Кейд покачал головой.
– Куколка, ты не уничтожена.
Из меня вырвался тихий смешок, в котором не было ни капли радости.
– Кейд, я долгое время скрывала эту информацию. То, что случилось, кажется постыдным, неправильным и… ужасающе печальным. Эта боль разрывает душу. От тяжести тех воспоминаний и боли я просыпаюсь по ночам. Поначалу мне не удавалось справиться с этим состоянием и в качестве поддержки я использовала наркотики. Так я поняла, что любовь сломала меня, и я потеряна для всех остальных.
– Почему ты потеряна для всех остальных?
– Я пытаюсь найти… – Я замешкалась, подыскивая нужные слова. Кейд был моим начальником и моей слабостью. Влюбиться в него было все равно, что выпрыгнуть из чертова самолета, не зная, раскроется ли парашют. – Я пытаюсь найти любовь, которая не причинит боль, а обеспечит безопасность и комфорт. Таким образом, если я потеряю кого-то, как потеряла его, то не вернусь к своим старым привычкам.
Кейд некоторое время изучал меня, а потом спросил:
– Что написано в той записке? – Стал бы он смотреть на меня по-другому, если бы я открылась ему?
Глава 20
Все внутри сжалось, а сердце заныло при мысли о том, что я расскажу мужчине, в которого влюбилась, о первом своем возлюбленном.
– Таким способом он лишь попрощался со мной. – Я попыталась отделаться таким ответом, хотя при воспоминании о том дне, тех словах и его безжизненном теле, тело содрогалось от боли.
– И это все, что там написано? – Кейд подошел вплотную, прижав меня к стене коридора.
– Я не могу произнести те слова вслух, – прошептала я, понимая, что вот-вот сорвусь. Меня трясло, я пыталась сдержать рыдания и преодолеть эмоции, которые стремились вырваться наружу. – Не хочу говорить об этом.
В этот момент Кейд мог сломать меня. Он мог бы велеть мне взять себя в руки или заявить, что теперь не доверяет мне в работе.
Он мог бы сказать много всего, но не стал.
Продолжая смотреть на меня, он поднял руку и погладил меня по щеке. Он не смотрел сквозь меня и не отводил взгляд. Он глядел так, словно хотел большего, желал получить все. Он хотел мою душу, но не мог проникнуть в мой разум, чтобы заполучить ее. На данном этапе ему предстояло решить, нужна ли ему эта сторона моей натуры.
И мне пришлось согласиться.
Он протянул свой телефон.
– Если не можешь говорить, напиши и дай мне прочитать.
Я медленно набирала текст в его приложении «Заметки», слезы текли по моему лицу. Кейд вытирал их, одну за одной. Терпеливо, нежно, заботливо.
Строка 1: Не стану говорить, что это любовное письмо, потому что это не так.
Строка 2: Но если бы мне пришлось написать его, оно было бы о тебе.
Строка 3: Так что не вини себя.
Строка 4: По-моему, ты слишком хороша для этого места.
Строка 5: Наверное, мне следовало отпустить тебя до всего этого.
Строка 6: Но я не мог. Ты была единственной, кто любил меня.
Строка 7: Тебя окружала любовь. А я просто хотел капельку для себя.
Строка 8: Эта жажда вскружила мне голову и сделала меня слабым настолько, что я цеплялся за тебя.
Строка 9: Считаешь меня сильным для такого? Или я трус?
Строка 10: Возможно, если я скажу тебе жить дальше, я покажусь сильным, но…
Строка 11: Я слишком ревнив, а наша любовь нездорова.
Строка 12: Найди любовь, которая не настолько опасна, как наша.
Строка 13: Прости, что так вышло.
Строка 14: Но теперь я отпускаю тебя.
– Он был склонен к драматичности и лиричности, – прошептала я, отдавая Кейду телефон. – Я запомнила все строчки, а иногда просто перечитываю их в надежде найти иной смысл.
Кейд сделал то, что всегда делал, когда хотел помолчать: хмыкнул, чтобы дать нам обоим время переварить происходящее.
Я открыла ему свой самый темный секрет, доверила ту часть своей натуры, которую отказывалась показывать другим. Теперь он обладал неограниченной властью. Я отдала ему все.
– Ты удалишь ее? – тихо спросила я, пока он продолжал смотреть на телефон.
– А кто я, опасная любовь или наоборот? – спросил он, проигнорировав мой вопрос.
– Я… – Он выжидающе взглянул на меня. Кейд хотел знать, в каком направлении развиваются наши отношения, как будто у нас вообще были отношения. Я знала, что мое сердце сделало свой выбор, но все равно старалась не обращать на это внимания. – Кейд, разве мы не просто развлекаемся? Ты позвал Родни, значит…
– Я позвал Родни ради твоего удовольствия, а не своего. – резко ответил он. – Не путай мое желание осчастливить тебя с серьезностью моего отношения. Раньше я бы никогда так не поступил.
– Теперь у нас все серьезно? – Он явно сошел с ума. – Что значит «раньше ты бы так не поступил»?
– Потому что я не делюсь… и сделал исключение лишь для тебя. По какой-то причине я склонен делать то, что лучше для тебя, даже если самому мне это не по душе. Мне нравилось видеть, как ты наслаждаешься происходящим, но даже не думай, что я допущу повторение. С этого момента с другими для нас покончено.
