Мориc очень романтичен. Он бесконечно переводит стихи французских поэтов. Наверное, и сам тайно сочиняет.
Никита перспективен, слишком молод и встречается с девушкой. Зачем ему участвовать в сомнительных выходках?
Зою я отмела сразу. Она вот-вот родит.
Кира – моя подруга и занята романом с Денисом. Но иногда ее поведение казалось странным. Например, то, что она переложила все папки в моем кабинете. Будто что-то искала.
После тщательных размышлений выделялись Борис и Лариса. Борис когда-то за мной ухаживал. Лариса теперь ухаживает за ним и считает меня соперницей. Именно они вдвоем попадали в главные подозреваемые.
Но в глубине души я не верила собственным выводам. Откуда у Ларисы и Бориса такая ненависть и маниакальная изощренность?
Глава 57
Около пяти утра, когда за окном рассвело, я все еще не спала. Я пыталась вспомнить, когда Кирилл получал письма, которые его расстраивали. Мне казалось, примерно за полгода до его исчезновения. Значит, если он пропал в мае, то надо искать с января, а еще лучше – с сентября-октября. Так, чтобы наверняка. При условии, что Кирилл, или кто-нибудь еще, Экис, ничего не удалил. Чтобы не ошибиться, я принялась за просмотр прошлогодней почты с июня. Я открывала и просматривала каждое письмо, кроме рекламы, помечая его флажком.
Примерно через час упорных изысканий я нашла первое письмо. Оно, действительно, существовало. Дата отправления: 14 октября. Время: 23.59.
Письмо советовало: «Брось эту дуру. Она тебя недостойна».
Неужели речь обо мне?
17 ноября Кирилл получил второе письмо: «Твоя жена тебе изменяет. Брось ее!»
А 8 декабря – третье: «Все смеются над тобой. Ты – посмешище!»
Я оторвалась от компьютера. Нет больше сил читать мерзость и гадость! Бедный Кирилл! Как он переживал такую чушь сам? Что чувствовал? Почему ничего не сказал? Он ведь не мог поверить? Или все же поверил?
Мне стало жарко. Не хватало воздуха. Я вышла на балкон. От отчаяния и бессилия по щекам покатились слезы. Я долго стояла и пыталась прийти в себя. Получалось плохо.
Затем я вернулась к компьютеру. Все письма отправлены с разных адресов, но я не сомневалась в том, что отправитель у них один и тот же человек. Кто он, этот злопыхатель? Как его найти? Я ни секунды не сомневалась в том, что именно он мне пишет сейчас. Знает правду о Кирилле. Точно.
Все, что происходило вокруг, казалось невероятным. Вопросы теснились в голове, сбивая друг друга. Тогда, Кириллу, и сейчас, мне, писал только Экис или разные люди? Кто мог так ненавидеть нашу семью? За что? Что мы сделали? Кто устроил травлю? Что с Кириллом? Поверил ли он в гадости обо мне и сбежал? Или шутник перешел от советов к конкретным действиям? Как узнать? Чей это враг? Мой? Кирилла? Или нас обоих? Хотелось биться головой о стену. Ну, почему? Почему Кирилл молчал? Почему ничего не сказал о письмах?
Минут через двадцать я смогла сформулировать то, что показалось необычным в найденных посланиях. Стиль. Манера письма напомнила что-то недавнее.
Ну, да, конечно. Передо мной точно такие же письма, как те, которые недавно получили коллеги. Якобы от меня. Все точь-в-точь, как тогда. Точное оскорбление, самое обидное, бьющее в цель. И примитивный, простой язык. Лариса?
Глава 58
Я вышла из дома в десять утра. Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось. Элла уже, наверное, на работе. Я торопилась рассказать ей новости. Только Эллу я могла слушать. Только ее советам доверяла. Она большая и надежная. Хотя мне не понравился совет обратиться в полицию, я понимала, что он правильный и разумный.
Элла не удивилась, увидев меня. У ларька не было ни одного человека. Я принялась рассказывать о том, что произошло со вчерашнего дня, после нашей встречи. Новостей накопилось много. Я торопилась и сбивалась. Боялась, что сейчас придут покупатели, и я не смогу закончить рассказ.
Элла не перебивала. Она молчала и с сочувствием смотрела на меня, неодобрительно покачивая головой. В конце концов я не выдержала и расплакалась. Тогда Элла приобняла меня, прижала к необъятной груди и ободряюще похлопала по спине. Через тонкую майку я почувствовала, какие загрубелые и мозолистые у нее руки. Руки человека, привыкшего к физическому труду. Сердце кольнула жалость. А ведь, и правда, Элла целыми днями таскает на рынке ящики, но никогда не жалуется. Не то, что некоторые мямли. Как я.
– Ну, ну, не плачь, – сказала Элла. – Ведь ты ни в чем не виновата.
– Но кто поверит? – всхлипывала я.
– Заявить тебе надо. Сколько еще будешь мучиться? – Элла погладила мое плечо. – Пойми, чем быстрей ты в органы обратишься, тем лучше сможешь защититься, если понадобится. А то выйдет подозрительно. Скажут, держала информацию в тайне. Небось, скрывала. А почему? Значит, имела причины. Если дело все равно дойдет до полиции, что ты скажешь тогда?
Я молчала. Элла права. Я понимала. Но что-то внутри не соглашалось, упиралось и противилось. Может, потому что я виновата?
