чакрой пользоваться вы не сможете, да и отходить от меня дальше двадцати метров не рекомендую, будет плохо, больно и не очень долго, — изобразил я самую доброжелательную из своих улыбок. И чего эти «охранители» побледнели, ума не приложу.
Освободил я товарищей троицу телохранителей, но от греха духов заряда в них держал «на взводе». А по дороге к огнетеньскому обиталищу, я думал и вспоминал канон. Достоверность его умеренная, однако выходило, что Минато этих товарищей выделил, технике Бога Грома научил и помер. А вот Хирузен их если не в загон загнал, то не выделял и, видимо, все же как–то угнетал, один из троицы, вроде бы, старше чунина так к канону и не поднялся, что для выбранного в «телохранители Хокаге» — нонсенс.
До Огнетня добрались, секретарь морозить перед кабинетом не стал. Так что с ходу я Сарутоби и вопросил «ваше ли добро за мной таскается?». Дедушка, и так бодростью и радостью не лучащийся, совсем поскучнел и выдал:
— Удзумаки–доно, сии шиноби были отправлены оберегать Вас, исключительно в связи с покушениями, в заботе о Вашей безопасности.
— Это, безусловно, лестно и приятно, Хокаге–доно, однако то, что меня не поставили в известность, как несколько оскорбительно, — состроил я надменную рожу, — так и могло стоить сим шиноби жизни. Я благодарен Вам за заботу о моей безопасности, но впредь рассчитываю, что меня поставят в известность о подобных действиях в мой адрес, если таковые будут.
— Приношу Вам, Удзумаки–доно, искренние извинения. Сей казус случился исключительно в силу обилия неотложных дел, и не будет повторен никоим образом.
— Понимаю и принимаю, Хокаге–доно. Коль, в силу текущих обстоятельств, решили вы шиноби этих направить, лично я нахожу это разумным и полезным. Однако, хочу оформить пребывание их рядом с собой как миссию, скажем, по тренировке. Вполне достойно и уместно, а оплатить работу будет мне по силам и по чести.
Сарутоби на секунду задумался, по итогам мышления выдал «Восхищение предусмотрительностью и прочими качествами Удзумаки–доно» и стал демонстрировать занятость. Ну я и распрощался, прихватив троицу с собой. Печати снял, духов, на всякий пожарный, оставил. И, заодно, обратил внимание, что чакра пребывание духа несколько дестабилизирует. Ну вот на троице и понаблюдаем.
Контракт оформили, да и потащил я новых «тренеров–телохранителей» в ресторан Акимичи.
В самом общепите, после нескольких маленьких порций, оповестил сотрапезников, что мне из–под них надо.
— Итак, господа. Вы, я думаю, в курсе скорбного положения моего клана, — троица, соответствующе искривив физиономии, покивала, — Недавнее же покушение показало, что враг рядом и от уничтожения Удзумаки не отказался. Если квартал прикрыт, то сам я, безусловно, не беззащитен, однако всегда есть место случайности, неожиданной атаке и прочему. Так что ваше прикрытие видится мне не лишним. Кроме того, в рамках кланового обучения, я более специализировался как фуин–мастер, нежели боевик. Что в текущих условиях видится мне явно недостаточным. Ну а из–за отсутствия партнеров для тренировок, мое развитие как шиноби изрядно задержится, так что найм для «тренировок» вполне соответствует части моих ожиданий. Ну а теперь, если у вас есть вопросы — задавайте, постараюсь ответить.
— Удзумаки–доно, — начал Райдо, — возможным ли будет уточнить, что за атаку на нас вы использовали?
— Возможным, Намиаши–кун. Свитки и райтон, размещенные в процессе «тренировки».
— А как вы обнаружили нас, Удзумаки–доно? Плащи скрывают чакру, а мы не попадались вам на глаза, — полюбопытствовал Генма.
— Сенсорные возможности — клановый секрет, однако они есть и в случае обнаружения незамеченной вами опасности, я оповещу вас стандартными жестами. Безусловно, — усмехнулся я, — не демонстрируя их противнику. И да, вас я прекрасно вижу и знаю ваше месторасположение, — ответил я на незаданный вопрос.
Ну а решив вопрос пребывания одного из троицы «на дежурстве» в гостевом домике квартала и объяснив, что на тренировке мне нужны именно спарринг–партнеры, закончили мы посиделки и отправились ко мне.
Разместив троицу в гостевом доме, отправился гонять мелких и думать. Вообще решение, безусловно, спонтанное. Однако от кинжала в спину от них прикроюсь, а «свои люди» в Конохе нужны. С троицей «элитных телохранителей» еще надо знакомиться и узнавать их, однако в свете их «канонной» судьбы и потенциала, такие работники могут быть небесполезны. Благо, в АНБУ не состоят, именно «гласные» телохранители, которые после смерти Намикадзе утратили этот статус, оставив только название.
Так что по результатам общения, возможно, сделаю троице предложение, от которого чертовски трудно отказаться.
А еще меня начинает слегка напрягать Огнетень. Основываясь на его канонных «переживательствах и метаниях», я его из списка «гадов» вынес. Однако, похоже, поторопился. Вот не оставляет меня ощущение, что троицу Сарутоби отправил «на убой». Да и принадлежность последнего покуситиля именно к Корню не есть неопровержимый факт.
Так что занесем–ка его вместе с прочей «командой Тобирамы» в гады, на всякий случай. Поспокойнее будет, да хранит моя паранойя мое параноистое здоровье.
