Позади меня раздался визг тормозов, и обернувшись, я увидел ещё две вишнёвые «семёрки», грамотно берущие в коробочку патрульный автомобиль. Из машин выскочили люди, но меня они сейчас не интересовали. Я судорожно искал по карманам телефон и параллельно практически орал ударившему водителя парню.
— Там моя семья. Этот козел приказал взять их в заложники!
— Тихо, тихо! — подскочил ко мне юноша и положил ладонь поверх моей руки, уже начавшей набирать номер. — Там майор Мерзликин, он обо всём позаботится…
— Нет, вы не понимаете! — где-то в глубине души мне было стыдно за истерику, но это было где-то очень глубоко.
— Ну так тогда поезжайте быстрее к семье, — вкрадчиво предложил юноша и я понял, что это сейчас лучший выход из ситуации. Ожидание превратится в настоящую пытку! Я должен быть там! Я должен защитить своих девочек!
Наверное, эта мысль настолько заполнила мой мозг, что я даже не удивился, почему вишнёвые «жигули» могут ехать по встречке. Шины так и свистели на мокром асфальте, но, к моему удивлению, изделие отечественного автопрома достаточно уверенно держало дорогу, не пытаясь влететь в ближайшее дерево или столб. Более того, минимум дважды по пути нам попадалась машина ГИБДД, но вслед нам не стреляли и погонь не устраивали… Странненько всё это… Может быть, всё дело в цвете? Мерседесы такие явно не выпускают…
Во дворе уже почти ничего не напоминали о развернувшейся совсем недавно баталии. Я выскочил из машины на ходу и ринулся к знакомому подъезду.
— Спокойно, кабан! — вырос на моем пути Мерзкий. — Всё почти хорошо! Никого убивать не надо!
— Сам кабан! — отодвинул я бывшего однокашника в сторону. — Где мои девчонки?
— Дома! — схватил Максим меня за рукав ветровки. — Андрей, подожди! У Светы с Алисой всё нормально! Там другая проблема!
— Какая? — заставил я себя затормозить. — Пошли? Что не так? Что случилось?
— Пошли, — вздохнул Мерзкий и чуть не за руку повёл меня к подъезду.
Поднявшись по лестнице, я остановился, в первую секунду не сразу осознав происходящее. И только сообразив наконец, что моим девчонкам ничего не угрожает, я позволил себе расслабиться и расхохотаться.
Мерзкий смотрел на меня недоуменным взглядом, явно не до конца понимая причину моего веселья, поэтому пришлось пояснить и для него тоже.
— Это похоже Степан прикалывается! — хлопнул я друга по плечу, чувствуя, как из меня буквально толчками наружу выходит напряжение последних часов. Как же все-таки хорошо знать, что у тебя есть друзья и они всегда придут на помощь в трудную минуту. Продолжая смеяться, я начал медленно подниматься по ступенькам, любуясь на маленький спектакль. Может быть, конечно, получать удовольствие от подобного зрелища и правда немного жестоко, но я не испытывал от этого никаких моральных терзаний.
Интересно, если это на телефон снять и в сеть выложить, лайков много будет?
— Чувство юмора у твоего домового не очень доброе, — задумчиво прокомментировал происходящее Мерзкий.
— Да ладно тебе, — усмехнулся я, не отрывая глаз от полицейских. — Говорю ж тебе, просто Степан прикалывается.
— Да это садизм, а не приколы, — почесал затылок Максим, но следом за мной идти не торопился. Судя по всему, его увиденное впечатлило гораздо сильнее, чем меня. Впрочем, в какой-то мере я вполне понимал эмоции своего друга.
Два взрослых мужика в полицейской форме стояли на коленях и синхронно кланялись входной двери в квартиру, повторяя при каждом движении одну и ту же фразу.
«Кто-кто в теремочке живёт? Кто-кто в теремочке живёт?»
Глядя на подобный натюрморт, можно не только в потусторонние силы поверить, но и много другой чепухи напридумывать. Я поднялся на площадку и остановился позади полицейских.
«Свят, свят, свят…» — донеслось до меня откуда-то сверху. Я поднял глаза и увидел соседку тётю Настю, сухонькую набожную старушку, которая жила в этом доме как бы не с момента его постройки.
— Андрей, это ты? — прервала бабушка свою молитву, прищуривая глаза, и сразу же, не дожидаясь ответа, начала читать «Отче наш», привычной скороговоркой проглатывая окончания.
— Тётя Настя, да вы чего? — постарался рассмеяться я как можно естественнее. — Испугались?
— Андрей, чего это они? — вопросом на вопрос ответила старушка, опасливо кивая на полицейских. — Умом никак тронулись?
— Да нее, — продолжал я выдавливать из себя улыбку. — Переаттестацию пройти пытаются. Завалили экзамен вежливости при общении с местным населением. Вот теперь грехи замаливают!
— Шуточки у тебя, Андрей, — поджала губы старушка, — а честные люди в магазин сходить не могут!
— Так идите! — развёл я руками. — Никто ж не мешает! Наоборот, я стараюсь сделать нашу полицию доброй и отзывчивой! Разве ж это плохо?
— Не знаю, не знаю, — тётя Настя всё-таки решилась продолжить свой спуск по лестнице, крепко держась за перила правой рукой и почему-то пытаясь креститься левой. — Как по мне, сто лет бы с этой полицией не встречаться и сразу все счастливы будут!
