– Такими вещами не хвастаются, – улыбнулась Лида.
– Да перестань! Все свои. Слушай, я пойду к дяде Шуре. Твой друг говорит, что запомнил дорогу.
– Конечно.
Лида сообщила Норбергу, что ее брат уходит, но Андерс попросил Андрея задержаться и отозвал в сторону. Они отошли на пост, и Андерс о чем-то заговорил с медсестрой через Андрея. Лида со стороны наблюдала за реакцией молоденькой девушки. Стоило бы привыкнуть, что Андерс вызывает у слабого пола повышенный интерес и потребность заигрывать. Это выводило Лиду из себя. Она начинала понимать, почему мужчина должен быть лишь немногим красивее обезьяны. К счастью, Андерс был взвинчен и на флирт не реагировал. Через несколько минут они подошли к Лиде вместе с медсестрой.
– Вас переводят в платную палату, – сообщила девушка Лиде. – Я перенесу ваши вещи. После посещения подойдите на пост, я вас отведу.
– Это лишнее, – сказала Лида, когда медсестра и Андрей ушли.
– Давай сядем, – Андерс отвел ее к двум креслам у окна. – Я хочу, чтобы ты отдыхала. А теперь расскажи мне, что говорит доктор.
– Тебе это не понравится.
– Почему?
– Потому что доктор говорит, – Лида понизила голос, – никакого секса.
– Лидия! Ты еще можешь шутить?
Она грустно улыбнулась.
– Прости, Андерс. Это не шутка.
– Слушай, ты, конечно, бесподобна в этом халате. Или что это вообще такое. Но я постараюсь себя сдержать. Лидия, я беспокоюсь за тебя. Скажи, что я могу сделать.
– Тут ничего нельзя сделать, – она вздохнула и ссутулилась. – Я просто не готова потерять дедушку. Я не знаю…
Андерс взял ее за руку.
– Ты только не волнуйся. Твой дед не хотел бы навредить ребенку. Может, все еще наладится.
Но ничего не наладилось. Вечером позвонил Андрей и сказал, что Александр Борисович впал в кому. Поговорить с тетей Олей ей не удалось: из-за новых слез Лиде вкололи какое-то успокоительное. А утром в палату пришла медсестра и сообщила, что ночью дедушки не стало.
Лида отреагировала странно спокойно. Она не стала рыдать, все будто высохло у нее изнутри. Она позвонила Андрею, сказала, где лежит карточка с «гробовыми».
– Он все равно их для этого копил, – сказала она, когда Андрей предложил помочь с деньгами.
Потом стали звонить из ритуальных контор. Удивительное качество оперативно отслеживать клиентов… Первый раз Лида услышала до тошноты слащавый женский голос и отказалась. Вторая девушка звучала спокойно и адекватно, поэтому Лида согласилась на их помощь и попросила рассчитать примерную смету. Потом она собралась с силами и позвонила тете Оле. Та звучала тихо и отдаленно.
– Все к этому шло, – вздохнула она. – Теперь уже ничего не поделаешь… Ты только держись!
– Как тетя Нина?
– Плачет с самого утра. Нам сказали ночью, но по твоему телефону ответила медсестра. Видимо, заходила к тебе. А маме мы сказали только недавно.
– Я оплачу все ритуальные услуги, кафе для поминок… Они обещали все организовать. Я не знаю, сколько меня здесь продержат, но хочу отпроситься хотя бы на похороны.
– Не вздумай. Тебе сейчас нельзя нервничать, а похороны – это тяжело даже для здорового человека.
– Но он же мой дед… Ближе него у меня никого не было!
– Ты была у него, когда он был жив. А сейчас прежде всего ребенок. Лида, дядя Шура бы и сам тебя не пустил.
– Я не знаю… Я посоветуюсь с врачом.
Врач была категорична.
– Все равно тебя через три дня никто не выпишет. Кроме тебя о твоем ребенке некому позаботиться. Расставь приоритеты.
Потом ее забрали на УЗИ и подтвердили, что ребенок жив, хотя плацента прикреплена низковато, а тонус сохраняется, поэтому физическая активность и стресс исключены.
По возвращении в палату ее уже дожидался Андерс.
– Как ты?
– Плохо.
– Что-то с ребенком?
– Нет. Мой дедушка, он…
У нее перехватило дыхание, и Андерс понял, что она хотела сказать.
– Мне так жаль! – он обнял ее, прижал к себе, и она расплакалась, уткнувшись ему в плечо.
Они зашли в палату, и Андерс был с ней, пока не стемнело.
Глава 16
В день похорон было ясно и тепло. Лида стояла у окна коридора, откуда было видно, как к больничному моргу прибывают люди на прощание.
Андрей на несколько дней отпросился с работы, и с тетей Олей они занимались организацией похорон. Большую часть хлопот взяла на себя фирма, но дел и без того было навалом. Андрей обзвонил всех из дедовой записной книжки, и собралось много народу из ЦСКА. Спортивная газета даже напечатала некролог. Лида заказала поминки на тридцать человек в кафе неподалеку.
Все эти дни Андерс был рядом. Сидел молча, пока она отвечала на звонки, раздавала указания и принимала соболезнования. Следил, чтобы она не забывала поесть. И теперь он просто стоял сзади, положив руки ей на плечи.
Когда катафалк и ритуальный автобус выехали с территории больницы, Лида и Андерс вернулись в палату.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он.
Лида устало опустилась на кровать и посмотрела на него.
