уничтожать людей. Кстати, интересно, что это, собственно, значит? Может, это какой-то следующий этап после убийства, когда убиваешь человека, а потом еще прокатываешься по нему катком для укладки асфальта или пропускаешь его через машинку для уничтожения документов?
Переехав мост, я оказалась в Салеме, преодолев этот путь в рекордное время. В это время в воскресный день машин на улицах вообще не было. Я припарковалась на стоянке и поспешила в булочную.
– Прости, что опоздала, – сказала я Кларе. – Знаешь, по утрам бывает всякое.
– Нет проблем, – ответила Клара, устанавливая в большой миксер крюк для замешивания теста. – У нас пока все идет по графику. Я только что включила обжарочный аппарат, и тесто для пончиков подходит замечательно.
– Слово «Анархия» тебе ничего не говорит? – спросила я.
– Это такие политические беспорядки?
– Нет, эта Анархия – человек. Когда я выходила из дома, то натолкнулась на Вульфа. Он следит за женщиной по имени Анархия.
– Я и не знала, что вы с Вульфом так плотно контактируете. Разве Дизель сейчас не живет с тобой?
– Он живет не со мной. Просто он временно квартирует в моем доме. Как бы там ни было, но он спал наверху, а Вульф был на улице возле моей машины.
– Ни фига себе!
Я застегнула поварской халат.
– В Вульфе есть что-то такое, отчего у меня перехватывает дыхание. Собственно говоря, он ни разу не причинил мне вреда, но всегда до смерти меня пугает.
– Он же обжег тебя когда-то! У тебя и шрам на руке остался.
– Ну, не считая этого.
В кухню вошла Гло, поставила в угол свою метлу и повесила на крючок у дверей почтальонскую сумку.
– Из-за пончиков я пришла сегодня пораньше. О ком вы тут говорите?
– О Вульфе, – пояснила я.
– Он очень горячий парень, – заметила Гло. – На вампира похож. Такой доминирующий, чувственный, пугающий. Это как… Вы когда-нибудь катались на американских горках Халка на студии «Юниверсал»? Все так стремительно и страшно, дух захватывает, а когда встаешь оттуда, то в трусах мокро, и приходится гадать, от этого или от того.
– Со мной такое бывает, когда я проезжаю разъезды с круговым движением на шоссе 1А в часы пик, – сказала Клара.
У меня примеров сопоставимого собственного опыта не нашлось, так что я просто вытащила упаковку муки и поставила ее на свой рабочий стол.
– Как прошло свидание со звонарем? – спросила я Гло.
– Все было чудесно, – ответила она. – Он такой классный! И умный. А еще он все на свете знает о колоколах. Думаю, метле он тоже понравился. Она даже не пыталась шлепнуть его или еще чего. Думаю, он может быть тем самым, моим единственным.
Глава 17
Было одиннадцать тридцать, и покупателей в булочной уже не осталось. Мы с Кларой закончили с выпечкой и занялись финальной уборкой, когда Гло просунула голову в дверь.
– Снова пришла та страшная женщина, – сказала она. – От которой мурашки по коже, как от Дарта Уейдера[16]. Она хочет поговорить с Лиззи.
– Деирдре Ээрли? – спросила я.
– Да!
Блестящие черные волосы Ээрли, заправленные за одно ухо, выглядели безупречно. Как и впечатляющий макияж. Красное вязаное платье явно было от знаменитого дизайнера, только я не знала, от какого именно. Держалась она величественно и холодно, словно Снежная королева.
– У нас проблема, – заявила она мне. – Я бы хотела поговорить с вами с глазу на глаз.
– Пойду помогу Кларе, – тут же сказала Гло и скрылась в кухне.
Я осталась стоять на месте, чтобы на всякий случай между нами был прилавок.
– О чем вы хотели поговорить?
– Вы продолжаете помогать Дизелю, даже после моего предупреждения.
– Я ему не помогаю, – сказала я. – Мы партнеры.
– Ох, умоляю! Вы только взгляните на себя. Вы занимаетесь тем, что печете кексы, и не можете представлять из себя что-то большее, чем простой вассал, как и этот идиот Хэтчет.
– Тогда в чем же дело?
Зрачки ее угрожающе расширились, и глаза от этого стали совсем черными.
– А дело в том, что вы должны сделать выбор. Либо быть моим вассалом, либо умереть.
– Дизель будет не в восторге от обоих этих вариантов.
– Когда я получу камень, Дизель будет моим рабом.
– А Вульф?
– И Вульф тоже. Каждый мужчина и каждая женщина на этой планете будут желать меня до помрачения рассудка.
«Господи, – подумала я, – да она просто свихнулась и, вероятно, страдает манией убийства».
– Вы производите впечатление разумного человека, – сказала я. – Давайте я дам вам коробку кексов, и вы, вернувшись домой, еще раз все хорошенько обдумаете. Я имею в виду, что, возможно, вы и не захотите себе такого вассала, как я, потому что из меня плохая подчиненная.
Она положила ладони на стеклянную витрину прилавка и наклонилась вперед. Глаза ее сощурились, и на резко побледневшем лице не осталось ни кровинки.
– Делайте свой выбор. Мой слуга или смерть.
На верхней полке витрины под стеклом на подносе были выложены рогалики, которые вдруг начали дрожать.
– Что скажете? – спросила она.
Рогалики на подносе уже вовсю плясали и тряслись.
