любой ситуации ничего забавного в этом нет. Это страшно, страшно, страшно… Особенно если при этом кто-то вытаскивает нож и не торопясь, с расстановкой, режет тебя. Как раз когда я звонила, он хотел испробовать на мне еще один нож, но тут вошел Вульф.
– И остановил его.
– Да. Вульф пришел в бешенство. И должна вам сказать, что, когда Вульф приходит в бешенство, страшно даже лишний раз вздохнуть. Я видела его в свете фонаря. Лицо его ничего не выражало, только глаза стали темными и холодными, словно черное стекло. Когда он заговорил, голос у него был мягким, но слова он произносил очень отчетливо и тщательно их подбирал, словно понимал, что разговаривает с идиотом. И у меня было такое чувство, что если этот идиот сделает что-то неправильно, то лучше уж ему самому выпить яду.
– А о камне Вожделения Вульф ничего не говорил? – спросил Дизель.
– Нет. Он вообще мало говорит. Он спросил у Хэтчета, звонила ли я по телефону. Осмотрел мою руку, не нужно ли наложить швы, и решил, что не нужно. Затем он велел Хэтчету очистить рану и забинтовать ее. Когда Вульф проходил мимо меня, от него пахнуло анисовым ликером «Самбука». Вид у него устрашающий, но в то же время у меня возникло безумное желание лизнуть его.
– Я тоже обратила внимание на этот запах, – сказала я. – Когда бы Вульф ни находился рядом со мной, я всегда улавливала тонкий аромат аниса. А ты пахнешь Рождеством, – улыбнувшись, сказала я Дизелю. – Песочным печеньем, елкой и корицей.
– В этом мое проклятье, – согласился Дизель. – Женщины и маленькие дети ходят за мной косяками.
Гло выглянула в окно машины.
– Это же твоя улица, – сказала она мне.
– Я подумала, что будет лучше, если эту ночь ты проведешь с нами.
– Спасибо, это действительно здорово. Я до сих пор не могу еще прийти в себя. Я даже не видела, как Хэтчет подошел. Поставила машину и направилась домой, а он вдруг схватил меня. Думаю, у него был электрошокер, потому что я мгновенно очутилась на земле. Очнувшись, я поняла, что на мне наручники, а на голову что-то надето, так что я ничего не видела. Удивляюсь, как меня еще удар не хватил, потому что сердце колотилось так, будто вот-вот вырвется из груди. Я понятия не имела, кто меня похитил и куда мы едем. А потом появился этот запах. Когда у тебя на руках наручники, а на голове – мешок, мусор пахнет смертью. Я даже испытала некоторое облегчение, когда поняла, что это Хэтчет, пока он не устроил демонстрацию своих ножей.
Дизель подъехал к бордюру, заглушил мотор, и мы выбрались из машины. Перед самой дверью Дизель нас остановил.
– Здесь кто-то был, – сказал он, заходя в дом первым. – Уходя, я запирал дверь, а сейчас она открыта.
Я последовала за ним. Первая моя мысль была о Коте: пусть все мое имущество будет украдено или сломано – это не важно, лишь бы с ним все было в порядке! Когда Дизель включил свет, я быстро огляделась и заметила на полу капли крови. Дыхание у меня перехватило, но тут из кухни неторопливо вышел Кот 7143. Я подхватила его на руки и осмотрела. Кровь была не его.
– Табличка пропала, – сообщил Дизель. – Она лежала на кофейном столике. Проверь, не украдены ли другие заколдованные предметы.
Сначала я сходила к стиральной машине, потом поднялась наверх и заглянула под кровать. Когда я вернулась, Дизель и Гло ждали меня в кухне.
– Все остальное на месте, – доложила я.
Дизель стоял возле банки с печеньем.
– Кто-то разбил стекло и открыл заднюю дверь.
– Мы знаем, что это не Хэтчет, потому что в этот момент он был с Гло. А также мы знаем, что это был не Вульф, потому что он, как и ты, умеет открывать любые двери.
– М-да… – задумался Дизель. – Остается только Деирдре Ээрли. Я сразу должен был догадаться, как только вошел в дом и почувствовал запах дыма.
– А кровь на полу… – начала я.
Мы дружно посмотрели на Кота, который сидел и спокойно вылизывал шерсть, приводя себя в порядок. Наш Кот-ниндзя снова оказался на высоте.
– Он заслужил стейк на ужин, – сказал Дизель.
Кот взглянул на него и медленно моргнул. Я абсолютно уверена, что в этот момент он улыбался.
Я отослала Гло и Карла с печеньем в гостиную, поручив Гло не выпускать пульт дистанционного управления из рук. После этого я принялась оттирать кровь с пола, а Дизель прибил доску на место разбитого стекла.
– Завтра нужно будет выехать в Дартмут пораньше, – сказал он. – Очень удачно, что у тебя выходной. Может, Гло останется здесь и побудет с Карлом.
Глава 20
В понимании Дизеля «выехать пораньше» – это где-то до обеда. В дорогу я поджарила французские тосты и приготовила по полведра кофе для каждого из нас. Потом я попросила Клару, когда она вернется в булочную, забрать номера от моей машины. Тем, что осталось от кузова, я намеревалась заняться после возвращения. Я рассчитывала, что это должно произойти до наступления темноты. Я понятия не имела, что мы найдем, когда доберемся до Сфинкса, но подозревала, что там могло мало что остаться. Меня не покидала уверенность, что Вульф значительно опережает нас.
