– Эй! – возмутилась Гло. – Ты не имеешь права разговаривать с нашими посетителями в таком тоне.
– Сделай же что-нибудь, колдунья. Сними этот зуд, или я сражу тебя своим мечом. Просто разрублю пополам.
Женщина молча развернулась и выбежала из магазина.
В дверях появилась Клара.
– Что здесь происходит?
– Хэтчет закатил истерику и прогнал покупательницу, – объяснила я.
Клара искоса взглянула на Хэтчета.
– И что с ним такое?
– Крапивница – сказала я. – Пукать он перестал, зато теперь его обсыпало карпивницей.
– Господи! – охнула Гло. – Думаешь, все дело в хвосте сухопутной саламандры?
– А он у тебя с собой? – спросила я.
– Нет, – ответила Гло. – Нужно сходить за ним в «Магазин старинной экзотики».
Хэтчет сосредоточенно драл ногтями промежность.
– Возможно, будет легче, если я сброшу одежду, – решил он.
– Нет! – крикнула Клара. – Ты не можешь раздеваться в моей булочной. Так не пойдет. Есть специальный закон. – Она повернулась к Гло: – Слушай, уведи его куда-нибудь, забери с собой в магазин, пока он меня не разорил. И Лиззи прихвати.
– Я еще кексы не закончила, – сказала я Кларе.
– Я сама доделаю. Иди с Гло и проследи, чтобы он сюда не вернулся. Что хочешь для этого сделай. – Клара выразительно посмотрела мне в глаза. – Сделай что-нибудь.
Гло взяла свою метлу и почтальонскую сумку, и мы вывели Хэтчета из булочной.
– Это всего в двух кварталах отсюда, – сказала Гло Хэтчету. – Постарайся выглядеть нормальным человеком и не пугай никого по дороге.
– У меня раздражение на щеках, у меня зудит в носу, и зуд этот проникает до самого мозга, – сообщил Хэтчет.
– Слушай, нытиков никто не любит, – напомнила Гло.
– Прости, – ответил тот. – Хочешь меня стукнуть?
Гло отказалась, но, могу поклясться, я своими глазами видела, как метла сама дернулась в сторону Хэтчета. Гло только крепче сжала ее в руке.
Когда мы вошли, Нина приветственно помахала нам рукой из глубины магазина. Она напоминала порцию бледно-лиловой сахарной ваты, облаченной в платье, которое могла надевать на бал еще Золушка. Довершало ее наряд напяленное на голову некое подобие фаты из лилового тюля.
– Я только что получила свежие ресницы баварского эльфа, – сразу же сообщила она. – Очень специфическая вещь. Прекрасное средство от запоров и снятия заклятий, где главный ингредиент – пыль ирландских фей.
– Мне нужна сухопутная саламандра, – сказала Гло. – Я вчера делала заклятие, чтобы снять предыдущее заклятие, и это сработало, но, похоже, вызвало крапивницу как побочный эффект. И я подумала, что это могло произойти, потому что я не использовала сухопутную саламандру.
Нина погрозила Гло пальцем.
– Это очень неосмотрительно: накладывать заклятие с неполным комплектом необходимых ингредиентов.
Гло вытащила из сумки книгу Риппла.
– Я подумала, что просто еще разок наложу это же заклятие, но уже с саламандрой.
– Вероятно, это сработает, потому как то было отменяющее заклятие, – сказала Нина, поворачиваясь к шкафу, снизу доверху заставленному стеклянными банками с причудливыми этикетками: «Пух одуванчика», «Маринованные ножки голубя», «Ароматические поганки», «Зеленые Эм-энд-Эмс», «Окаменелые яйца датского перепела». – Вот, – сказала наконец она. – Сухопутная саламандра. Я такого много уже продала. Используется в очень многих заклятиях.
Она отмерила небольшую порцию, запечатала ее в небольшой пластиковый пакетик и протянула Гло.
Гло разложила на прилавке книгу Риппла.
– Давай сюда, – сказала она Хэтчету.
Тот встал перед ней, изо всех сил стараясь не чесаться.
– «Уходите, уходите, волшебные чары любого толка, – прочла Гло. – Сглаз и ведьмино варево, колдовское прикосновение, порча крови. – Она взяла щепотку порошка из своего пакетика и бросила его на Хэтчета. – Заговоренный сон наяву, покинь навеки этот сосуд, этого Хэтчета». – Затем она дважды щелкнула пальцами. – Теперь трижды обернись вокруг себя и один раз хлопни в ладоши, – сказала она.
Хэтчет покрутился на месте и хлопнул в ладоши.
– Все еще чешется? – спросила Гло.
– Да!
– Наверное, заклятию нужно какое-то время, чтобы оно дошло, – предположила Нина. Она сняла с полки еще какую-то банку и дала Хэтчету две таблетки из нее. – А вы пока примите вот это.
Хэтчет тут же проглотил их.
– А что это было за волшебство?
– Называется бенадрил, – ответила Нина.
– А чертову ягоду еще не подвезли? – спросила Гло.
– Пока нет. Надеюсь, в понедельник будет.
Мы пешком вернулись к булочной, и Хэтчет остановился возле фиолетового с желтым «Фольксвагена Жук», стоявшего у бордюра.
– Я отбуду отсюда вот на этом, – сказал он.
– Господи, так это твоя машина? – спросила Гло. – Круто! Она похожа на гигантское пасхальное яйцо.
