В брошенных репликах оказалось такое количество желчи, что я даже удивился. Однако, посмотрев на старлея внимательнее, я понял, что его буквально потряхивает от возбуждения. Что-то было не так, и мой старый знакомый явно пытается делать хорошую мину при плохой игре.
В голове немедленно начали рождаться самые невероятные предположения, но я отогнал их от себя, как фантастические. Все-таки в большинстве своём в полиции работают вполне себе приличные ребята.
Внезапно глаза старлея вспыхнули радостным огоньком, а пухлые щеки ещё больше покраснели. Он ещё раз внимательно огляделся вокруг, ненадолго задерживая взгляд на самых разных деталях, а затем принял горделивую позу и заговорил.
— Знаете, господин Винокуров, а я вот сразу был уверен, что вы далеко не такая невинная овечка, какой прикидывались! И вот, посмотрите! — старлей театральным жестом обвёл вокруг. — Прямые доказательства моих подозрений. Стрельба в центре Москвы, разбитые автомобили и четыре трупа. Шумиха поднимется знатная, так что теперь тебе никакие друзья не помогут отмазаться от заслуженного наказания.
— Э-э-э, — от подобной трактовки событий на секунду я даже потерял дар речи. — Старлей, ты ничего не перепутал? Какие трупы? Возле машины лежат те, кто напал на меня и моего знакомого. Это его, кстати, только что скорая увезла с парочкой лишних отверстий. Ты сам-то понимаешь, что говоришь?
— Я всё прекрасно понимаю, — оскал на лице старлея выглядел крайне зловещим. — У вас с подельником поехала крыша, поэтому вы, по всей видимости, решили ограбить несчастных, и ради этого напали на джип и его пассажиров.
— Андрей, он же шутит? — посмотрел на меня Вовчик, в недоумении потирая затылок, но юмором, к сожалению, пока и не пахло.
— Я думаю, что мы быстро найдём свидетелей, которые подтвердят, что трое законопослушных и уважаемых граждан нашего города стали жертвой бесчеловечного нападения. Ваш сообщник врезался на своей машине в автомобиль этих несчастных, чтобы заблокировать им путь к спасению. Вам, гражданин Винокуров, было недостаточно ограбить простых людей. Вы решили ещё и убить их!
Руки державших нас полицейских напряглись, и я понял, что если они и не верят в слова старлея, то как минимум планируют занять его сторону, а не мою.
— Старшой, извини, но у тебя ничего не выйдет! — сказал я, пытаясь расправить заломанные плечи. — Моя жена подтвердит, что придуманная версия не имеет ничего общего с реальностью.
— Она заинтересованное лицо, — отмахнулся мент. — Значит её слова ничего не значат.
— А как же раненый? — вскинулся Вовчик. — Его вы тоже уже списали со счетов?
— Какой раненый? — заинтересовался полицейский, а я мысленно простонал от досады. Не стоило Вовчику упоминать Ледовского, его появление на сцене может вызвать слишком много ненужных вопросов.
— Эти уроды подстрелили случайного человека, — кивнул сосед в сторону джипа. — Или вы тоже запишете его в участники нашей банды?
— А где он тогда? — недоуменно посмотрел на нас старлей.
— Скорая со двора выезжала, — вспомнил один из патрульных. — Надо через диспетчера узнать какая именно и куда повезла раненого.
— Без тебя знаю, — раздражённо буркнул старлей и отошёл от нас, доставая телефон из кармана.
Давление патрульных на плечи ослабло, и я смог выпрямиться, чтобы спокойно осмотреться по сторонам. Полицейских машин во дворе уже было не две, а четыре. Два сержанта растягивали цветную ленту, огораживая место перестрелки, а за пределами обозначенного периметра потихоньку собирались зеваки. Ну, конечно, как никак событие. Стрельбы в нашем дворе, наверное, никогда не случалось.
От нечего делать я напряг слух и начал слушать версии соседей относительно произошедшего.
«Вон тот, толстый, видите? Голыми руками троих разорвал. Я его знаю, он в соседнем подъезде живёт… Ветеран спецназа ГРУ… Ему кровники мстить пришли, но не тут-то было».
«Такой тихий двор был», — вещала одна из бабок, вечно просиживающих на лавке возле детской площадки. — «А теперь от этих бизнесменов житья не стало! Вот опять друг дружку перестрелять пытались!»
«Этот, который с нашего дома, с ним перетереть пытался», — размахивал руками подросток лет пятнадцати, с которым мы периодически встречались во дворе. — «А он и его завалил, и охрану! Видишь, взгляд какой кровожадный! Сейчас с ментами порешает и в больницу поедет, добивать этого первого».
«Светка то такого мужика отхватила!» — рассказывала крашенная блондинка солидной полной женщине в не по сезону тёплой дублёнке. — «Я-то думала, он тюлень тюленем, а он вон какой супермен оказался! И не побоялся за свою женщину под пули лезть. Это её бывший приезжал, он девочку отсудить хочет…»
Да уж! Какая богатая у моих соседей фантазия! Половина из озвученных версий мне и в страшном сне не смогла бы прийти в голову, а они вон стоят, на полном серьёзе обсуждают.