– Ты не можешь контролировать меня. Если я захочу переспать с Родни…
– Это будет его последний секс, потому что после он умрет медленной, мучительной смертью. – Исходившая от Кейда угроза была настолько явной, что я поверила.
– Что мы делаем? – прошептала я, сердце билось так быстро, что, клянусь, моя кровь не успевала за ним. – Ты говоришь так, словно у нас серьезные отношения.
– Разве нет? – спросил он, и внезапно я почувствовала, будто именно я сошла с ума.
– И какого черта я скажу команде?
– Правду? – Кейд пожал плечами.
– Ты что, не слышал меня? Кейд, когда мне было шестнадцать, у меня была связь с мужчиной старше. – Я вздрогнула, произнеся это вслух. – Когда мы впервые встретились, ты назвал меня наркоманкой. А теперь я сплю со своим долбанутым боссом. Явно ничего хорошего для твоей репутации.
– Меня не волнует моя репутация, – усмехнулся он и облокотился на стену, продолжая смотреть на меня. – Чего ты на самом деле боишься, Иззи?
Неужели он не понимал, что если я влюблюсь в него, мне никогда не оправиться от этого чувства?
– Почему я должна чего-то бояться? Почему нельзя просто повеселиться, а потом забыть обо всем?
– Ты готова снова сдерживать свои чувства? – Он приподнял темную бровь.
– Все эти годы я прекрасно справлялась с этой задачей, – выпалила я, а затем ахнула и быстро закрыла рот рукой.
И потом увидела его искреннюю улыбку, она появлялась, когда он причинял кому-то дискомфорт, или когда взламывал гребаный код, или заканчивал глупый секретный проект, с которым не позволял помогать.
– Вот именно. И зачем снова возвращаться к такой жизни, если здесь ты прекрасно справлялась с настоящей собой?
– Я что, для тебя своего рода эксперимент? – крикнула я. – Я не могу рисковать собой, нами, вообще иметь дело со всем этим. Именно из-за безрассудства я потеряла свою первую любовь.
– Ты потеряла его, потому что у него была передозировка. Он сам выбрал свою судьбу.
– Я могла бы предотвратить случившееся, – прошептала я.
– Утопия – говорить так. Это все равно что сказать, будто я мог бы спасти всех, кто пострадал по вине моего отца. Что я мог бы остановить его.
– Но ведь именно это ты и сделал, – заметила я.
– Я мог бы разобраться со всем раньше.
– Ты действительно так считаешь? – Я не знала, возможно, он взял на себя вину за грехи родителей, как часто делали дети.
– Нет. – Кейд покачал головой. – Мы не можем изменить жизнь человека, который уже принял решение. Невозможно вернуться назад и переписать его историю или размышлять о вариантах развития событий. Именно поэтому бесполезно искать в письме то, чего там нет. Ты принимаешь поступки других и действуешь так, как лучше для тебя.
– Именно так ты поступил по отношению к отцу? – тихо спросила я, пытаясь понять его, как и он пытался понять меня.
– Да. Мы дали ему то, что он заслужил. – Кейд замолчал и посмотрел в телефон. – А похоже, в ситуации с Винсентом ты можешь лишь написать ему ответ, так?
– В смысле письмо? – Я прищурилась.
Он пожал плечами.
– Как вариант.
Я покачала головой.
– Слушай, я не могу. Не могу иметь дело со всем этим, хорошо? Давай просто забудем, что мы вообще что-то обсуждали. Это… Мне стоило попытаться остановить его… – Я сделала глубокий вдох.
– Нет, милая, – нежно, но настойчиво ответил Кейд. – Иззи, ты не должна винить себя за принятые им решения. – Он попытался обнять меня, однако я не позволила. Он сказал то, что я очень давно хотела услышать, но так и не дождалась.
И все же мне хотелось спрятаться. Исчезнуть. Мне хотелось принять нечто такое, что позволило бы сбежать от всех этих разговоров и проблем.
Настал тот самый момент.
И это чувство могло поглотить меня.
Я осознавала, что должна отступить. Я потерялась в глубинах собственного океана печали и смущения, и новая волна грозила захлестнуть меня. Но все могло бы сложиться иначе: я могла бы безумно влюбленная парить в облаках собственного счастья, не замечая, что солнце вот-вот ослепит меня. А теперь зашла слишком далеко и рисковала слишком многим.
Это был знак. Суровое напоминание.
– Нам не стоит говорить на эту тему.
– Почему? – Он нахмурился, внимательно глядя на меня.
– Почему? Потому что я никому об этом не рассказывала, и ты не должен знать об этом! Кейд, зачем тебе это вообще нужно? – Я пихнула его, отталкивая, но он не сдвинулся ни на миллиметр.
– Потому что я хочу знать о тебе все. Я пытаюсь разгадать тебя и понять.
– Я не хочу, чтобы ты это делал, – воскликнула я и провела руками по своим растрепанным волосам. Боже, следовало собрать их в хвост. Мне не стоило расхаживать в мятой одежде, с растрепанными волосами и без макияжа. Я распустилась и позволила себе наслаждаться свободой, когда не должна была. – Я не гребаный алгоритм, чтобы меня разгадывать. Я неудачница. Вот и все.