переселяются в Виндзорский замок, становясь Ее фрейлинами. Пожизненно. Каналы, связывающие Источники с Королевой, может разглядеть даже слабый маг.
Твердое намерение Райдера запереть Источник в поместье, вдали от людей, не успокоило. Наоборот, инстинкты Шона вопили о грядущих проблемах. Райдеру, возможно, удастся вести двойную жизнь — здесь и в столице — в умении приятеля пудрить женщинам мозги Уилбер не сомневался, неверность будущего зятя его тоже не особо беспокоила, но что делать со слугами? Как Райдер договорится с эллиллон? А что скажет соседям?
На грудь давили предчувствия и духота. Шон отставил виски, махнул рукой, отпирая окно. Подхваченные ворвавшимся ветром шторы затрепетали, разъехались; громко застучали друг о друга удерживающие их на карнизе металлические кольца. Белый листок с каминной полки взмыл в воздух, закружился — маг поймал его прежде, чем он опустился на пол.
С отличного академического портрета улыбался Райдер.
«Я брала уроки у месье де Маре!» — И яркий, какой бывает только у рыжих, румянец во всю щеку.
Маг поманил к себе папку с рисунками, развязал шнурок. Райдер. Райдер. Снова Райдер, — с кривой усмешкой перебирал он листы. — Райдер и волк, Райдер на мосту, Райдер, изогнувший бровь. Крупная мужская рука, сжимающая тонкую ножку бокала. Пальцы, двигающие ферзя по шахматному полю. Розовый куст, усыпанный готовыми раскрыться бутонами. Миссис Ллойд и ее полусумасшедший брат. Кофейный сервиз. Розы. Тропинка между розовыми кустами, столик и разливающая чай женщина без лица, но с четко прорисованной вышивкой платья. Задний двор дома. Не коттеджа Райдера, другого — в таких живут мелкие банкиры, доктора и торговцы. Пожилой мужчина в окружении книг и кошка на конторке. Старинный глобус, перетянутый накрест двумя металлическими кольцами.
Шон нахмурился: он готов был поспорить, что металл — позеленевшая бронза, а на обратной стороне шара нет Америк. Маг поскреб ногтем щеку, поднес рисунок к глазам. Чеканный узор на ножке, лапа грифона в основании — на одном из пальцев обломан коготь. Он определенно видел глобус раньше. Но где? Когда?
Надеясь на подсказку, Шон взглянул на следующий рисунок, и тонкая нить ассоциаций лопнула. Себя он узнал сразу, несмотря на гротескные усы-жвала; уродливые паучьи лапы, пробившие пальто, подтягивали бьющуюся в паутине мошку.
Паук, значит, — поджал он губы. — В чем-то девчонка даже права — ему неплохо удавались плетения.
…Источники видят суть?
…и все же оставлять ее в живых опасно.
Выпущенная сила быстро нашла девушку — Вирджиния спала, уткнувшись лицом в подушку. Он будет за ней присматривать, и за ней, и за Райдером. А когда она наскучит Александру, тот будет благодарен за избавление от надоевшей любовницы.
Словно почувствовав чужое присутствие, Вирджиния зябко поежилась и открыла глаза, села, прижимая одеяло к груди. Роскошные винно-красные кудри, в которые весь вечер хотелось запустить руку, рассыпались по голым плечам, упали на лицо. Придвинувшись к Райдеру, девушка затравленно оглядела спальню.
— Что случилось? — поднял голову Александр.
— Не знаю… Показалось…
— Сон?
— Да, наверное, — прошептала Вирджиния.
— Ложись, — позвал Райдер, и девушка прижалась к его груди, осыпала поцелуями лицо.
Злость — немотивированная, неоправданная — вдруг поднялась волной, стекла по пальцам Шона ручейками огня. Маг резко выдохнул, загоняя силу внутрь, но подогреваемое доносящимися сверху стонами пламя разгоралось все ярче, грозя устроить пожар. Уилбер выругался и, тыльной стороной ладони столкнув с колен папку рисунков, исчез в нестабильном портале.
13
К завтраку я собиралась с угрюмой обреченностью висельника — медленно надела сорочку, чулки, еще медленнее — платье, отказавшись от помощи Александра, — но обнаружив вместо гостя наметенный у кресла сугроб, заулыбалась.
Райдер, наоборот, недовольно дернул щекой.
— Потрясающе, — прокомментировал он распахнутое окно и выстуженную гостиную. — Шон, твоя мизантропия начинает раздражать даже меня! — крикнул маг потолку. Взмахнул рукой, выбрасывая снег через подоконник и, чертыхаясь под нос, начал сушить разбухшую, нежелающую закрываться раму. — Иди наверх, — велел он мне. — Там теплее.
— Мне не холодно, — возразила я, стараясь не радоваться отсутствию Уилбера слишком уж очевидно. Отличный вчера «экзамен» вышел, ничего не скажешь.
Я почесала нос сонному Одину, прижалась ухом к пушистому боку. Хрипов, слава Триединому не было, хоть волк и лежал на тонкой подстилке у потухшего камина.
— Он на снегу спать привык, — усмехнулся Александр, но я все равно решила укрыть зверя пледом.
Подобрав юбки, повернулась к дивану, и улыбка на моем лице превратилась в болезненную гримасу: на полу, полускрытая скатертью, валялась открытая кожаная папка и высыпавшиеся из нее рисунки. При мысли, что Уилбер потоптался — в прямом смысле потоптался! — по единственному, что у меня осталось, что целиком и полностью принадлежало только мне, замутило, как от близости Джереми. Зажимая рот, я на коленях ползала под столом, собирала разбросанные листы и чувствовала, как на глазах закипают слезы.
