Мы прибегаем к той же уловке, что и в прошлый раз, разрешая армаям выбрать несколько человек, которые посетят палатку с женщинами и детьми. Я спрашиваю собравшихся на плацу, ехал ли кто-то из их родственников с первым транспортом. Поднимаются десятка полтора рук, и мы ведем семерых взрослых навестить своих жен и детей. Мальчишки без возражений остаются в толпе – их не особо тянет к матерям.
Вместо этого они с любопытством разглядывают обстановку базы. Наши техника и оружие производят впечатление не только на подростков. Взрослые, даже старики, с любопытством подходят к «Кавказу», наблюдают за группами солдат на плацу, интересуются даже зданиями с пулеметными гнездами и мешками с песком на крышах. Возможно, благодаря этому они будут чувствовать себя в большей безопасности, отправляясь в пещеру.
Я вижу также, как младший лейтенант Янг подбегает к Остину и что-то говорит ему на ухо. Наш командир хватается за голову, но затем быстро опускает руки и озирается, не заметил ли кто-нибудь. Оживленно жестикулируя, он о чем-то спрашивает молодого офицера и наконец отходит. Янг возвращается в здание командования, а я на время оставляю собравшихся у палатки товарищей и подхожу к Остину.
– Что случилось, господин лейтенант?
– Не сейчас, Маркус. Нужно как можно быстрее выполнить задачу и ехать за последним транспортом. Пусть те семеро присоединятся к колонне, и все идут в лабораторию.
– Но что случилось? Можете мне сказать?
Он смотрит на меня пустым взглядом.
– Вытащить посетителей из палатки и сформировать колонну!
– Так точно!
Через несколько минут мы готовы спуститься под землю. На этот раз с нами нет ни Неми, ни капитана Заубер. Поддерживать порядок нам помогают люди Соттера. По крутым ступеням сперва спускаются сержант Северин с Вернером и Халлером, затем женщины и молодежь, а следом взрослые мужчины, которые помогают самым старшим членам группы. За ними идут лейтенант Остин и мы с Пуричем и Баллардом. Сержант Голя на этот раз остается наверху, во главе остальной команды, которая страхует нас из здания на поверхности.
Женщины и мужчины идут по проходу перед нами. Слева зияет дыра на месте того, что когда-то было озером. Эстер снова заполнила его водой, но только наполовину – расстояние от берега до черной глади составляет метров двадцать. Я кричу армаям, чтобы они шли вдоль стены и не смотрели вниз, так как это опасно. Возникает лишнее замешательство, но в пропасть никто не падает. Пока.
Мы доходим до конца озера, где проход расширяется. Взвод Нормана, работавший здесь после нашего отъезда, уже убрал все узлы, одежду, полотенца и прочие мелочи, которые могли бы свидетельствовать о разыгравшейся здесь бойне. Идущие перед нами, однако, встревожены. Нужно действовать быстро и сохранять бдительность.
– Уровень воды не вернулся к прежнему состоянию, – шепчет нам Остин. – Мы не сможем уговорить их искупаться.
– Кроме того, здесь есть и женщины, не только мужчины, – замечает Баллард.
– Да, верно. Поэтому я уже отдал приказ сержанту, а теперь сообщаю вам, что мы должны расстрелять этих людей.
Температура в пещере внезапно падает как минимум на десять градусов. Меня пробирает холод.
– Мы сделаем это сразу после взвешивания. Ждите моего приказа и старайтесь сохранять спокойствие. Маркус, за мной! Вы двое останьтесь здесь и притворитесь, будто о чем-то разговариваете.
Баллард и Пурич послушно останавливаются. Я иду за лейтенантом, который обращается к толпе вместо капитана Бека. Понятия не имею, почему командир роты не спустился на этот раз к гражданским. Но об этом я особо не задумываюсь, поскольку приходится переводить слова Остина.
Речь идет в основном о том, что сама пещера, в которой ночуют прибывшие с тремя транспортами, находится за одним из туннелей. Здесь нам придется перегруппироваться, поскольку проход узкий и мы будем двигаться один за другим. Повторяется также ложь о переписи веса в связи с возможной транспортировкой по воздуху. Слова эти вызывают немалое смятение, так что мы быстро объясняем, что это лишь процедура, которая проводится на всякий случай.
– Кумиш вы покидаете ненадолго. Как мы и обещали, через два или три дня вы вернетесь в селение. Однако мы должны быть готовы к любым случайностям, – заканчивает Остин. – Прошу теперь положить свои вещи и по очереди подходить к весам. Сержант Северин и капрал Вернер запишут ваши данные и покажут, где нужно встать.
Мы не просим их раздеться, так что от итоговой суммы нужно будет отнять десятка полтора килограммов. Я вижу, как лейтенант незаметно расстегивает кобуру. У него нет МСК, как у нас, но он решил принять участие в казни наравне с остальными солдатами.
Процедура затягивается – не все охотно кладут сумки и узлы у стены, не все также способны спокойно стоять на весах. Капрал Вернер начинает раздраженно покрикивать и говорить что-то насчет армайских свиней. Северин успешно его успокаивает, но нервозность передается гражданским.