На то, чтобы доехать до Ганновера, штат Нью-Гэмпшир, у нас ушло два с половиной часа. Начало этого неблизкого пути было такое же приятное, как дорога в Бостон. Которая, к слову сказать, полный отстой. Мелкие городишки, масса машин, куча возможностей заблудиться. Но как только выбираешься на шоссе 89, все тут же меняется, и чем ближе подъезжаешь к Ганноверу, тем более захватывающими становятся пейзажи. Горы, заросшие лесом у основания, с красивыми гранитными утесами и длинными просеками, время от времени попадаются живописные болотца, дороги прекрасно ухожены, и движения по ним почти нет.
По съезду на Норвич, штат Вермонт, мы перебрались с шоссе 89 на шоссе 91, пересекли речку Коннектикут и въехали в Ганновер. Первое впечатление было такое, что это декорации к фильму о жизни студенческого городка одного из колледжей Лиги плюща[20] в Новой Англии. Стояла осень, и с деревьев тихо падали листья. Повсюду были студенты в куртках с капюшонами, джинсах и кроссовках. Все выглядели очень полнокровными и здоровыми – можно было подумать, что эта молодежь питается исключительно хлебом из пророщенных зерен пшеницы, обильно запивая его выдохшимся пивом из пластиковых стаканчиков.
Сам колледж остался слева от нас со всеми своими куполами, шпилями и учебными корпусами, построенными еще в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века.
Направо уходила Мейн-стрит с многочисленными магазинами и пабами. Дома из красного кирпича, деревья, лавочки и парковочные автоматы…
Отель «Ганновер Инн» находился на углу Мейн-стрит и Ист-Уиллок. Это было большое массивное строение, тоже из красного кирпича, с расставленными на широкой веранде креслами-качалками. Напротив отеля был парк Дартмут Грин.
По обеим сторонам улицы Ист-Уиллок, по которой мы ехали, тянулись студенческие общежития. Выглядело это невероятно привлекательно и заманчиво, и я подумала, что хотела бы когда-нибудь здесь жить. Открою кондитерскую и буду готовить здоровую, полезную пищу и домашние сухие злаковые завтраки. Но потом я увидела Сфинкса, и мое впечатление о Ганновере переменилось.
Строение это представляло собой храм, мавзолей, отталкивающего вида бункер из серого камня, а также могло бы служить бомбоубежищем. Было оно пропорциональным с точки зрения архитектуры, но холодным и неприветливым. Отрешенно стоявшее среди неряшливого вида подлеска из чахлых деревьев, на чахлой траве без единого кустика азалий, который мог бы смягчить это унылое зрелище, оно выглядело забытым и покинутым. Сто лет назад оно, без сомнения, было предметом гордости местного тайного общества – тайные общества тогда процветали. Но времена те давно миновали, и сейчас Сфинкс выглядел прекрасно спроектированным, но одиноким монументом на давно оставшемся без присмотра кладбище.
Место для парковки Дизель нашел только в квартале отсюда, и, чтобы рассмотреть все получше, нам пришлось возвращаться пешком. Вульфа и Хэтчета видно не было. Как и Деирдре Ээрли. Не было никаких следов, указывавших на то, что кто-то вообще пользовался этим зданием. Тяжелая деревянная дверь выглядела так, будто ее уже очень давно не открывали. Дизель провел по ней ладонью и не смог найти замок, который можно было бы открыть. Когда же он попробовал толкнуть дверь, она даже не шелохнулась.
Обойдя здание кругом, мы нашли на восточной его стороне еще одну неприметную дверь. На ней был установлен кодовый замок с пятью кнопками, который оказался изрядно покореженным. Из щели между дверью и косяком торчал обломанный кончик меча.
– Похоже, что Хэтчет тут уже побывал, – заметил Дизель.
– Можешь ее открыть?
Он положил ладонь на дверь.
– Тут все разворочено.
Мы еще несколько раз обошли вокруг здания, но так и не нашли способ попасть внутрь. У меня был с собой клочок бумаги со скопированными иероглифами и буквами с обратной стороны таблички. Мы сравнили их со знаками на основании мавзолея, и оказалось, что они совпадают в точности.
– Ты чувствуешь какие-нибудь вибрации, когда прикасаешься к зданию? – спросил Дизель.
Я положила руку на камень.
– Нет. Вообще ничего.
В этот момент я услыхала вой сирены и, обернувшись, увидела полицейскую патрульную машину, которая неслась по Уиллок в сторону Мейн-стрит. На некотором расстоянии от нее ехала пожарная машина и еще один полицейский экипаж. Мы оставили Сфинкса в покое и направились в ту сторону. Отсюда было трудно рассмотреть, что происходит, но было видно, что в кампусе валит густой дым.
Подойдя поближе, мы с Дизелем увидели, что дым этот идет из какого-то здания в дальнем конце парка, и присоединились к группе студентов, глазевших на пожар.
Я стояла рядом с парнем с двухдневной щетиной на щеках и волосами, которые были взъерошены еще больше, чем у Дизеля.
– Что это за здание? – спросила я у него. – И с чего вдруг оно загорелось?