– Справедливости. Признайся.
В трубке раздались гудки.
Я снова и снова пересматривала видео, изучала себя и ничего не понимала. Я не помнила. Ни-че-го. Потом я обнаружила, что стою на балконе. Облокотившись на перила, я барабанила по ним пальцами с обгрызенными до мяса ногтями.
«Я не могла. Я не могла убить Кирилла. Что за чушь! Дурацкие обвинения!» – пульсировало в голове.
Но одновременно я ощущала какую-то странную неуверенность. И именно это испугало больше всего. Добило. Я была не уверена! Я сомневалась в том, что не убила собственного мужа!
«Может, все-таки пора обратиться в полицию?» – подумала я, но тут же отвергла мысль. Нет. Никто никогда не поверит, что я ничего не знаю.
Я превращусь в главную подозреваемую. Смогу ли я доказать, что видео – фальшивка. Почему-то я сомневалась в том, что это удастся. Даже пакет, в котором я передавала деньги, был из супермаркета рядом с моим домом. Экис все продумал до мелочей.
Но что, если у Кирилла есть родственники, о которых я не знаю? Вдруг кому-то выгодно, если со мной случится несчастье? У кого может быть корыстный интерес? Как выяснить?
Самое важное – надо постараться и обязательно вспомнить, что за мужчина на видео. Где, когда и почему я могла с ним встречаться. Знакома ли я с ним?
В голове царила пустота. Нет. Я не смогу. Мне нечего вспоминать. Я ничего не знаю. Не помню! Растерянная и раздавленная, я сидела в кресле на балконе, глотая слезы.
Но что, если все правда? Что, если я все-таки сделал то, о чем пишет Экис? А теперь забыла. Как уже было с ошибками в переводе и оскорбительными письмами коллегам, с дверью на балкон и клеткой Джины?
Мысль ужаснула бесхитростной простотой. Я встала с кресла и облокотилась на перила. Посмотрела на луну, усыпанное звездами небо, на любимую акацию Кирилла, на фонарь, под которым сегодня не виднелся силуэт.
«Как мне выследить Экис?» – спросила я у себя.
«Может быть, тебе лучше признаться? Пока не поздно», – ответило что-то внутри меня.
Глава 43
Я проснулась в шесть. Внутри что-то свербило. Больше я спать не могла. Я не знала, чего хочу, и не представляла, что делать. Лежала и смотрела на Кирилла и его улыбку, которая больше не казалась обворожительной.
Потом я встала, вышла на балкон и села в кресло. Я думала о плане действий, который придумала ночью на пляже в Старочеркасской. Теперь он казался примитивным, слишком простым. Но ничего нового и более плодотворного придумать не получалось.
– Ладно, – сказала я Джине и Кириллу, входя в комнату. – Любое действие лучше, чем бездействие. Главное – делать хоть что-то. Может, потом в голову придут новые идеи. Вы согласны?
Джина зашуршала в клетке. Кирилл молчал и улыбался.
– Помоги! Пожалуйста, помоги мне найти тебя! – взмолилась я.
Он продолжал улыбаться.
– Ты все время улыбаешься! Лучше помоги!
Мне захотелось стереть эту потрясающую, восхитительную улыбку с лица Кирилла. Она раздражала. Впервые!
– Сколько можно улыбаться!
Я больше не могла смотреть на его лицо. Особенно теперь, когда Экис обвинял меня в убийстве собственного мужа и даже присылал доказательства. Я отвернула фотографию к стене. И в ту же минуту почувствовала стыд. Как я могла? Как посмела сделать такое?
Я повернула фотографию обратно.
– Прости, – сказала я Кириллу. – Я не знаю, что делать. А ты не помогаешь.
Я поняла, что плачу. Безысходность и пустота. – вот мое окружение.
Примерно через полчаса я все же достала из ящика фотографии Кирилла и принялась их медленно просматривать. Сама не знаю, что я искала. Я видела это тысячи раз и снова не нашла ничего интересного. (Ну, разумеется). Потом я открыла папку Кирилла. Просмотрела его дипломы, удостоверения, грамоты. Я знала каждую букву, каждый знак в этих бумагах. Ничего нового.
Я понимала, надо признать Кирилла пропавшим без вести. Быстрей подготовить документы. Подошел срок и нечего с этим тянуть. Но я не могла себя заставить. Ведь так я соглашалась с тем, что Кирилла больше нет. В моей жизни.
Рука дрогнула. Папка упала. Бумаги рассыпались. Именно в этот момент я неожиданно вспомнила то, что не вспоминалось раньше.
Кирилл тоже получал странные послания. Нечасто, всего несколько раз. Наверное. Его настроение портилось после прочтения сообщений в электронной почте. Я спрашивала, что случилось. Он никогда не рассказывал. Лишь отмахивался и шутил. Но послания заставляли его нервничать. Точно.
Почему я вспомнила об этом через год? Странная ассоциация. Рассыпанная бумага. Письма к письмам. Раньше не придавала значения. Точнее, начисто забыла. Кто помнит о том, что пару раз произошло когда-то? Мало ли какие неприятности на работе? Но теперь все изменилось. Приобретало другой смысл.
Я знала пароль от электронной почты мужа. Я просматривала ее несколько раз. Но не нашла ничего подозрительного. Обычный контент. Интересно, проверяла ли почту Кирилла полиция?
И что-то такое было еще… Я пыталась понять, в чем дело. Мысль ускользала. Ладно, потом само вспомнится.
