Да, у этой братии случаются внутренние конфликты, но Артём одинаково радушно общался со всеми конкурирующими группировками. Территория его бара считалась местом всеобщего перемирия, так что сомневаюсь, что кто-то из вампиров откажется вступиться за моего приятеля.
Ожидая машину такси возле подъезда, я позвонил Мирону и вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию. Напарник заявил, что я единоличник и потому мой путь к полному просветлению будет бесконечным. После чего перешёл на нормальный деловой тон и пообещал в течение часа подъехать к Артёму.
— Хотелось бы верить, — сказал я сам себе, завершая вызов. Мирон, судя по всему, забыл, в каком регионе живёт. Как бы ни пыжилось столичное начальство, но с наступлением осени в Москву вернулись и круглосуточные пробки. Боюсь подумать, что будет происходить зимой. Судя по всему, в ностальгии Мерзкого по Дагестану есть немалая толика разумного.
Уже садясь в машину, я подумал, что Эдик вчера был не так уж и неправ в своих негативных прогнозах. Ледовский в гневе оказался практически неуправляем, причём сейчас он пёр буром, не оглядываясь на средства и потери. Надо выяснить, что там с Артёмом и собираться в гости к этому сумасшедшему. Хотя очень надеюсь, что силовую операцию Эдик способен провести и без моего участия. Или не способен?
Я с изумлением понял, что по-хорошему Ледовскому ничего и не грозило. В отделе у Эдика работает не больше двух десятков сотрудников и вряд ли кто-то из них по ночам носит костюм супергероя. Обычные регулярные войска слабо эффективны в противостоянии с оборотнями, недаром некоторые из моих сородичей, оказавшиеся в зоне боевых действий, возвращались оттуда, увешанные орденами.
Одного деда Василия можно вспомнить. Прошагал разведчиком от Москвы и до Кёнигсберга, сотни вылазок за линию фронта и ничего… Жив-живёхонек…
Как же тогда можно выжечь это волчье гнездо? Сбросить на него бомбу с напалмом? Но там наверняка живут и обычные люди, которым просто не повезло оказаться не в то время, не в том месте. Окружить кольцом? Опять-таки, где взять столько сил и средств, да и непонятно насколько долго продлится осада… Опять же гражданские… Где гарантия, что Ледовский не использует их в качестве заложников?
Короче, вопросы, вопросы, вопросы…
Выругавшись про себя, я опять раз набрал владельцу пивбара.
Теперь на мой звонок Артём ответил практически сразу, правда голос вампира оказался настолько тих и безжизненный, что я начал переживать за его здоровье ещё сильнее.
— А-а-а, это ты, — слабо прошелестел владелец бара в трубку. — А я как раз тебе звонить собирался. Привет передавать.
— Артём, с тобой всё в порядке? Я уже еду к тебе! — практически выкрикнул я в трубку, но голос вампира ни стал ни на йоту громче.
— Приезжай, — безэмоционально ответил Артём и отключился.
Оставшиеся двадцать минут до точки назначения за просидел на заднем сиденье такси, как на иголках. Впрочем, как бы я не готовился, увиденное оказалось гораздо хуже всех моих фантазий.
Живописный вид разгромленного бара привлекал внимание даже у окрестных котов и голубей.
— Ничего себе! — присвистнул таксист, молчаливый мужчина лет пятидесяти. — Что ж тут случилось-то?
— Да кто ж его знает, — с сожалением ответил я, разглядывая останки детища Артёма. — Затем и приехал, что разобраться надо.
— Твоё заведение? — уточнил таксист, но я отрицательно помотал головой.
— Друга! Хулиганы, наверное… Или, может быть, посетители что-то не поделили.
— Беда-а-а, — протянул водитель, останавливая машину. — Красивое место, наверное, было. А застраховано?
— Не знаю, — честно ответил я и полез из машины на улицу.
Вид пивбара, конечно, заставил моё сердце сжаться. Зная, с какой любовью Артём относился к этому месту и сколько сил было потрачено на его обустройство, на душе становилось грустно и тоскливо.
Витринные окна были, естественно, разбиты на мелкие кусочки. Мебель и барная стойка были превращены в кучу щепок, годящихся сейчас только для растопки мангала и разбросанных метров на тридцать в радиусе от входа. Запах десятков сортов пива, безжалостно вылитых на землю из разбитых бутылок и растерзанных бочонков, создавал неповторимое амбре, стойко державшееся на улице, несмотря на влажную погоду. Нападавшие умудрились согнуть даже входную дверь, которую Артёму сварил какой-то умелец из толстых листов настоящего металла.
Твари, откровенные твари!
Я подошёл к оконному проёму и заглянул внутрь, надеясь увидеть Артёма. Внутри никого не оказалось!
— Эй! — негромко позвал я, только сейчас подумав, что внутри запросто может оказаться засада. Ответа не было, и только холодный ветер гонял по помещению бумажные салфетки.
— Тук-тук! — повысил я голос, пытаясь понять, куда можно поставить ногу, чтобы кроссовки остались целыми.
— А, это ты, — выглянул из-за занавески Артём. Судя по всему, вполне себе живой и здоровый.
— Тёма, привет, — поздоровался я, не зная, какие именно слова сейчас будут правильными.