– Все будет хорошо. Не плачь, Яна!
Элла ободряюще улыбнулась. Улыбка показалась мне жалкой. Я вспомнила, что у Эллы сильно болеет мать. Я даже не спросила, как ее здоровье. Все о себе говорила. Как всегда!
– Как мама? – спросила я, пытаясь загладить оплошность.
– Плохо, – неожиданно резко ответила Элла. – Болеет, почти не встает.
Наверное, ей не понравился мой вопрос.
– А кот?
– Неон?
Я кивнула.
– Неон прекрасно. Он меня радует. И черепашка Энн тоже. Она такая чудесная!
– Может, тебе нужна помощь с мамой?
– Нет, спасибо, пока сама справляюсь.
В глазах Эллы мелькнули слезы.
– Я тебя понимаю, – сказала я. – Для меня родители тоже – самое главное. Больше никого нет. Так что ты говори, если что. Может, какие лекарства нужны или другая помощь?
Элла покачала головой:
– Нет, не надо ничего.
Покупатели не появлялись.
– Так еще рано, – сказала Элла, хотя я ничего не спрашивала. – Сегодня ж выходной. Сначала все выспятся, потом приходят. Примерно к полудню.
После ее слов, будто ждала их, подошла пенсионерка с сумкой на колесиках. Постоянная покупательница. Мы часто встречались на рынке. Я надеялась, что она быстро уйдет, и мы с Эллой продолжим разговор. Но женщина долго и придирчиво выбирала овощи. Элла старалась ей угодить, предлагала и то, и другое, но покупательнице ничего не нравилось. Элла была слишком терпеливой и уважительной. Не знаю, смогла бы я так возиться с привередами. Больше поговорить нам так и не удалось. Подтянулось еще несколько покупателей, все чего-то хотели. У Эллы не было свободной секунды.
Погрузившись в мрачные мысли, я подошла к Буденновскому проспекту. На светофоре загорелся красный.
«Хорошо, – подумала я. – Не надо долго ждать, пока проедут машины».
Я ступила на проезжую часть. И тут же слева неожиданно раздался визг тормозов. Я удивилась. Почему на меня едут машины? Но быстро развернулась и вернулась на тротуар. Хорошо, что я отошла от него всего на пару шагов. Недоумевая, я еще раз взглянула на светофор и почувствовала, что покрываюсь испариной.
Я забыла, что означает красный свет. Я перепутала его с зеленым!
Глава 59
Сердце еще находилось где-то в горле и колотилось, как сумасшедшее, когда я, наконец, перешла дорогу.
Я шла по улице и думала, а не позвонить ли Кире. Я хотела честно предупредить о том, что случится завтра. А заодно посмотреть на реакцию. Кира почти не входила в круг подозреваемых лиц. Почти, потому что я не доверяла никому. И нельзя забывать про один-два процента вероятности, которые остаются на всякий случай.
– Давай прогуляемся, – обрадовалась Кира. – Такой хороший день!
Мы договорились через час встретиться в парке. Все это время я просидела на скамейке, наблюдая за белками, которые перескакивали с тополя на ясень. Под тополем сидел кот и, похоже, мечтал поймать белку. Я отогнала кота. Но никто не помешает ему примоститься под другим деревом и добиться своего. Ситуация напомнила мне себя и Экис. Он, как этот кот белку, всегда неожиданно подстерегал меня. Добьется ли Экис своей цели? Зависело только от моих поступков и сообразительности.
Киру я заметила издалека. Она надела яркий цветастый сарафан и зеленые босоножки на огромной платформе. В руках – розовая сумка в крупных фиолетовых цветах. Нелепое буйство красок.
– Подарок, – хвастливо сообщила, Кира указав на сумку.
Я не стала уточнять, чей подарок, а просто кивнула. Мы купили мороженое, я – фисташковый пломбир, Кира – ореховое эскимо, и побрели по аллеям.
– Давно хотела у тебя спросить, – сказала она. – Что все-таки происходит? Может, расскажешь?
– Завтра все узнаешь. Тогда поймешь, – заверила я. От Киры пахло сладким цветочным ароматом с ноткой мускуса.
– А сегодня нельзя?
– Нельзя. Только завтра. Не раньше. Но оно того стоит, поверь, – я удивилась, услышав в собственном голосе грустную иронию. – Сюрприз.
Я смотрела на ворону, прыгавшую по дорожке с веточкой в клюве.
– Ладно. Завтра, так завтра. У меня для тебя новость. – Кира откусила мороженое и тоже посмотрела на ворону.
– Короче, мы с Денисом теперь вместе. Я знаю, как ты к этому относишься, поэтому лучше молчи.
Я пожала плечами. Я уже давно ко всему отношусь никак. Мне бы свои проблемы решить.
– Но я не хочу, чтобы он уходил из семьи, – продолжала Кира. – Денис устраивает меня как любовник. Так, как все есть сейчас. Я не хочу варить борщи и стирать носки.
– Твое дело.
Кира начинала меня раздражать, как все последнее время. Лучше наслаждаться мороженым. Обожаю фисташковое. Готова бесконечно есть его килограммами.
– Ты не рада? Как подруга, ты должна за меня порадоваться, – сказала Кира.
Интересно, только сказала, что мне лучше молчать, а теперь просит за нее порадоваться. Никакой логики.
– Я радуюсь, – буркнула я.
– Вот и не вижу, – Кира опять помолчала. – Ну, да ладно.