Светало. Лида посмотрела на спящего деда. Он казался стареньким и очень хрупким. На морщинистых щеках серебрилась щетина. Жилистая рука, покрытая пигментными пятнами, лежала поверх одеяла, и Лида вспомнила, как эта рука гладила ее по голове, как сжимала плечо. Она понимала, что люди не вечны, но не могла, не хотела его потерять. Только не сейчас.
Тошнота снова дала о себе знать, и Лида пошла на кухню за сушками. Из коридора раздалось шлепанье босых ног.
– Не спится? – спросил Андрей.
После сна его темные жесткие волосы торчали в разные стороны, и он снова был тем самым мальчишкой, которого она помнила.
– Проголодалась, – улыбнулась Лида. – А ты чего вскочил в такую рань?
– У меня на новом месте всегда так, – он надел очки и поморгал, привыкая к четкости. – Ты плакала? У тебя глаза красные.
– Да так… Накатило с утра. Волнуюсь из-за дедушки.
– Он вроде держится.
– Я знаю. Просто иногда становится страшно.
– Все будет хорошо, – Андрей потрепал ее по руке и сел за стол. – А кофе у тебя есть?
– Конечно. Сейчас сварю.
Лида положила в рот сушку, чтобы немного унять дурноту.
– Неважно выглядишь. Бледная совсем. Ты бы съела что-нибудь посущественнее. Ты и за ужином вчера только вилкой ковырялась.
– Да как-то… Аппетита нет.
– Худеешь?
– По-твоему, мне надо?!
– Наоборот. Ты какая-то… прозрачная.
– Ну, спасибо!
– Прекрати, я не к тому. Может, хотя бы позавтракаешь как следует? Яичницу с жареной колбасой, с луком, помидорами…
– Нет!
Лида почувствовала новый приступ и поспешно положила сушку в рот.
– Да чего ты? – Андрей улыбнулся. – Беременная, что ли?
Лида не планировала сообщать родственникам о своем положении, но врать ей тоже не хотелось. Она промолчала, и улыбка сошла у Андрея с лица.
– Да ладно!
Она кивнула.
– Только не говори, пожалуйста, маме и тете Нине.
– Как хочешь, не скажу. Ничего себе. А отец?..
– Это отдельная история. Но мужа у меня не предвидится.
– Да уж, новость… И как же ты все это с дедом?.. Ну, мы помочь можем, если надо.
– Все хорошо. Сейчас…
– Стой! – Андрей перебил ее и предупредительно поднял палец, прислушиваясь. За стеной раздался какой-то глухой звук.
– Дед! – Лида швырнула пакет с сушками на стол и кинулась в комнату.
Александр Борисович лежал на полу и глухо стонал. Его штаны были мокрыми.
– Он хотел в туалет, – пробормотала Лида вошедшему следом Андрею.
– Я подниму его, – он нагнулся и посадил деда на диван.
Лида посмотрела на дедушку и от ужаса прижала пальцы к губам: уголок его рта неестественно опустился вниз.
– Инсульт, – прошептала она.
– Звони в скорую, я подниму мать. Где у тебя сухая одежда? Его надо переодеть.
Лида достала из шкафа чистое белье, смену одежды и позвонила Кудрявцеву. Было только часов шесть утра, но тот поднял трубку. Лида кратко описала случившееся.
– Вызывайте неотложку и говорите, чтобы везли к нам. Я позвоню в приемное и скажу, чтобы вас приняли. Звоните, когда его положат, я приду.
Лида вызвала скорую помощь, потом принесла мокрое полотенце, чтобы обтереть деда.
– Давление, какое у него давление? – тетя Оля на ходу запахнула халат.
– Сто восемьдесят на сто, – констатировала Лида, когда прибор запиликал.
Совместными усилиями они дали деду таблетку: вода вытекала у него изо рта, пока они не нашли соломинку. Лида наспех оделась, а родственники переодели дедушку.
– Поезжайте на скорой вместе, Андрей поможет договориться с врачами, – тетя Оля была собранной и деловитой. – Возьмите с собой побольше денег, понадобиться может все, что угодно. Ты знаешь, в какую больницу его класть?
Лида кивнула. В дверь позвонили.
– Все, держись.
Врачи скорой подтвердили инсульт и на носилках унесли деда в машину. Лида вложила в руку одного из медиков деньги и шепнула, что их ждут в тридцать первой больнице. Тот коротко кивнул.
Их с Андреем не пустили в скорую вдвоем, поэтому ей пришлось сесть за руль и ехать следом. На территорию больницы заехать не получилось, она с трудом нашла поблизости свободное парковочное место и побежала искать неврологическое отделение. Андрей мерил шагами пустынный холл.
– Ну как?
– Его сразу увезли внутрь, сказали, скоро выйдет врач оформить документы. Но насколько я понял, он был в сознании.
Лида кивнула и набрала Кудрявцева.
– Мы подъехали, и его забрали.
– Хорошо. Напомните, пожалуйста, фамилию, я сейчас буду.
– Титов.
– Понял.
– Как мне узнать, что с ним делают?
– Не переживайте. У нас все врачи хорошие специалисты, я предупрежу.
– Спасибо, Аркадий Викторович.
Лида опустилась на лавку, но телефон в ее руках завибрировал. Она подскочила, ожидая вестей от Кудрявцева. Однако на экране высветился незнакомый номер, начинающийся с +1.
– Алло.
