Мама начала волноваться.
– Нет-нет, он звонил, – успокоила я. – Вот только я не поняла, откуда у него ваш номер.
– Сказал, что раньше у него твой и Кирилла номера были, но телефон поломался. Наш номер ему когда-то Кирилл давал, на всякий случай. Часть номеров удалось восстановить, так что он кому смог, тому позвонил. Ну, давай ложиться.
Мама погладила меня по голове, как маленькую, и вышла. Сон пропал окончательно. Я больше не могла лежать и села в кровати. Из окна пробивался свет фонаря, падая освещенным квадратом на пол. Я смотрела на него и размышляла.
Мне не звонил никакой Валера. Отчего-то я была уверена в том, что он – враг. И он откуда-то знал телефон родителей.
Валера – это Экис?
Беспокойство медленно перерастало в панику. Надо как-то предупредить родителей. Так, чтобы они были осторожнее, но не разволновались. Ведь оказалось, опасность совсем рядом.
Я не могла сидеть или лежать. Для того, чтобы успокоиться и подумать, мне надо двигаться. В комнате тесно, по ней не походишь, к тому же родители могут услышать шаги. Лучше всего прогуляться по берегу. Я набросила халат, приоткрыла окно и выскользнула наружу. Когда-то я часто пользовалась этим ходом.
Я направилась к Дону. Здесь есть место, которое я люблю с детства. Небольшой пляж с золотистым песком в свете луны казался сказочной картинкой. Я села на песок, еще хранивший дневное тепло. Дон выглядел спокойным. Луна образовала серебристую дорожку. Мы любили приходить сюда с Кириллом. Ему тоже здесь нравилось.
Я пересыпала песок, смотрела на воду и в миллионный раз думала о том, что ничего не понимаю. Как узнать правду? Экис втянул в непонятную туманную историю моих родителей. Он перешел запретную границу, потому что родители – самые дорогие для меня люди и самое ценное в жизни. Я не могу позволить, чтобы их кто-то обидел.
Я пыталась успокоиться и рассуждать здраво. Но у меня не получалось.
Ни-че-го.
То тут, то там вокруг меня, а теперь и нашей семьи, возникали подозрительные незнакомцы, странные проблемы и головоломки. Если только часть событий не происходит в моей голове. Кстати, тогда все объяснялось бы гораздо проще.
Я подобрала с песка камешек и бросила в воду. С легким всплеском он несколько раз проскакал по воде. Я подумала, что надо отбросить в сторону мысли о собственном сумасшествии (пусть даже так и есть) и попытаться разгадать происходящие события.
Для начала надо еще раз (стотысячный!) просмотреть вещи Кирилла. Документы, фотографии. Все, что осталось. Первые полгода я просматривала их почти каждый день, но ничего особенного не заметила. Возможно, тогда я была не в том состоянии, чтобы замечать разные детали. Попробую снова. Затем надо подготовить бумаги и признать Кирилла пропавшим без вести. Хоть и звучит нереально.
Я разулась и походила по берегу босиком. Вода оказалась теплой. Песок приятно пружинил под ногами. Скоро рассвет. Теперь у меня появился план, пусть простенький, почти никакой, но все же… Я чувствовала себя увереннее. Это место вселяло силу.
Вернулась я тем же путем, что ушла. Мне ничего не виделось, не чудилось, не мерещилось, как дома. Я больше не казалась себе невменяемой.
«Надо чаще сюда приезжать», – подумала я, засыпая.
Глава 40
Почти в полдень я проснулась бодрой и отдохнувшей. Хорошее настроение переполняло. Но длилось недолго, всего пару минут. До тех пор, пока я не вспомнила о проблемах.
На завтрак я выпила две чашки кофе и съела тарелку маминых блинчиков с жирной деревенской сметаной и протертой клубникой. Раз я так сильно похудела, могу объедаться, как хочу. Хоть что-то положительное.
Потом я ушла подальше в сад и позвонила Валере. На всякий случай. Вдруг я ошибалась. Телефон был заблокирован. Понятно. Никто и не ждал, что с таинственным Валерой можно связаться.
Подозрения усилились. Беспокойство съедало. Я не могла переключить мысли на что-нибудь другое. Кто же он, так называемый Валера? Имя, конечно, у него другое. Но ведь я придумала, как его зовут. Экис.
Больше всего на свете меня волновали родители. Некто, непонятно кто, знал номер их телефона. Ситуация сильно напрягала. Я старалась не показывать беспокойства. Похоже, это удалось, потому что родители были веселыми, а значит, ничего не заметили.
Мне не хотелось уезжать. Я не хотела прощаться и оставлять родителей одних. Так я дотянула до вечера.
– Банально, но не разговаривайте с незнакомцами, – сказала я после прощальных объятий.
– Какие незнакомцы? Мы всех тут знаем, – удивилась мама.
– Ну, понятно. На всякий случай. Имейте в виду.
Родители долго махали вслед маршрутке. Глухое предчувствие и беспокойство за них переполняло сердце.
Глава 41
Я всегда люблю Ростов. Но в начале лета воскресными вечерами он особенный. В это время еще нет нашей знаменитой сумасшедшей жары. Пахнет пылью, свежей зеленью и цветами. Улицы почти пусты, мало машин и прохожих. Город лениво и томно готовится ко сну. Медленно сползают сумерки. Зажигаются фонари. Ветерок становится прохладнее. Хочется мечтать и чего-то непонятного.