— Зря вы так, тётя Настя, — укорил я соседку. — Они наш покой берегут, за порядком следят, чтобы в магазин ходить не страшно было… Ну а то, что невежливые немного… Так-то воспитание непутёвое, вот мы и исправляем его ошибки…
— Воспитатель выискался, — фыркнула старушка, протискиваясь мимо меня и полицейских. — Работу бы лучше нашёл! А то сидишь на шее у бабы с ребёнком и голову людям морочишь!
Последние слова соседка выкрикнула уже в конце лестничного пролёта, едва не налетев на Мерзкого. Тот аккуратно придержал споткнувшуюся старушку, а затем доверительным тоном сказал ей, предупреждая очередные вопросы и молитвы:
— А вот я как раз из службы занятости. Дошли ваши письма, тётя Настя! Кому надо дошли!
— Матерь Божья, — расчувствовалась соседка. — Все-все дошли? И пенсию поднимут?
— Обязательно поднимут, — с серьёзным видом подтвердил Максим. — Вот сейчас с полицией закончим и за пенсии примемся, сей же час!
— Храни Вас Господь, — перекрестила Мерзкого тётя Настя и резво поскакала вниз по ступенькам.
— Балабол, — прокомментировал я чудачества друга.
— От балабола слышу, — отпарировал Максим. — Может быть, ты лучше отпустишь уже этих бедолаг?
— Их послали причинить вред моей семье, — со злорадством ответил я. — И они даже не попытались как-то отказаться от этого поручения. Так что лично мне их ни капельки не жалко. Радоваться, наоборот, надо, что они нарвались на Степана, а не причинили вред беззащитным людям.
— Меня аж на слезу пробило, — съязвил Мерзкий. — Если уж на то пошло, то это от тебя беззащитных людей защищать надо. И от твоих питомцев с садистскими наклонностями!
В этот момент полицейские перестали кланяться и бормотать вопрос о теремке, а на Мерзкого прямо из пустоты над головой вылился стакан с воды. Пустой стакан исчез в воздухе, а Максим начал материться, обещая связать носки из шерсти маленького негодника.
Входная дверь квартиры распахнулась и на пороге замерла ошарашенная Светка.
— А что здесь происходит? — недоуменно спросила она, переводя взгляд с меня на валяющихся на полу полицейских, стонущих от боли и усталости, а затем на мокрого Мерзкого, который так и не перестал материться.
— С вами всё хорошо? — перешагнул я через блюстителей порядка. Улыбающаяся из-за спины Светланы Алиса отвечала на мой вопрос всем своим видом, но я очень хотел обнять своих девчонок и прижаться к ним покрепче.
— Папа, а почему Степан сказал, что вы неблагодарные? — с детской непосредственностью спросила девочка, а Светка ещё раз посмотрела мне за спину и негромко сказала на ухо.
— Степан вообще какой-то странный… Я пришла домой, а он запер все двери, окна и не давал нам подойти к ним. Мне даже страшно стало. Такое чувство, что мы в тюрьме. Ходит по квартире, что-то бубнит себе под нос, а когда я пыталась в окно посмотреть, где ты, так меня будто бы ветром отшвырнуло.
— Степан — молодец! — крепко прижал я к себе девушку. — Он защищал тебя и Алиску. Вот эти люди собирались причинить вам зло, и я не успел бы прийти к вам на помощь.
Говорить что-то ещё было бессмысленно, поэтому я только ещё крепче обнял Светлану, мысленно надеясь, что хотя бы на сегодня приключения закончатся.
Впрочем, с появлением Мерзкого и правда порядка в близлежащей вселенной стало больше. Как я понял, с ним вместе приехали ребята, курирующие ментов, и они в данный момент только что не плясали от восторга, слушая рассказы моего друга и его коллег.
Целая организованная группа бандитов в погонах! Если всё подать грамотно, то можно не только орден, но и существенное повышение заработать. А самое главное, подобные успехи являются железной индульгенцией от будущих грехов, что по нынешним временам даже ценнее, чем блестящие значки на кителе.
Причём коллеги долго не верили, что практически раскрытое дело им отдают на блюдечке с единственной просьбой не упоминать отдел полковника Седых в целом и отдельных его сотрудников в частности. Но это уже их конторские разборки, я о них даже думать не хочу. Если у ребят совесть есть, то они к особняку на набережной цистерну коньяка подгонят, а нет, так им же хуже. Эдик обожает коллекционировать долги и услуги, а уж такую он явно не забудет.
Я, кстати, удивился, что самого товарища полковника до сих пор нет в зоне видимости. На мой вопрос Мерзкий только пожал плечами и в очередной раз пожаловался, что ему никто ничего не докладывает.
— Позвонит, пару указаний отдаст и опять исчезнет, — вздыхал он, расположившись на моей кухне. — Иногда чувствую себя не майором, а рядовым курсантом.
Ну нет его и фиг с ним! Мне на это уже было немного параллельно. С девчонками всё хорошо, я тоже почти живой, поэтому всем всё прощаю. Душ, коньяк, ляпота!
— Светлану с Алисой надо куда-то отправить, — прямо с порога заявил Эдик, появившийся у меня дома только через пару часов. К тому времени подручных старлея уже увезли в Лефортово, Мерзкого дважды накормили самыми разными деликатесами, а я успел принять душ и более-менее успокоиться.