великое. А ведь ещё должен быть третий.
Следующий рывок своего оппонента я встретил вовремя. Удар ногой под коленку выглядит не слишком благородно, но зато максимально эффективно. Мой противник ойкнул, потерял концентрацию, и я от души влепил ему боковым по печени.
Теоретически приличный человек должен от такого удара потерять сознание, но то ли спарринг-партнёр таким не был, то ли просто я бить не умею. Скорей всего второе… Видимо, я не попал в нужную точку, потому что мой противник, отлетев на пару шагов, только скривился от боли, а затем, матюгнувшись, снова сжал кулаки и шагнул ко мне навстречу.
— Хек! — появление третьего участника нашего поединка было неожиданным, тем более что он возник за спиной у моего противника. Размахивающий бейсбольной битой Вовчик смотрелся эпически, но в то же время нельзя было не признать, что появился он весьма вовремя. Тем более, как оказалось, мой сосед не лишён определённой решительности.
По крайней мере, многие из моих знакомых сначала подумают, прежде чем с размаху бить человека бейсбольной битой, ещё и по голове. Вовчик же не сомневался ни секунды, отчего специалист в боксёрском деле сейчас валялся бесформенным кулем у нас под ногами.
— Андрюха, итить их мать! Ты живой? — задал он практически самый нелогичный вопрос в этой ситуации. Я неопределённо пожал плечами, не зная, как правильно будет отреагировать, но Вовчик меня уже не слушал.
— Посмотри за этими! — попросил он и потянул из кармана тренировочных штанов телефон. — Надо ментов вызвать!
— И скорую обязательно, — вспомнил я про Ледовского. Убедившись, что никто из пассажиров джипа не подаёт признаков активности, я собрал в машине всё, напоминающее оружие, и потащил эту груду железок на себе к майору. Пускай на виду лежат, так, по крайней мере, мне будет спокойнее.
Ледовский лежал на животе и вздрагивал всем телом при каждом вздохе. Судя по дыркам на его футболке, в него попало минимум четыре пули, но майор пока не собирался сдаваться. Хотя о чем я говорю? Сразу не умер — значит ещё побегает. Пули то наверняка не серебряные, значит регенерации оборотня должно хватить для выздоровления. Вряд ли у этих отморозков нашлось столько патронов для того, чтобы серебром обогащать всю округу.
— Кто это? — подошёл ко мне Вовчик. — Знакомый?
— Можно и так сказать, — ушёл я от прямого ответа. — Расскажи мне лучше, как ты здесь оказался? И почему бросился так бесстрашно мне на выручку?
— Ну так это же эти, — зло сплюнул Вовчик. — Подручные того типа, который меня кошмарил. Я их связал, кстати. Их же ремнями… Сволочи!
Дальше последовало ещё несколько сложных нецензурных конструкций, из которых я понял, что мой сосед решил с утра заняться машиной, движок которой по холодной погоде начал то ли чихать, то ли кашлять. Впрочем, когда началась стрельба, он просто сидел внутри и грелся, размышляя о бутылке пива. Видимо, в качестве основной дилеммы выступал вопрос, стоит ли начинать пить так рано, или всё-таки потерпеть хотя бы до обеда?
Молодчиков с автоматами в руках он опознал практически сразу, причём возможно даже на каком-то подсознательном уровне. Совсем недавно он сталкивался с этими отморозками слишком часто.
— Я даже, блин, испугался сначала, что это они за мной пришли, — продолжал возбуждённо тараторить мой сосед. — Но тут они пулять начали, и я понял, что это ты под раздачу попал.
После этих слов Вовчик как-то замялся, будто испытывая смущение. Я же пытался заткнуть отверстия на теле Ледовского снятой с себя футболкой и поэтому поначалу даже не обратил на эту паузу никакого внимания.
— Они же тебя из-за меня грохнуть решили, — сказал, наконец, сосед. — Потому что ты за меня заступился. Ну и что мне после этого? В стороне стоять?
Если честно, то я даже не нашёлся, что ему ответить. Я в принципе не большой умелец слова говорить, а тут ещё и момент такой пафосный. Как будто мы два героя американского боевика.
Вокруг кровь, кишки, а в центре этого хаоса стоят два бравых парня и один другому говорит: «Я не мог поступить иначе!» А второй ему не менее напыщенно отвечает: «Я был в тебе уверен, друг!» В этот момент начинает играть какая-нибудь мужественная музыка, камера наезжает на лицо главного героя, а домохозяйки всего мира начинают рожать у телеэкранов будущих героев…
— Андрей! — обхватили меня за плечи знакомые руки. — Что с тобой? Ты не ранен?
— Свет, отойди! — отмахнулся я от девушки. — Со мной все нормально, а вот с ним, похоже, не очень.
— А кто это? — не умолкала Светлана, правда, отойдя перед этим от меня на пару шагов. — И почему вообще стреляли?
— Светик, все хорошо! — отвлёкся от майора я на свою ненаглядную. — Всё более, чем прекрасно. Ты объясни лучше, зачем на улицу выскочила? А вдруг сейчас опять стрельба начнётся?
— Вот именно! — подняла вверх указательный палец девушка. — Пойдём домой! Нечего тебе здесь делать!
Всё-таки женская логика сильно отличается от мужской.