Я поздоровалась с соседями и вошла в подъезд. Поднялась на второй этаж и почувствовала, как относительно хорошее, романтическое настроение (бывает у меня крайне редко) меняется. Наползала тревога. Такая сильная, что сковывала движения. Не хотелось подниматься по ступенькам. Не хотелось домой.
Ну, вот опять! Да что ж такое! Ведь еще пару часов назад, на даче, я чувствовала себя совсем по-другому. Почему так? Организм реагирует на опасность, которую я не вижу и не замечаю, а он чувствует? Подсознание о чем-то знает, а я нет? Какая ерунда! Я почувствовала раздражение и, пересилив себя, шагнула на ступеньку.
Когда я взобралась на пятый этаж, казалось, позади осталось этажей сто. Я быстро отомкнула замок, вошла в квартиру и захлопнула дверь. Наконец-то я дома и можно спокойно вздохнуть. Я прислонилась спиной к притолоке, постояла пару минут. Затем вошла в комнату. Навстречу неожиданностям.
Меня никто не встречал. Никто не верещал и не раскачивал клетку. Она была пуста. Я подбежала к клетке, подергала дверцу. Закрыто. Сердце забилось неровно и глухо. Стараясь ровно и глубоко дышать, я принялась разглядывать комнату. Медленно и внимательно. Джины не было. Нигде.
Зато я увидела открытую балконную дверь. Я прекрасно помнила, как ее закрывала. Я сто раз все проверяю перед тем, как уйти из дома. Тем более, если предполагаю, что могу остаться ночевать на даче. Мне показалось, что я закрыла дверь? Опять показалось? На самом деле – нет. Я только ее прикрыла, наверное. Но как я могла? Как? Я не понимала. Тем не менее открытую дверь я видела собственными глазами.
Я выглянула на балкон. Все как обычно. Кресло, маленький столик. Вокруг деревья. Но где же Джина? Я почувствовала, как вспотела спина. Стараясь не паниковать, я принялась исследовать комнату. Заглянула под стол, потом под диван. Вот она, моя Джина! Свинка, съежившись, сидела в углу у стены и смотрела на меня блестящими глазками-бусинками.
– Джина, Джина, – позвала я.
Она подбежала. Я схватила Джину и расцеловала. Она выглядела испуганной и дрожала. Жаль, что свинки не умеют говорить. Джина могла бы рассказать, что происходит в квартире без меня. Что за Полтергейст?
Пока я кормила и расчесывала Джину, в голове крутился вопрос: когда свинка умудрилась вылезти из клетки и спрятаться? Как я могла этого не заметить? Если я закрывала клетку, как Джина могла вылезти наружу?
Я вспомнила о метках, оставленных перед уходом из дома. Предварительно посмотрев в глазок, открыла дверь и подняла половик. Печенье раздавлено. Вот так новость! Я вернулась в квартиру, озираясь. Я не знала, как поступить.
Надо сосредоточиться. Я вспомнила, как тяжело входила в квартиру, забыв обо всем. Получалось, что на печенье, скорей всего, наступила я сама. Да, точно! Я сама прошла по печенью! От облегчения я чуть не расплакалась.
Вокруг продолжались непонятные странности. Только я начинала восстанавливаться, новое происшествие обязательно сбивало с правильного пути. Отбрасывало назад. Не давало успокоиться.
Я не могла такое проделать. Балкон не закрыть, а клетку открыть. Выпустить Джину, а потом опять закрыть клетку! Не могла! (Сколько раз за последний месяц я так думала?) Я вспомнила о ключе, почти вытолкнутом из замка. Но тогда получалось, ничего мне не кажется.
В квартиру кто-то входил? И не просто входил, а хотел, чтобы я об этом узнала.
Глава 42
Я не ждала новостей от Экис в ближайшее время. Мне казалось, их достаточно. Но я ошибалась.
Я собиралась лечь спать, когда ровно в полночь пришло новое сообщение. Точнее, видео. На записи я разговаривала с мужчиной и передавала ему яркий пакет из супермаркета рядом с домом. Мужчина открыл пакет, достал купюры и пересчитал, слюнявя палец. Все происходящее снимала скрытая камера.
Я узнала себя. Моя мимика, жесты. Хотя запись была нечеткой, это была я.
Я!
А вот мужчину я не узнала. Его лицо казалось неясным, потому что снимали снизу. Черты лица расплывались. Более-менее четко виднелись лишь губы. Незнакомец серьезно разговаривал со мной и кивал. Я подумала, если пригласить специалиста по чтению по губам, он сможет расшифровать, о чем мы говорили.
Мы.
Я подумала: «мы»! Это так я назвала незнакомых людей на видео. Мы. Смешно. Даже я сама поверила в то, что на записи я. Интересно, кому и когда я могла передавать деньги? За что? Полный абсурд! Это подделка. Фейк.
Телефон звякнул, как всегда, неожиданно. Пришло сообщение: Убедилась?
Интересно, в чем я должна убедиться, если ничего не помню?
Через полчаса последовал телефонный звонок.
– Я буду присылать доказательства, – сказал механический голос.
– Чего ты хочешь?
Я чувствовала, что сейчас расплачусь. Я почти не могла говорить. Губы едва шевелились. В горле першило.