– Лидия? – этот голос заставил ее вздрогнуть.
– Андерс? Что случилось? – она перешла на английский.
– Я хотел обсудить дату своего приезда. У меня освободилось несколько дней, и я подумал, что мог бы приехать. Сколько у тебя сейчас недель?
– Десять, кажется.
– Значит, уже можно. Ты была у врача?
– Нет. Слушай, я сейчас занята. Приезжай, когда тебе будет удобно, и лучше напиши в скайп.
– Тебя же уволили.
– Я… нашла другую работу.
– А как ты?..
– Извини, мне пора. Я напишу.
В дверях появился врач, и Лида сбросила звонок.
– Вы с Титовым? – крупный мужчина хирургической внешности в бирюзовом костюме подошел к Лиде.
– Да. Что с ним?
– Инсульт.
– Он в сознании? Вы можете что-нибудь сделать? А профессор Кудряцев звонил? Он наблюдал его, и…
– Девушка, подождите. Вашего… деда?
– Да.
– Вашего деда перевели в палату интенсивной терапии. Мы прокапаем ему лекарства, обследуем, понаблюдаем. Пока рано о чем-то говорить. Мне нужно заполнить бумаги, пройдемте со мной.
– Хорошо. Андрей, ты…
– Девушка, давайте не устраивать столпотворение. Мы с вами просто заполним бумаги, а молодой человек подождет здесь. Да?
Андрей кивнул.
– Вот и ладненько. Проходите.
Они зашли в смотровую комнату, и врач сел за стол.
– Полис и паспорт у вас с собой?
– Деда?
– А ваши мне зачем? – он раздраженно вздохнул.
Лида поняла, что доктор, скорее всего, отдежурил ночь и устал, и постаралась взять себя в руки, чтобы лишний раз его не нервировать. Иначе от него вообще ничего не добьешься. Она села на стул и сложила руки на коленях.
– Меня зовут Остапов Александр Семенович, – сказал врач, не поднимая головы от бумаг. – Секундочку.
Он вытащил из кармана телефон.
– Да. Я. В ПИТе. У меня. Понял.
Лида неловко смотрела в сторону, чтобы не казалось, что она слушает чужой разговор.
– Звонил Аркадий Викторович по поводу вас, – врач засунул телефон обратно, и уголок его рта насмешливо дернулся вверх. – Сомневаетесь в моей компетенции?
Лида выпрямила спину и посмотрела Остапову в глаза.
– Нет. Но Аркадий Викторович наблюдает дедушку с самого начала.
– То есть это не первый инсульт?
– Первый. Но был микроинсульт.
– Когда?
– Две недели назад.
– То есть он у нас уже лежал?
– Нет. Мы лечились дома.
– Сами?
– Нет, конечно. Аркадий Викторович посмотрел моего деда сразу после того случая. И прописал курс препаратов. Мы все пропили, и доктор говорил, что есть положительная динамика. Дед находился с ясном уме, самостоятельно ел и передвигался по дому.
Остапов вопросительно поднял брови. Весь его вид демонстрировал скептицизм и несогласие.
– То есть Аркадий Викторович даже не предлагал вам госпитализировать деда?
– Нет. Я вызывала скорую в тот день, когда дед стал немного… заторможенным. Но они сказали, что инсульта нет и это просто возрастное.
– Понятно. Какие лекарства вы давали?
– Сейчас, – Лида порылась в сумке и достала бумажку со списком назначений.
Врач пробежал по ней глазами и вернулся к заполнению документов.
– А вы считаете, что надо было ложиться в больницу?
– Я ничего не считаю, – какое-то время Остапов молча писал, а потом оперся локтями о стол и посмотрел на Лиду. – Я не видел вашего деда. Может быть, симптоматика была маловыраженной, а нарушения в работе мозга незначительными. Не мне судить. Но, по моему мнению, любой подобный случай требует обследования.
– То есть инсульт произошел из-за домашнего лечения?
– Нет. Нет такого закона, по которому за маленьким инсультом обязательно должен следовать обширный. Обычно, если это происходит, то происходит в течение трех суток. Аркадий Викторович сделал грамотные назначения и проследил, чтобы угроза миновала. Но вашему деду… – он заглянул в документы. – Восемьдесят шесть. Он в группе риска, и угроза инсульта для него в принципе миновать не может.
– Но шансы есть?
– Шансы есть всегда. Но вы должны здраво оценивать ситуацию. Мы, конечно, сделаем все, что можем. И профессор Кудрявцев – один из самых опытных наших специалистов. Но возраст вашего деда работает против нас. Даже самое прогрессивное лечение может не дать результатов.
– Я понимаю, – Лида сжала пальцы.
– В какой-нибудь провинциальной больнице его бы просто не взяли. У некоторых врачей есть негласное правило не брать пациентов за восемьдесят, чтобы не портить статистику смертности в учреждении.
Лида молча смотрела на него.
– Вы удивлены?
– Нет. Но вы же не из таких? Я имею в виду больницу.
– Мы – нет. Но шансы от этого поднимаются не сильно. Вы должны быть готовы, что даже если он выживет, вряд ли мы добьемся полного восстановления.
– Но он же в сознании?
– Сейчас – да. Но инсульт был обширным, и на данный момент у него полностью не работает правая половина тела.
Чья-то рука словно сдавила ее горло. Она судорожно вдохнула.
– Вы не знали? – Александр Семенович замялся. – Но ведь его в таком состоянии привезли.