Хэтчет вздохнул.
– Мой меч едва влезает в это транспортное средство.
– Это все потому, что у тебя большой меч отважного война, – сказала Гло.
При этих словах Хэтчет встрепенулся.
– Это верно. Мой меч действительно большой, как и подобает мечу настоящего мужчины.
На этой ноте я покинула их: не хотелось, знаете ли, заострять тему с мечом.
В булочной меня дожидался Дизель.
– Нам нужно вернуться в Кембридж, – сказал он. – По-моему, я знаю, что мы с тобой сделали неправильно.
– Мне работать нужно. Глазурь на кексы наносить.
– Это уже отпало, – сказала Клара. – Он их так съел.
– Что, съел все кексы?
– Нет, не все. Часть из них съела его обезьяна.
Я взглянула на Карла, который сидел в углу, прикрыв глаза.
– Похоже, он объелся.
– Он же не умеет контролировать себя, – пояснил Дизель.
– А ты? – спросила я.
– А у меня контроль буквально в крови.
– Идите уже, – велела Клара, – спасайте мир. И обезьяну свою заберите.
Мы вышли на улицу, забрались в джип, и Дизель направился на шоссе 1А.
– И в чем же тебя осенило? – спросила я его.
– Думаю, мы искали не того Тичи. Я еще раз просмотрел бумаги Риди и нашел там письмо, адресованное Лавею от какого-то Монро. Этот Монро благодарит Лавея за то, что тот познакомил его с его единственной истинной любовью, женщиной, на которой он собирался жениться. А в дневнике Гудфэллоу было короткое упоминание об этом Монро. Лавей считал, что у Монро чистая и невинная душа. Имя Монро нигде не указывалось, однако на могиле Педера Тичи было написано, что его пережили его жена, Мэри, и дети, Катрин и Монро.
– Монро был современником Лавея в большей степени, чем Педер Тичи. И лучше подходит под психологический портрет нашего персонажа.
– Когда я начал справляться о Тичи, в Интернете в первую очередь выскакивал Педер. О Монро известно только то, что он был связан с Бостонским обществом естественной истории. В те времена музей этого общества был расположен в Бек-Бее и известен как Музей естественной истории Новой Англии. В тысяча девятьсот пятьдесят первом году он переехал на место нынешней дислокации на берегу речки Чарльз и стал Бостонским музеем науки.
– История Тичи.
– Именно. Когда мы были на кладбище, то осмотрели только надгробие Педера Тичи. И я подумал, что недурно было бы взглянуть на могилу Монро.
Примерно через час мы снова были на Маунт-Оберн-стрит. Карл спал на заднем сиденье. Войдя на кладбище, мы еще издалека заметили впереди на дороге мигалки, как раз возле того места, где были похоронены Тичи. Подойдя поближе, мы увидели, что дорога забита полицейскими машинами, автомобилями персонала кладбища и фургончиками телевизионных новостей со спутниковыми антеннами. Дизель свернул на боковую аллею и остановился. Дальше в сторону могилы мы пошли пешком.
Протиснувшись через толпу зевак, мы остановились неподалеку от места, которое стало последним пристанищем Педера Тичи. Мне показалось, что пропало тело Тичи. Надгробный камень был перевернут, а там, где еще вчера зеленела травка, зияла громадная страшная яма.
– Что произошло? – спросил Дизель у одного из копов.
– Смотритель кладбища обнаружил эту картину, когда пришел сегодня утром на работу. Вероятно, какое-то братство проводило тут «охоту на мусор»[12] и им понадобился труп. Вы представить себе не можете, что сейчас вытворяют эти подростки!
Я подумала, что это, конечно, возможно, но решила при следующей встрече с Хэтчетом проверить, нет ли у него грязи под ногтями.
– Взгляни-ка на вершину холма, – сказал Дизель.
Там стоял Вульф. Как всегда один, одет в черные слаксы и черную кожаную куртку. Глядя на место бывшей могилы, он не улыбался. Не похоже, чтобы он сам копал что-то. Казалось, он глубоко задумался и не смотрит в нашу сторону, хотя я была убеждена, что он знает о нашем присутствии.
Дизель наклонился ко мне:
– Монро похоронен через одну могилу от Педера. Часть надписи я могу прочесть и отсюда. Не хотелось бы раскрывать карты перед Вульфом, так что сделай вид, что хочешь рассмотреть место происшествия, подойди к камню на могиле Монро, как бы случайно прикоснись к нему и проверь, не почувствуешь ли что-нибудь необычное.
Следуя инструкциям Дизеля, я протиснулась поближе к разрытой яме и взялась рукой за могильный камень Монро, встав при этом на цыпочки, как будто хотела взглянуть через головы стоявших впереди людей. Незаметно опустив глаза, я осмотрела надгробье. На нем были выгравированы имя и даты рождения и смерти. Больше ничего. Никаких тайных посланий. Никаких странных вибраций. Я вернулась к Дизелю.
– Ничего, – сказала я ему.
Сев в свою машину, мы уехали с кладбища.
– Иногда у меня возникает ощущение, что Вульф в этих поисках скорее наблюдатель, чем участник, – сказала я Дизелю.
– Вульф похож на кота, выслеживающего добычу. Следит, подкрадывается ближе и, бросившись, хватает когтями.
– Держу пари, в детстве он был подлым мальчишкой.
– Он был странным. Тихим. Высокомерным. Блестящим.