы достичь гор до темноты.
Тогда я постеснялся заговорить с ним, но позже, ночью, когда меня разбудил вопль животного, я, дрожа, подполз к нему по холодной земле.
— Гато Гордо, я боюсь, — прошептал я. Он взял меня за руку.
— Держись за меня, малыш, — бодро сказал он, — и тогда в горах с тобой ничего не случится.
Успокоенный его прикосновением, я закрыл глаза и снова уснул.
Но это было больше двух лет назад, а сейчас солнце освещало долину, и мне было видно ее почти всю. Я привстал на стременах, ощущая растущее возбуждение. Я так давно не был дома. Дедушка будет рад, что ему не придется меня оплакивать.
9
Мы уже ехали несколько минут по дороге, ведущей с гор в долину, когда Мануэле внезапно предостерегающе поднял руку. Мы остановились, а он соскочил с лошади и приложил ухо к утоптанной дороге. Послушав некоторое время, он поднял голову.
— Котяра, — позвал он. — Иди сюда. Котяра опустился на землю рядом с ним. Вдруг они вскочили и запрыгнули в седла.
— Надо отъехать с дороги и спрятаться, — сказал Мануэле. — Похоже, что сюда движется много лошадей. Котяра оглянулся.
— Склоны совсем голые.
— Тогда надо вернуться назад, — быстро сказал Мануэло и развернул лошадь.
В этих местах я играл, будучи ребенком.
— Внизу по дороге, как раз за поворотом, есть маленькая рощица, а за ней пещера. Мы можем там спрятаться, — предложил я.
— А в твоей пещере хватит места для лошадей?
— Я слышал, как папа говорил, что там хватит места для целой армии.
— Тогда поторопимся, — сказал Мануэле. — Давай, мы за тобой.
Я отпустил поводья, и мы галопом помчались к повороту. Рощица была на месте. Свернув с дороги, я проехал между деревьями ко входу в пещеру.
— Вот она, — сказал я. Мануэле спрыгнул с лошади.
— Вы с Роберто отведите лошадей в пещеру, — приказал он. — Остальные со мной. Надо убрать следы на дороге.
Все спешились, мы с Роберто собрали поводья и повели лошадей в пещеру. Сначала они упирались и ржали, пугаясь темноты, но мы их успокоили. Роберто связал поводья, пропустил через них петлю, накинул ее на камень, и мы поспешили назад ко входу.
Котяра и старший Сантьяго двигались к нам спиной, заметая следы ветками. Мануэле и младший Сантьяго устанавливали пулемет. Закончив, они побежали ко входу.
Котяра и старший Сантьяго тоже закончили свое дело и удовлетворенно кивнули, увидев приготовленный пулемет. Котяра улегся за пулемет и осмотрел сектор обстрела.