— Ну что, Винокуров, — на лице вновь подошедшего старлея была такая довольная ухмылка, что я непроизвольно вспомнил, как он совсем недавно собирался отбить мне почки с помощью резиновой палки. — Смылся ваш подельник! Так что будете вдвоём за все свои художества отвечать?
— Куда смылся? — недоуменно протянул Вовчик. — У него дырки по всей груди были…
— Пациент пришёл в себя и, угрожая сотрудникам «скорой помощи», потребовал остановить машину, после чего вышел прямо посередине проезжей части, — с выражением, как первоклассник у доски, продекламировал старлей. — Так что, наколол вас подельник!
Глава 17
Накрапывающий мелкий дождик добавлял какой-то атмосферности и нереальности. Если честно, моё сознание даже раздвоилось в какой-то момент, и я подсознательно ждал то ли криков «Розыгрыш!», то ли команды режиссёра «Стоп! Снято!».
Всё случившееся напоминало мне очень плохой боевик, а может быть даже неудачную комедию. Я понимаю, что мы живём в удивительное время, но всё равно отказывался верить, что всё происходящее действительно правда.
Средь бела дня фактически на глазах у кучи народа меня пытались расстрелять из автоматов, и теперь меня же ещё пытаются объявить главным бандитом. И это хорошо, что Вовчик не постеснялся влезть в заварушку, потому что без его участия меня действительно могли нашпиговать свинцом, как поросёнка яблоками. Однако ж, посмотрите сами!
Последние несколько минут меня не покидало ощущение какой-то нереальности происходящего. Казалось, что я просто сплю и вот-вот меня разбудят.
Старлей же наоборот выглядел донельзя довольным, как будто только что решил сложное уравнение и теперь искал, с кем бы этой радостью поделиться. Он непрестанно крутил в руках мобильный телефон и улыбался так мерзко, что, кроме как ударить его, других желаний не возникало.
Жаль только, что мои руки по-прежнему были скованы за спиной, и, если честно, уже понемногу начинали затекать. Причём, этот говнюк трёхзвёздный, видимо, не забыл неприятные неожиданности при нашем знакомстве, поэтому на моих руках красовалось аж две пары наручников.
Этого вполне хватило для спокойствия отдельных балбесов, хотя Вовчик, увидев, как меня окольцовывают, вытаращил глаза от удивления.
— Ничего себе, — только и успел недоуменно выдохнуть он, как тут же получил сильный удар в живот от стоявшего рядом патрульного. Пока мой сосед хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание, старлей только гаденько улыбался и никак не комментировал происходящее.
Редкое сочетание тупости и отмороженности! Неужели он действительно думает, что придуманная версия выдержит хотя бы малейшую критику?
Причём, самое смешное, что старлей не просто думал, а был прямо-таки уверен в этом. Он сделал пару коротких телефонных звонков, а затем подозвал к себе двух полицейских. Один из них кивнул и начал что-то возбуждённо говорить в висевшую на плече радиостанцию, а второй, постарше и с хмурым выражением лица, продолжал терпеливо ожидать распоряжений.
Вокруг нас тем временем началась какая-то суета, зевак отгоняли подальше, кто-то кому-то что-то кричал, а мы с Вовчиком продолжали стоять, как памятники посреди площади, и я всё больше переживал, как бы действительно эти памятники нам не понадобились. Только бы Светка опять не начала лезть не в своё дело…
— Так, старшина, — скомандовал тем временем старлей стоявшему рядом с ним полицейскому в бронежилете. — Сейчас сюда следователь подъедет, а там, может быть, и пресса с руководством нарисуется… Поэтому давай, организуй тут всё… Ну ты в курсе…
— А вы куда? — поинтересовался полицейский, даже не попытавшись уточнить, что именно он должен организовать. Видимо, подобные задачи были ему абсолютно не в новинку.
— Ты дурак что ли? — повысил голос старлей. — С этими поеду вопрос закрывать. Что мне на них, целый день любоваться?
— А с людьми Глеба Петровича что делать? — уточнил старшина, зыркнув на меня непонятным взглядом. — В отдел или как?
— Великанов, ты издеваешься что ли? — буквально простонал старлей. — Запиши их показания и расскажи всё как было. В отделе их тоже светить не надо!
— Понял, — кивнул старшина и неторопливым шагом направился в сторону подчинённых.
Старлей же ещё раз огляделся по сторонам, а после начал запихивать нас с Вовчиком на заднее сидение служебного форда. Отделённые решёткой от водителя задние сидения представляли из себя что-то вроде мини загончика, в которым, видимо, и следовало транспортировать таких опасных для человечества преступников, как мы с соседом.
— Куда? — коротко спросил у старлея водитель.
— На наше место, к кладбищу, — также коротко ответил старлей, и машина тронулась с места.
— Эй! — взволнованно засуетился Вовчик. — А почему к кладбищу? Нас разве не в отдел везут?
— Нет, конечно, — хохотнули полицейские. — Там вам делать уже нечего.
— В смысле нечего! — в голосе моего соседа послышался ужас. — Вы не имеете права! Я требую адвоката!
— Какого адвоката? — обернулся к нему старлей. — Ты точно дурак, к тому же клинический. Тебе же с самого начала объ