— Свет, ну какое домой? — Ледовский всхрипнул и я постарался прижать футболку к его груди посильнее. — Сейчас полиция приедет, скорая. Давай лучше ты пойдёшь к Алиске, а я здесь разберусь с делами и приду.
— Она со Степаном, — теперь в голосе Светланы послышалась истерика. — Я так перепугалась! Я вообще уже подумала, что потеряла тебя. А ты живой! Я тебя теперь никуда не отпущу!
Мама дорогая, океан эмоций! И это ещё хорошо, что я рассказываю дома о своих похождениях крайне выборочно. Вернее сказать, вообще не рассказываю. Боюсь, что узнай Светка хотя бы половину наших с Мироном приключений, она бы просто легла на пороге и не выпустила меня из дома…
В этот момент к нам во двор, оглушая сиреной всю округу, влетела машина «скорой помощи». Почему-то у меня сложилось ощущение, что водитель, увидев развернувшийся перед ним пейзаж, от неожиданности нажал на тормоз и уже планировал врубить заднюю скорость. Впрочем, я и сам удивился, что медики появились раньше доблестных служителей правопорядка, но как говорится, мы то здесь причём?
Впрочем, Вовчик и в этой ситуации оказался сообразительнее меня, потому что, увидев машину с красным крестом, он немедленно сорвался с места и с криками «Сюда! Сюда!» помчался в сторону микроавтобуса.
Не знаю, что именно он объяснял врачам, но, по крайней мере, медики не развернулись и не уехали. Запросто могли дать задний ход и вернуться уже только в сопровождении полиции. Причём я бы их за это даже не осудил. Их задача спасать людей, а не лезть под пули ополоумевших с автоматами.
Выскочивший из микроавтобуса с красным крестом на боку врач оказался довольным молодым парнишкой. Навскидку ему едва исполнилось тридцать лет, но оказалось, что невысокий рост и мальчишеские черты лица бывают удивительно обманчивы.
— Так, дядя, — бесцеремонно обратился он ко мне, ухватив за локоть железной хваткой. — Ты у нас как? Живой? Тогда отойди в сторонку и не мешайся!
Я облегчённо выпрямился и даже не попытался сопротивляться. Парень явно знал, что делает, поэтому он абсолютно прав. Я сейчас ему буду только помехой.
Тем временем доктор сноровисто осмотрел лежащего майора, аккуратно, будто пианист по клавишам, пробежался пальцами по телу, а затем громко и с чувством матюгнулся.
— Всё так плохо? — непроизвольно задал я вопрос, но парень даже не повернул голову в мою сторону.
— Нина, готовь перевязочный материал и адреналин! Семеныч, тащи носилки!
Нам с Вовчиком позволили помочь в погрузке тела майора в скорую помощь, а затем микроавтобус рванул с места. Окрестности огласили вой сирены и звуки крякалки. На прощание медик сунул мне карточку с номером телефона и сказал, что все подробности можно узнать на подстанции.
— Вот такая вот петрушка, — задумчиво вымолвил Вовчик, провожая скорую взглядом. — Как думаешь, Андрей, твой знакомый выживет?
— Надо всегда верить в лучшее, — вместо меня ответила Светка, вцепившаяся в мою руку так, что я всерьёз опасался за целостность кожи.
— Солнышко, иди домой! — попросил я девушку, а затем добавил ей на ухо парочку непечатных выражений. — Поверь мне, ты сейчас очень мешаешь.
В глазах Светки мелькнула неприкрытая обида, но эту неприятность я как-нибудь переживу. Присутствие девушки действительно становилось помехой и отвлекало от более насущных вопросов, а их с каждой минутой в моей голове появлялось всё больше и больше.
— Правильно, — неожиданно поддержал меня Вовчик, провожая взглядом идущую к подъезду девушку. — Нехрена ей было вообще на улицу вылезать. Слушай, Андрей, может этих козлов связать надо?
— Вон менты приехали, — махнул я головой в сторону въезжающих во двор автомобилей. — Они сами и свяжут.
Господа полицейские, кстати, подъехали к дому без обычной помпы. То есть, ни включённых мигалок, ни сирены. Едут медленно, остановились в отдалении, правда с разных концов парковки… Партизаны, да и только. Даже выходить из машины не торопятся.
Мы с соседом заинтересованно наблюдали за их телодвижениями, не понимая, как правильно реагировать в сложившейся ситуации. Наконец, дверь одного из автомобилей открылась и неожиданно знакомый голос заорал:
— Всем положить оружие! Лечь на живот! Быстро!
— Вот уроды! — вздохнул Вовчик и начал медленно опускаться на колени. Мне ничего не оставалось, кроме как молча последовать его примеру. Параллельно я пытался вспомнить, откуда знаю голос неизвестного мне полицейского, но память категорически отказывалась объяснять эту загадку.
Подбежавшие стражи порядка довольно бесцеремонно обыскали нас, а их коллеги, тем временем, восторгались картиной разбитого джипа и лежащих вповалку тел подручных депутата.
— Поднимите их! — вот теперь до меня дошло, почему голос показался знакомым.
Передо мной стоял тот самый старлей, который мечтал выбить из меня признание в избиении подручных депутата, когда я заступился за Вовчика.
— Господин Винокуров, — услышал я полный сарказма голос. — Знаете, а я почему-то сразу подумал о вас, как только пришло сообщение о перестрелке. И моя интуиция оказалась безошибочна.