Я встала и прошлась по комнате туда-сюда. Вышла на балкон. За последний час вид с него не поменялся. Интересно, можно ли восстановить письма, которые удалены больше года назад?
Я подумала о Никите. Раньше я всегда обращалась к нему, если возникали проблемы с компьютером. А сейчас… Почему он не участвовал в компьютерных преобразованиях офиса? Тут все понятно. Гурин ему не доверяет.
А я?
Никита был обаятельным, высоким и упитанным увальнем. Недостаток импозантности и красоты он заменял умом и высоким интеллектом. Никита работал у нас лет пять, свободно болтал по-английски и отлично разбирался в компьютерах. Студентом он два года проучился по обмену на факультете информатики Вашингтонского университета в Сиэтле.
Я видела Никиту примерно неделю назад. Обычно жизнерадостный и улыбчивый, в тот день он казался понурым. Тогда я решила, что он поссорился со своей девушкой. Но теперь понимала, что, возможно, причина состояла в другом. Раз так, лучше не обращаться к Никите.
Когда я подходила к офису, в голову пришла мысль. Она оказалась такой простой, незамысловатой и неожиданной, что я замерла посередине тротуара. Что, если у Кирилла был еще один почтовый ящик? И я о нем не знала. Почему я не подумала об этом раньше? Потому что у меня тупая, дырявая голова, которая ничего не соображает. Или соображает, когда уже поздно.
Я подумала об Антоне. Он понравился мне. Казался надежным. Надо обратиться к нему. Антон сможет помочь. Обязательно.
Почему я не хотела довериться Борису? Он тоже хорошо разбирался в компьютерах. Ответа на этот вопрос я не знала.
Глава 44
– Как настроение? Здоровье? – как ни в чем не бывало спросил Борис, когда мы встретились у входа в офис. Как будто я не писала ему гадости.
– Прекрасно.
Наверное, я слишком придиралась к Борису. Не знаю, почему. Я могу быть очень противной. Может, все-таки посоветоваться с ним? Но что-то остановило меня. Как всегда в последнее время.
Я прошла в свой кабинетик. Села за стол, включила компьютер и снова подумала, что в «Ифине» нельзя доверять никому.
Работа бюро текла вяло. Ничего не напоминало о недавнем аврале. Заказов немного. За неделю всего два важных перевода для мэрии. Ни один из них не пропал. Все налаживалось. Все. Кроме моей неудавшейся жизни.
Около двух я сделала перерыв и позвонила Антону. Плевать, что я первой звонила незнакомому человеку. Антон не брал трубку. Я ждала, что он перезвонит. Прошло почти два часа. Я ждала. Антон не перезванивал. Смешно так надеяться на первого встречного! Я ведь его только один раз и видела.
Примерно в половине третьего я поняла, что проголодалась. Если я занята, обычно забываю о еде. Но сейчас я относительно свободна. Мне безумно захотелось мороженого. Конечно, это не еда. Но я обожаю мороженое, готова есть его тоннами.
Я вышла из «Ифины» и обомлела. Навстречу шел Антон в джинсах, белой рубашке и пиджаке. При дневном свете он казался очень элегантным и еще более симпатичным, чем ночью в офисе.
– О! – сказал Антон, увидев меня. – Какая встреча!
Я опять погрузилась в запах дорогой туалетной воды. Свежий морской бриз, цитрус и кедр. Любимый аромат Кирилла.
– Ты к шефу? – спросила я.
– Не угадала, – улыбнулся он. – Направляюсь этажом выше.
– В недвижимость? – удивилась я. – Тебе нужно жилье?
Он кивнул.
– А к кому?
– Мной занимается Римма. Вы знакомы?
– Конечно. Мы ведь в одном здании работаем. Соседи.
– Я зайду на обратном пути, – сообщил Антон.
– Конечно, – кивнула я.
Он улыбнулся и исчез в дверях. Я разозлилась на себя. Заладила, как попугай, «конечно» и «конечно».
С Риммой я была знакома поверхностно. Она часто курила в беседке во дворе. Все знали, что Римма усердно занимается поисками мужа. Она любила заводить романы с состоятельными мужчинами, всегда почему-то женатыми. Похоже, пока безрезультатно. Борис и Морис часто сплетничали о Римме и ее успехах. Откуда они добывали информацию, неизвестно.
Мне не понравилась улыбка Антона, когда он говорил о Римме, и то, что он принарядился. Похоже, Римма симпатична Антону. Как неприятно!
Римма нравилась многим мужчинам. Хотя я и не понимала, почему. В ней все было слишком. Она казалась слишком вульгарной, слишком громко смеялась, слишком громко разговаривала, с удовольствием ругалась матом. Римме было 42 года. Я точно знала возраст, потому что пару месяцев назад в Агентстве шумно отмечали ее день рождения. Гудели до утра.
Черноволосая, черноглазая и смуглая, Римма напоминала цыганку. Она носила крупные серьги, красила губы ярко-красной помадой, чересчур ярко одевалась. Хитом ее гардероба был ярко-красный брючный костюм. В нем Римма, и правда, выглядела очень эффектно.
У каждого свой вкус. Я не спорю. Но меня напрягала одна странность. Римма выглядела полной моей противоположностью. Мы не могла нравиться одному и тому же человеку, потому что были слишком разными. Если предположить, что Римма нравится Антону, то получалось, что я – нет. У меня ни одного шанса.