Примечание к части
Ну потихоньку начинает гг–ой разгребать навалившееся, правда удачно или нет — черт его знает. Кстати, чесслово, мутит что–то ентот Огнетень, подозрительное и непонятное.
подозрительный старина Киберъ Рассвет
Бечено.
11. Интриги коноховского квартала
Проскользнула под мое одеяло Эйка и вновь возжелала размножаться. Однако я эти возжелания решил временно обломать. И интерес практический был, и, прямо скажем, начинал я чувствовать себя в наших отношениях коровой из анекдота, которая «А поговорить?».
— Эйка–тян, погоди немного, есть у меня к тебе несколько вопросов.
— Хорошо, Хизуми–кун… — доно, о чем ты хотел знать?
— Скажи, Эйка–тян, а можешь ли ты определить характеристики чакры, контроля и объема её? Прости, если задаю глупый вопрос, однако как–то не интересовался до сих пор.
— Конечно же смогу, Хизуми–кун, у нас в медицинской комнате есть все необходимое. Ведь потенциал шиноби клана — секрет клана. — явно кого–то процитировала Эйка.
Я же, как прифигел, так и почувствовал себя тем, кем я и являюсь. Правда, ненадолго. Ну что ж, вопрос с изменениями и прочим своей СЦЧ решим вскоре, что не может не радовать.
— Эйка–тян, поможешь мне завтра с обследованием? Дело в том, что я чувствую некоторые, странные изменения в чакре, хотелось бы знать, что это.
— Конечно же, Хизуми–кун, если ты хочешь, то сразу с утра, — проявила новые потуги к размножению Эйка.
— Погоди еще буквально минуту, Эйка–тян. Я также хотел бы, чтобы ты посмотрела на мои попытки и дала совет, по поводу формирования мед–чакры.
— Как пожелает мой господин, — пробормотала из–под одеяла Эйка, беря направление диалога в свои руки.
С утра мы направились в неоднократно видимую, но вылетевшую из моей головы «медицинскую комнату». Потыкав мной в круг и выдав в меня пирамидку, Эйка нахмурилась и начала повторять процесс тыканья–выдавания. И так три раза. С изрядно озадаченным лицом, впихнула в лапы бумажку, очевидно определитель склонности, поскольку попросила пустить через неё чакру. Чакру пустил, лист пущенное проигнорировал. В итоге, эскулап выдала такой вердикт:
— Хизуми–доно, я не совсем понимаю, возможно, и вправду моя квалификация недостаточна.
— В чем же дело, Эйка–кун?
— Соотношение инь–составляющей вашей чакры, Хизуми–доно, аномально велико, однако… Я такое вижу в первый раз, Хизуми–доно. У вас в СЦЧ одновременно циркулируют два типа чакры, стандартная, в более чем достаточном количестве, свойственная Удзумаки, возможно, с незначительно увеличенной инь–составляющей. И, в относительно незначительном, но более чем достаточном для, например, генина, количестве, чистая инь–чакра. И они не смешиваются, хотя такого не может быть.
А вот я понимаю, точнее предполагаю, видимо, «управляющий компонент» из четырехмерья. Чакроканалы начали потихоньку прорастать в основной мозг, а он, в свою очередь, генерировать ту самую инь–чакру, нестандартную и очевидно требующую для «смешения» дополнительное волевое усилие. Во что это выльется в итоге — непонятно, но вот с контролем у меня проблем, теоретически, быть не должно.
Так и оказалось, показатель контроля чакры выходил на уровне хорошего такого чакра–медика. Ну, хоть такая плюшка, взамен моей необоримой армии духов. Убедил Эйку, что раз «странная инь» не вредит, то будем просто обследоваться время от времени, этого будет вполне достаточно. А «высококвалифицированные сторонние специалисты» пусть идут пока нафиг.
В результате, мед–чакру удалось создать минут за пятнадцать, что было весьма выдающимся результатом. Эйка даже надулась слегка, пришлось совершить вторжение в личное пространство, для успокоения и приведения надутых чувств медика в гармоничное состояние.
Заодно уточнил, что склонность к стихии воды и, кстати, ветра — у Удзумаки достаточно распространена. Отсутствие же стихийной склонности не редкость, некритично и также часто встречается, кстати, в основном у мужчин. У Эйки сильная склонность к суйтону (хорошая у меня все таки–интуиция, промокшая, но хорошая), что помогает ей в медицине.
Ну а обогащенный новыми знаниями, решил придумать, как прикрыться от «телескопа», который хрустальный шар Сарутоби. Как я понимаю, для активации данной техники нужна четкая привязка к «знакомой» чакре. Так что, если прикрыть тот же полигон барьером, чакру скрывающим или искажающим, то наблюдать за ним у Огнетня не выйдет.
Ну а создав соответствующий свиток, прихватил троицу и отправился на полигон. Ну, что я могу сказать. Через четыре часа, уходя домой, я оставил на полигоне корчиться и умирать в муках свое ЧСВ.
Телохранители наглядно показали мне отсутствие у меня каких бы то ни было вменяемых навыков как в тай (руконогомашество), так и в кен (мечемашество). С другой стороны, замедленное восприятие и помощь витала позволяли нарабатывать связки и оттачивать рефлексы значительно быстрее, нежели обычным способом. По крайней мере, видя кулак, летящий в мою физиономию, я, к концу занятия, произносил мысленно на два матерных слова больше, чем в начале оного.