— И тебе не хворать, — со вздохом ответил владелец бара, ещё раз обводя взглядом свои разгромленные владения. — Знаешь, когда вы с Мироном первый раз появились на пороге моего заведения, я сразу понял, что рано или поздно дело кончится плохо. Единственное, что сейчас могу сказать в вашу защиту, это произошло не рано, а поздно.
— Артём… — в замешательстве я развёл руки в сторону. — Это моя вина, и я её признаю. Через тебя один придурок пытается надавить на меня. Я обязательно разберусь с этим, даю слово!
— Да не надо мне никаких слов, — вздохнул Артём. — Бар жалко… Не поверишь, просто чудо, что здесь никого не было во время нападения. Я у Крамера был на мероприятии, поэтому закрылся вчера около десяти вечера. А утром позвонили полицейские, предложили приехать и посмотреть, что осталось от заведения.
— Они кого-нибудь видели? — задал я, в общем-то, бессмысленный вопрос, потому что и так прекрасно знал, кто именно устроил разгром.
— Нет, — снова вздохнул Артём. — Камеру над входом разбили первой, а все окна, которые выходят на бар — офисные. Да и какая, собственно, разница. Раз ты в курсе, кто это, то и раздумывать нечего. Соберёшься убить кого-нибудь — сообщи. Я с удовольствием поучаствую…
— Артём, — начал было я говорить какую-то бессмыслицу, но в этот момент в кармане опять зажужжал мобильный телефон. Я достал его, твёрдо уверенный, что звонит Мирон, но номер оказался абсолютно незнакомым.
— Папа! — моё сердце в груди замерло, предчувствуя ужасные вести.
— Алиса, девочка моя! Что случилось? — я практически кричал в трубку, не совсем понимая, что именно боюсь сейчас услышать. В голове роились тысячи мыслей одновременно, а воображение рисовало самые жуткие и страшные картины. Неужели эта тварь посягнула на ребёнка?
— Папа, какие-то дяди похитили маму, — ровным и чересчур спокойным голосом произнесла девочка. — Папа, приезжай, пожалуйста, домой! Мне страшно!
В мозгу мелькнула мысль, что Алиска говорит слишком странным и безжизненным голосом. Может быть, её тоже похитили? Это ловушка? Может быть, её заставляют произносить те слова, которые я слышу?
В этот момент в динамике послышался тихий плач, который с каждой секундой всё больше перестал в натуральную истерику.
— Андрей! Ты меня слышишь? — я сообразил, что телефон у Алиски забрал Степан, который, в общем-то, не очень жаловал современные технологии. — Андрей, приезжай домой. И полковнику своему позвони. Свету и правда похитили…
Глава 19
Мирон вёл машину молча, вцепившись двумя руками в рулевое колесо, и наверняка про себя костерил меня самыми последними словами. Я видел состояние напарника, но настроения разговаривать или что-то объяснять не возникало.
Мы и так уже успели крепко поругаться в баре у Артёма. Да что там поругаться, мы вообще чуть не подрались и удержались буквально в одном шаге от того, чтобы начать превращать в кровавый фарш лица друг друга.
Мирон приехал к бару Артёма буквально через несколько минут после меня и надо сказать слегка обалдел от увиденного. Где-то я его понимал. Существуют вещи, которые буквально с момента своего появления во вселенной кажутся настолько привычными, как будто существовали всегда.
Этот бар был именно таким. Интерьер, обслуживание, подбор напитков — всё это создавало ту волшебную атмосферу, которая делала заведение центром притяжения сотен или даже тысяч людей со всей столицы. Мы и сами с Мироном искренне полюбили это место, а Артём стал для нас не просто приятелем, а кем-то вроде партнера, с которым можно и проблемой поделиться, и о помощи попросить.
Ну и вдобавок, все те, кто знает о московской жизни немножечко больше обыкновенных обывателей, естественно, осведомлены, что по ночам у Артёма собираются вампиры. Причём не просто собираются, а заключают мирные соглашения или договариваются о сделках.
— Мир сошёл с ума? — поинтересовался Мирон, впрочем, не обращаясь ни к кому конкретному. Скорей всего, вопрос был исключительно риторическим и прозвучал просто ради того, чтобы сказать хоть что-нибудь.
— Да нет, друг мой, — пожал руку моего напарника сам владелец бара. — Сложно поверить, но даже война не началась. Просто кто-то решил, что я вожу с вами слишком тесную дружбу.
— Не понял, — повернулся ко мне Мирон. — Андрюха, о чем он сейчас говорит?
— А вот теперь я не понял, — удивленно посмотрел на меня Артём. — А он что, вообще не в курсе происходящего?
Пришлось признать, что это действительно так. Постарался быстренько исправить это упущение, но, по-моему, запутал его ещё больше.
Мирон оказался не в курсе доброй половины происходящих в последние дни событий и начал высказывать мне вполне понятные претензии. Наверное, в другой ситуации я бы согласился с ним, а может быть, даже извинился, но не сейчас. Я заявил, что мне некогда, и пошёл бы мой напарник со своими претензиями в жопу.
Мирон, видимо, даже дар речи потерял от такой наглости. Думаю, что ещё секунда и он бы реально меня ударил. В какой-то момент он даже собрался это сделать, но потом видимо понял в каком я состоянии и передумал.