Рядом со спальней была дверь в кабинет. Вдоль стен стояли шкафы для книг, которые наполовину пустовали. Видимо, Андерс еще не успел обзавестись библиотекой из-за вечных разъездов. Он сам рассказывал, что в последние годы бывал в Лос-Анджелесе только месяцы, когда шли съемки сериала. А в свободное время мотался то домой, в Стокгольм, то в Нью-Йорк или туда, где шла работа над очередным фильмом. Он и дом-то купил всего пару лет назад, а до этого, по его собственным словам, скитался, как цыган.
Лида аккуратно прикрыла за собой дверь, чувствуя себя женой Синей Бороды. Она выключила в гостиной свет, полюбовавшись через стеклянные стены ночным небом и новыми созвездиями, и вернулась к себе в спальню. По местному времени уже перевалило за полночь, но она все же достала телефон и написала Андерсу, что у нее все хорошо и она ложится спать. Минут десять она ждала ответа, но Норберг молчал, и Лида погрузилась в сон.
Когда она проснулась, было уже светло. Лида приоткрыла жалюзи и поняла, почему архитектор сделал стены из стекла. Все кругом утопало в буйной зелени. Кроны деревьев разных форм и оттенков были похожи на экзотический лес. Вдали в голубоватой дымке виднелись вершины гор.
Лида сладко потянулась, приняла душ и накинула сарафан. Гостиная была залита светом и открывала вид, от которого захватывало дух. Лида находилась в состоянии эйфории. Ей ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь новыми впечатлениями. Она заглянула в холодильник и достала пару фруктов и кусочек чизкейка. Впервые за долгое время утро принесло ей радость.
Потом Лида заметила на диване джинсовую куртку и поняла, что Андерс дома. На цыпочках Лида подошла к дверям в его комнату и заглянула. Он спал на животе, как тогда, в гостинице. Волосы были зачесаны назад, как у сериального героя, и Лида поняла, что Андерс даже не успел принять душ после съемок. Одежда небрежно висела на стуле.
Лида не могла себе отказать в удовольствии поглядеть на спящего Андерса. Грозный вампир с экрана теперь по-мальчишески сопел и обнимал подушку. Одеяло сползло, и Лида залюбовалась широкой мускулистой спиной. Подушечки пальцев зудели от желания снова ощутить прикосновение к горячей загорелой коже. Но воспоминания ударили ее словно электрошоком. Все, к чему привела ее физическая слабость в прошлый раз, нахлынуло разом, и Лида невольно отшатнулась. Теперь желание к Андерсу ассоциировалось у нее с тяжелыми последствиями, одиночеством и болью потери. Как грех, за который она понесла наказание.
Лида прикрыла дверь и вернулась в гостиную. Андерс мог проспать целый день, и она была предоставлена самой себе. Раздвижные двери вели из гостиной на открытую террасу, Лида взяла компьютер и села поработать на открытом воздухе. В последний месяц она бралась только за статьи для строительной фирмы, чтобы не потерять постоянный заработок, но теперь, когда с документами и переездом было покончено, Лида решила набрать побольше левых заказов. На солнце было лениво, а подушки в плетеных креслах уютно обнимали поясницу, но Лида написала-таки три небольших текста. Потом поболтала по скайпу с Андреем – после смерти деда они периодически выходили на связь.
Андерс спал. Лида послонялась по дому, поела тушеного мяса и фруктов, развесила вещи в шкаф. Небо стало розоветь, и Лида снова устроилась на террасе с кружкой горячего травяного чая, укутавшись в толстовку. Пышные деревья и цветущие кустарники наполняли вечерний воздух пряными ароматами. Москва осталась где-то далеко-далеко, в другой жизни, и Лиде представлялось, что она попала в необыкновенную тропическую страну.
– Привет! Я хотел встать раньше, но забыл поставить будильник, – в дверях появился Андерс. Он выглядел заспанным, хотя явно принял душ. Вода капала с мокрых волос на футболку.
– Привет, – Лида улыбнулась.
Он нагнулся и привычно поцеловал ее в щеку. От него пахло зубной пастой и шампунем.
– Тебе нравится здесь? – Андерс присел в соседнее кресло.
– Да, очень красиво.
– Меня подкупили стеклянные стены. И этот вид.
– Такое чувство, что я где-то в джунглях.
– На самом деле здесь много вилл, но они так расположены, что хозяева почти не видят друг друга.
– Ты, наверное, голодный! Глория оставила такого вкусного мяса! Хочешь, я разогрею?
– Мне скоро уходить, я просто выпью кофе.
– Опять? – расстроилась Лида.
– Ты хотела провести время вместе? – рот Андерса растянулся в самодовольной улыбке.
– Ничего подобного. Просто я даже не могу отсюда выйти: у меня нет ключей, карты, и охране на въезде, наверное, нужен пропуск.
– Прости, я совсем забыл. Я завтра все тебе объясню. Я попрошу приехать моего адвоката, он отвезет тебя оформить пропуск и страховку. У тебя есть международные водительские права?
– Да, я много путешествовала по работе.
– Тогда мой адвокат поможет тебе взять машину напрокат. Отсюда пешком почти никуда не добраться.
– Хорошо. Я хочу посмотреть город. Первый раз в Америке, а я сижу взаперти.
– Слушай, я бы с удовольствием показал тебе свои любимые места. Но съемки еще две недели.