– Я улетаю в Лос-Анджелес послезавтра. И я хочу, чтобы ты приехала ко мне.
– Зачем? И потом, у меня нет визы, меня даже еще не выписали.
– Ты спокойно выйдешь из больницы, оформишь все документы, а я вышлю приглашение и билеты. Я разговаривал с юристом, он найдет в Москве фирму, которая поможет все устроить. Послушай, так будет лучше. Ты работаешь через Интернет. Дома одной после всего этого… Это слишком тяжело. Тебе надо сменить обстановку, поживешь у меня, пока не оправишься, а там будет видно. Захочешь – вернешься, захочешь – я помогу тебе устроиться в Америке. И я бы смог чаще видеться с ребенком. И заодно оформи шведскую визу.
– Я не знаю. Все так неожиданно, я не могу принять решение прямо сейчас.
– Конечно. Подумай. У меня съемки, я мало бываю дома, так что мы не будем друг другу мешать. Но ты хотя бы не будешь совсем одна. Найдем хорошего врача, который будет тебя наблюдать до родов. Одни плюсы.
– Спасибо, Андерс. Но я сейчас плохо соображаю. Дай мне время.
До его отъезда они больше не возвращались к этой теме. Он улетел рано утром, а днем врач выписала Лиду домой. Перед уходом Лида на всякий случай уточнила, можно ли ей летать на самолете, и получила положительный ответ.
Из больницы ее встречала тетя Оля. Андрей к тому моменту был вынужден вернуться в Питер на работу.
Она все представляла себе: каково будет вернуться в квартиру? Сможет ли она находиться там без деда? После больничного освещения дома было темно и тесно. Большое зеркало в прихожей было завешено простыней. Пахло тушеными овощами.
– Иди мой руки, мама готовит ужин.
Лида послушно пошла по коридору, словно впервые видя свою квартиру. Она заглянула в комнату деда: тетя Оля убралась там в ее отсутствие. На столе стояла фотография с черной лентой в углу. Лида прикрыла дверь и пошла на кухню.
– Что ты теперь собираешься делать? – спросила тетя Нина, когда они все сели за стол.
Она похудела и постарела за эти дни, но больше не плакала.
– Я не знаю, – Лида с аппетитом положила в рот домашнюю еду. Тошнота почти прекратилась, и она смогла снова спокойно есть.
– Мы хотим уехать в воскресенье, – сказала тетя Оля. – Ты справишься сама?
– Конечно, не волнуйтесь.
– Надо заниматься оформлением наследства и прочих бумаг. Придется побегать.
– Наверное, в понедельник этим и займусь.
– Точно? Может, отложить, пока ты не придешь в норму?
– Я в порядке. Мне… Мне предложили поехать в Штаты.
– По работе?
– Нет. Это отец ребенка, он оттуда, – это был первый раз, когда она заговорила с родственниками о ребенке.
– Американец?
– Швед.
– Тот, про которого Андрей рассказывал? Вроде известный актер.
– Да, – Лиде было неловко от этого разговора. Она чувствовала себя гулящей девкой, которая, едва потеряв близкого человека, рассуждает о мужиках. – Это долгая история. В общем, он предложил мне помочь устроиться в Лос-Анджелесе, и я не знаю, стоит ли.
– Он зовет тебя замуж? – спросила тетя Нина, но тетя Оля тут же пресекла мать выразительным взглядом.
– Об этом речи нет. У нас нет отношений. Просто… Не знаю. Просто он предлагает помочь там с жильем, найти хорошего врача. И ребенок будет рядом с отцом. Но я не знаю, это слишком серьезный шаг.
– А что тебя держит? – тетя Нина пожала плечами. – Шура всегда говорил, что здесь ловить нечего.
– Мам, это все-таки дом. Не знаю, я бы не смогла жить в другой стране, – сказала тетя Оля.
– Татьяна переехала – и довольна. Другой уровень жизни, другие возможности.
– Ну какие возможности? У нее там муж и дети, вот и все. У иностранцев другой менталитет, с ними сложно. Тем более если он – знаменитость. Фотографы, газеты, скандалы… А женщины? Бесконечные женщины! Жить и растить ребенка во всем этом?
– По-твоему, лучше быть матерью-одиночкой в России?
– А что такого? Можно разменять квартиру, в одной жить, другую сдавать. Это постоянный доход. Потом, Лида работает дома. И ребенок вырастет в своей стране.
– Глупости, – тетя Нина говорила вещи, которые Лида совершенно не ожидала услышать от человека советской закалки. – Можно сдать эту квартиру и жить за границей. Так будут и деньги, и возможность вернуться. Зато ребенок сможет получить хорошее образование, работу… Совсем другая жизнь! Его отец может помогать, может не помогать, как хочет. Но если он готов дать Лиде толчок, возможность вырваться и устроиться там, то и за это ему спасибо.
– Не знаю, как-то это все слишком меркантильно, – ответила тетя Оля. – А ты что думаешь, Лидок?
– Я не знаю. Просто здесь… мне тяжело. Может, и правда стоить сменить обстановку. Тетя Нина права, я же могу вернуться, когда захочу.
– А с отцом ребенка у вас точно ничего не выйдет? Андрюша сказал, он за тебя волновался.
– Он хороший человек, но мы слишком разные. Я не думаю, что у нас что-то получится. Он очень помог мне за эти дни, был рядом, и я даже начала к этому привыкать. Но он из другого мира. Я не смогу соответствовать всем этим кинодивам, которые его окружают.