– Не могли бы вы немного отойти назад? – сказала я. – Ваше присутствие волнует наши рогалики.
Надо сказать, что рогалики были не единственным, кого тут волновало ее присутствие. Я была совершенно ошеломлена и растеряна. От Ээрли исходило столько энергии, что я была просто уверена, что волосы у меня стоят дыбом.
– Я требую ответа, – стиснув зубы, сказала она, повышая голос. – Я приказываю вам дать ответ прямо сейчас!
С этими словами она хлопнула ладонью по прилавку, и – бац! – один рогалик на подносе подскочил и пролетел через всю витрину.
– Боже ты мой! – воскликнула я. – Вам нужно как-то расслабиться. У вас происходит сильная утечка энергии. Вы просто вспыхнете, если будете продолжать в том же духе.
В магазин вошла Клара.
– У вас тут все в порядке?
– Выйдите из зала! – распорядилась Ээрли. – У нас приватная беседа.
– Что, простите? Не поняла. Этот зал, между прочим, принадлежит мне, – напомнила Клара.
– Такой наглости я не потерплю! – взвизгнула Ээрли.
Она схватила с прилавка тяжелую стеклянную банку и швырнула в Клару, попав ей прямо в лоб. Клара осела на пол, а я атаковала Ээрли, стукнув ее по уху багетом. Она зарычала и переключилась на меня, а я в свою очередь швырнула в нее датскую плюшку с сыром. Открытая плетеная плюшка попала Ээрли прямо в грудь, оставив большое липкое пятно на дизайнерском жакете ее костюма.
– Это же Сент-Джон! – охнула Ээрли, и взгляд ее стал безумным. – Нельзя себя так вести по отношению к вещам от Сент-Джон!
Тут из кухни прибежала Гло с пятикилограммовым пакетом муки в руках.
– Я уверена, что успешно заколдовала ее, – прошептала она, сунув пакет мне. – Высыпь это на нее, и она тут же окаменеет. А потом мы сможем закопать ее, или бросить в море, или еще что-нибудь.
Я швырнула пакет в Ээрли. Он, попав ей в голову, порвался, и мука разлетелась по всему магазину.
– Назад! – отчаянно крикнула мне Гло. – Мука ни в коем случае не должна попасть на тебя, а не то и ты можешь превратиться в камень.
Я тут же отскочила от Ээрли, и мы с Гло спрятались за прилавок, время от времени выглядывая из-за него, чтобы не пропустить превращение.
Клара сидела позади прилавка рядом с нами. Лицо ее было мертвенно-бледным, лоб рассечен, и из раны сочилась кровь.
– Что за… – сказала Ээрли, оглядывая свой дорогой костюм от Сент-Джон.
В камень она так и не превратилась, зато была с ног до головы в муке.
– Я очень торопилась, – оправдываясь, сказала Гло. – И, может быть, сделала что-то неправильно.
Ээрли не шевелилась, продолжая пялиться на свой костюм. Я присмотрелась повнимательнее и заметила, что, при полной неподвижности тела, глаза ее бегали из стороны в сторону.
– По-моему, она все-таки не может пошевелиться, – сказала я Гло. – Думаю, ты сделала ее похожей на камень.
– Облом! – вздохнула Гло. – И что теперь с ней делать? Думаю, мы все равно могли бы бросить ее в море.
Я посмотрела на Клару.
– Сначала мы должны отвезти Клару в больницу.
– Давайте сначала уберем отсюда вот эту, – возразила Клара. – Я не хочу оставлять свою булочную без присмотра, когда посреди магазина торчит эта психическая.
– А психическая-то, похоже, серьезно прикипела к своему месту, – сказала я.
– Так-то оно так, но, понимаете, чертову ягоду до сих пор так и не подвезли, – напомнила Гло. – Так что это не может продолжаться вечно.
Мука была повсюду. Я решила не рисковать, натянула резиновые перчатки и только потом прошлась пылесосом по всему помещению, включая и Деирдре Ээрли.
– Ты как себя чувствуешь? – спросила я Клару.
– Я в норме. Дай-ка лучше полотенце, чтобы я тут все не заляпала кровью. – Она с тревогой взглянула на свою руку. – Болит жутко. Похоже, я вывихнула ее, когда падала.
Гло принесла Кларе чистое полотенце, а я убрала пылесос и закатила через передний вход в магазин тачку. Общими усилиями мы погрузили Ээрли на тачку, после чего я вывезла ее через кухню и заднюю дверь на улицу и оставила на парковке. Если не считать того, что она не могла пошевелиться, во всем остальном Деирдре Ээрли была в неплохой форме. Она издавала низкие рычащие звуки и закатывала глаза, но это было практически все, на что она была способна в этом состоянии.
Мы помогли Кларе дойти до машины Гло, я заперла магазин, и Гло повезла нас в больницу. По дороге я позвонила Дизелю и рассказала о случившемся.
Через час на рассеченный лоб Клары наложили швы, а ее сломанную руку спрятали в гипс.
Дизель дожидался нас, сидя на стуле в больничной приемной и листая номер журнала «Спортс Иллюстрейтид». Когда мы с Гло вышли из манипуляционного отделения, он поднял голову.
– Как она?
– С ней все будет хорошо, – ответила я. – Правда, голова поболит еще некоторое время, и, к сожалению, она заработала трещину в кости, когда упала на руку.