– Без проблем, – Лида встала, чтобы зайти внутрь.
– Лидия… – Андерс тоже поднялся и подошел к ней вплотную. – Я так давно тебя не видел!
Он обнял ее, но тут же отстранился.
– Твой живот… Он уже?..
– Да, немного вырос. Глория сразу заметила.
– Можно я?..
– Конечно.
Лида подняла толстовку, и Андерс положил руку на ее небольшой округлый животик. Через тонкую ткань сарафана Лида чувствовала тепло его ладони.
– А он уже шевелится?
– Еще рано. В Интернете написано, что в первую беременность женщина чувствует шевеления только в двадцать недель.
– А у тебя сколько?
– Семнадцать.
– Уже скоро, – Андерс завороженно смотрел на свою руку и нежно гладил живот Лиды.
Ей было мало этого прикосновения, хотелось прижаться к нему всем телом, но она просто стояла в каком-то оцепенении. Андерс убрал руку и вздохнул.
– Посидишь со мной, пока я поем? – спросил он.
Лида кивнула.
– Там на журнальном столике есть несколько меню. Я обычно заказываю еду на дом. Я уже не успею, но ты закажи себе что-нибудь на свой вкус. Холодильник почти пустой.
– Хорошо.
– Тебе сварить кофе?
– Я стараюсь его не пить, это вредно беременным. Я нашла у тебя чайные пакетики, если ты не против.
– Бери все, что захочешь. В той комнате есть телевизор и диски с фильмами. И книги.
– Спасибо, я найду, чем себя развлечь. У меня есть с собой работа.
Андерс удивленно поднял брови.
– Я пишу статьи, я же тебе говорила.
– Понятно. Да, тебе же нужен телефон… Я попрошу юриста завтра привезти тебе новую сим-карту. Его зовут Дональд Экерз. Не забудь выйти в скайп, я тебе напишу, во сколько он завтра придет.
– А разве ты утром не вернешься?
– Вернусь, но я еще не знаю, когда. Может, я буду слишком поздно. Или рано. В общем, пока ты будешь спать. Не обращай внимания. Так что завтра у тебя насыщенный день.
Лида скрыла разочарование от мысли, что почти не побудет с Андерсом, и широко улыбнулась.
– Спасибо тебе за хлопоты!
– Никаких проблем, – Андерс сверкнул идеальными зубами.
Он наспех выпил кофе с сэндвичем, облачился в джинсы, мятую футболку и кепку и исчез за дверью, снова оставив Лиду в досадном одиночестве.
Глава 18
Мистер Экерз был невысоким брюнетом лет за сорок. За время поездки по разным присутственным местам Лида убедилась, что жители Лос-Анджелеса поголовно стремились к идеальной внешности. Мистер Экерз исключением не был: его зубы можно было фотографировать для рекламы дантиста, а под дорогим костюмом угадывалась подтянутая фигура. Конечно, элитная одежда была привычна Лиде по работе в «Богеме», но американцы отличались еще и журнальной улыбкой.
То ли благодаря присутствию адвоката, то ли из-за системы в целом, но все документы Лида получала на руки очень быстро. Окошек, номерков, клерков и посетителей было море, и поначалу ей казалось, что в этих приемных пройдет весь день, но адвокат со знанием дела лавировал по коридорам до победного конца. Лиде было с чем сравнивать: последний месяц она потратила на оформление наследства и виз в России.
На обратном пути Дональд Экерз завез ее в прокат автомобилей, и она выбрала надежный темно-синий седан среднего класса. Несколько дней назад ей перевели задаток за квартиру, и она вполне могла позволить себе прокат, но Экерз был непреклонен: мистер Норберг велел оплатить машину. В любой другой день Лида обязательно стала бы препираться из чувства собственного достоинства, но она еще немного злилась на Андерса за то, что он где-то мотался и избегал ее, поэтому позволила Экерзу внести деньги.
Поначалу Лиде было непривычно сидеть за рулем нового авто, тем более на незнакомых трассах. Но Экерз понимал ситуацию и ехал впереди нее на небольшой скорости, поэтому Лида быстро освоилась.
По сравнению с европейскими городами Лос-Анджелес был массивен. Совершенно другие масштабы: просторные полосы дорог, большие расстояния между домами и широкий обзор. Конечно, в Европе Лида посещала в основном исторические места, мощеные улочки, где старые дома уютно лепились друг другу. Лос-Анджелес был лишен этого шарма, хотя имел собственное обаяние, сложенное из ухоженных новых зданий, блеска витрин и теплого южного духа.
Дом Норберга располагался в престижном районе Лос-Фелис, и по дороге к нему был указатель на Гриффит-Парк. После того, как Экерз проводил Лиду до виллы и уехал, она установила в телефоне карту Лос-Анджелеса, прочитала про обсерваторию Гриффит и отправилась на прогулку.
Парк был огромен. Лида не спеша слонялась по ухоженным дорожкам и даже встретила на одной из них известную актрису с собачкой. Потом перекусила и пошла к обсерватории, которая своим величием и сферическими крышами походила на восточный сказочный дворец. Оттуда открывался захватывающий вид, на фоне которого активно фотографировались туристы. Когда Лида, наполненная новыми впечатлениями, вышла из обсерватории, только светлая полоска у горизонта напоминала о прошедшем дне. Город мерцал тысячами огней.