Мужчина на костылях, которому помогли спуститься сюда двое молодых парней, спотыкается и падает, подходя к весам. Лейтенант быстро реагирует, отдав приказ не заставлять его взвешиваться и пропустить дальше. Пусть встанет у стены вместе с остальными, а лучше всего присядет на поддон. Когда до конца остается меньше десяти человек, Остин дает нам команду приготовиться.
Это означает, что мы должны снять оружие с предохранителя, не привлекая к себе внимания. Я бросаю взгляд на Пурича и Балларда, которые выполняют приказ и медленно приближаются к нашей группе. Вернер и Халлер тоже проводят ладонью вдоль висящего на боку автомата. Последним снимает с предохранителя свой МСК сержант Северин, который все так же держит в руках блокнот и ручку.
Армаи стоят столпившись у стены, напротив нас. Справа от них скала, слева пропасть, которой они явно боятся. Северин отодвигает весы в сторону и делает вид, будто записывает что-то в блокнот, одновременно приближаясь к лейтенанту. Вернер и Халлер следуют за ним.
– Приготовиться! – кричит лейтенант, доставая пистолет.
Все мы внезапно разворачиваемся к гражданским и прикладываем оружие к плечу.
– В чем дело?! – кричит одна из стоящих впереди женщин.
– Рамманские ублюдки! – высокий мужчина бросается в нашу сторону.
– Огонь! – приказывает Остин и первым стреляет в бегущего.
В сторону толпы летит град пуль. Первый ряд сразу падает, за ним следующие. Воя от страха, они еще бегут к нам или заслоняются руками от смерти, но та настигает их одного за другим. Отступив на несколько шагов, мы снова нажимаем на спуск МСК, стреляя длинными очередями и целя для большей эффективности в корпус и ноги.
Несколько тел падают в черную дыру. Мне кажется, будто близнецы, которых я видел в Кумише, прыгают живыми, держась за руки. За ними, громко крича, летит взрослый мужчина. А потом уже слышны лишь стоны и жуткие хрипы тех, кто получил пулю в легкие. Груда тел напоминает чудовищный, судорожно вздрагивающий могильник.
– Добить раненых! – говорит лейтенант и меняет обойму.
Мы подходим к гражданским и стреляем туда, где замечаем какое-то шевеление. Позади у стены сидит придавленный трупами мальчишка, глядя на нас вытаращенными глазами. Сержант Северин пускает очередь ему в лицо. В нашу сторону течет кровь из продырявленных тел.
Мы начинаем вытаскивать их по одному и раздевать до белья, после чего отшвыриваем тряпки в сторону, а трупы сталкиваем в пропасть. Вода внизу снова кипит от пузырей – Эстер следит за каждым нашим шагом. Мы режем одежду ножами, стараясь не проблеваться на мертвых.
Лучше всего выглядят те, кому пуля попала в сердце. Некоторые, однако, как одна молодая женщина, лишились куска черепа, под которым виднеется розовый мозг. Мертвый мальчик лежит, держась за живот, из которого вываливаются внутренности. Кто-то прошил его автоматной очередью.
Под конец с трупами работают только самые выносливые – Северин, Пурич и Вернер. Баллард занимается разборкой окровавленных вещей, а Халлер стоит у стены, на грани беспамятства. Лейтенант подходит ко мне и угощает дорогой сигаретой, которую я с радостью беру, – возможно, хотя бы меньше будет ощущаться запах крови.
– Все еще хочешь знать, что случилось? – спрашивает Остин.
– Да, господин лейтенант.
Наши голоса звучат будто речевой синтезатор – бесцветно и с металлическим эхом.
– Пока мы были в Кумише, капитан Микель Бек покончил с собой, легко ранив при этом доктора Заубер, которая пыталась ему помешать. Янг пока что скрывает эту новость от персонала базы, но я должен вам о ней сообщить. Если я погибну во время операции, вам с Голей и Северином придется помочь Янгу.
– Не говорите так, господин лейтенант, – после некоторой паузы отвечаю я.
– Всегда следует предполагать самое худшее. – Он затягивается сигаретой. – Младший лейтенант Роберт Янг и капитан Линда Заубер не имеют ни малейшего представления о том, что значит быть командиром. Кому-то придется потом доставить людей в Харман. Оба сержанта уже все знают, я сказал им наверху.
От сигареты тошнота лишь усиливается, хотя, возможно, это реакция на услышанное от командира известие. Сейчас это неважно – нужно не дать себе окончательно лишиться чувств, заставить себя вернуться в лабораторию и занять место в «скорпионе». Не уверен, сумеем ли мы повторить экзекуцию еще раз.
Мы в четвертый раз едем в Кумиш. Такое впечатление, будто каждый окутал себя непроницаемым коконом, заклеив его изнутри. Мне хочется кричать на своих солдат, но не позволяют стиснутые зубы.
Кладбищенскую тишину нарушает Водяная Блоха.
– Прости, Крис, за то, что я тебе говорил. – Он наклоняется к Балларду. – Я гребаный идиот. Даже представлять себе не хочу, что вы чувствуете.
– Перестань, Джар. Вовсе незачем объясняться.
– Блядь, даже представлять себе не хочу, – повторяет Дафни. – Я вам чертовски благодарен за то, что мне не пришлось спускаться вниз. Я бы в самом деле такого не вынес.