…это за то, что я дерзила? Или за украденные часы?
Портрет дяди был безнадежно испорчен. Сдавленно всхлипнув, я положила его на кресло, попыталась расправить заломы на смятой бумаге, но сделала только хуже, размазав угольные штрихи.
— Как неудачно упало… — присел рядом со мной Александр.
— Это Уилбер!
— Не думаю, что Шон сделал это нарочно, он не пакостит за спиной. — Райдер отодвинул меня в сторону и аккуратно повел пальцами по рисунку, разглаживая бумагу и стирая серые пятна. — Вот так, — отдал он мне теплый, будто свежеотпечатанная газета, портрет.
— Спасибо! — прижалась я к магу. — Спасибо тебе…
— Ерунда. — Александр обнял меня за плечи, поцеловал в макушку.
Не ерунда. Он просто не понимает, чем стала для меня его доброта, необязывающая забота и нежность, а я никогда не смогу объяснить. Разве что показать…
— Искра? — спросил маг после поцелуя.
— Что?
— Кто на портрете? Мне нужно ревновать?
— Это мистер Чарльз Хорн, старший брат папы, — фыркнула я сквозь слезы.
— Дядя? А кота как зовут?
— Регина. Коро… [Regina — царица, королева. лат.]
— Не поминай всуе, — шутливо закрыл мне рот Александр. — Суровый джентльмен, — кивнул он на рисунок. — Сразу хочется надеть мундир и щелкнуть каблуками.
— Что ты, он очень добрый! — запротестовала я. — Был…
— Учитывая мои сегодняшние планы на его племянницу и размер его кулаков, я бы не рискнул подойти к мистеру Хорну без щита. Пожалуй, двойного, — заблестел глазами маг.
— Алекс! — вспыхнула я.
— …а если принять во внимание ружье за его спиной, — это ведь ружье, не тень? — то и тройного…
Я все-таки рассмеялась, уткнувшись в грудь Александра. Какой же он замечательный… Что общего может быть у него и Уилбера? Как они вообще подружились?
— Шон родился и вырос в Хиндостане, — рассказывал Александр, пока я готовила завтрак: себе омлет, магу — овсянку. — Его отец, на четверть хиндостанец, был лейтенант-губернатором Северо-Западных провинций, мать виконтессой Чармейн. Шон, к слову, очень похож на отца.
— А его сестра?
— Ты знакома с мисс Уилбер? — удивился Александр.
— Мы… встречались. — Я отвернулась, вспомнив колючие голубые глаза и презрительно кривящийся рот.
«Кого ты притащил, Шон?! Мало мне хиндостанских образин!..»
— Мисс Шелл Уилбер точная копия своей матери, — улыбнулся маг.
…о, выходит, леди Уилбер была красивой стервой?
Я стукнула ложкой по краю кастрюльки с кипящей овсянкой и озадаченно нахмурилась. Раньше я не ловила себя на гадких мыслях о других людях.
— Похоронив мужа, леди Уилбер вернулась с детьми в Альбион, а спустя полтора года вышла замуж за графа Дэмиана. Шону было четырнадцать, он считал себя взрослым, свою мать…
…предательницей, плюнувшей на память отца, а отчима чужаком, укравшим сестру:
— Шон! Шон! Смотр’и! — пританцовывала Шелл. — Смотр’и, что подарил мне папа! — гордо демонстрировала она перстень с сапфиром, слишком тяжелым для детских пальцев.
— Лорд Дэмиан тебе не отец, — нахмурился Шон. — И тебе рано носить такие вещи.
— А мама сказала, что я могу звать его папой! — топнула туфелькой Шелл. — И чтобы я тебя не слушала! Ты пр’осто не любишь его!
…он его ненавидел. За хозяйскую руку на талии матери и скрежет ключа в двери их спальни по вечерам, за насмешливое:
— Доброе утро, молодой человек.
и снисходительно-едкое:
— Джентльмены, позвольте представить моего пасынка. Юный Уилбер, дик, как джунгли Хиндостана, но однажды, я уверен, мы будем горды личным знакомством с Его светлостью.
За откровенность на следующий за скоропалительной свадьбой день:
— Я не нравлюсь вам, молодой человек? Вы мне тоже. И если бы я не любил Миранду… Прекрасная женщина, просто огонь…
— Заткнись! — рявкнул Шон. Между ладонями юноши засверкали молнии, высветили кабинет вспышками белого и синего.
— …и если бы я не любил вашу мать, я бы избавился от вас прямо сейчас, — подался навстречу Дэмиан. — Давай, брось это в меня. Я же вижу, что ты хочешь. Дай мне повод, Уилбер. Нет? — разочарованно протянул граф. — Жаль. …Я, леди Дэмиан и мисс Шелл отправляемся в Гайд-парк. Надеюсь, вы нас извините и найдете себе неотложное дело — ваша компания дурно влияет на знакомства вашей сестры. И будьте любезны впредь прятать когти и зубы — выродков в этом доме не терпят.
Молнию он все-таки спустил — сразу после ухода графа — а потом получил выговор от матери за сгоревший стол.
— Шон, милый, за что ты взъелся на Грегори? Я прошу тебя, нет, я требую, чтобы ты вел себя прилично!.. Чт-то? Какой Хиндостан? Какие друзья отца?!.. Куда ты хочешь вернуться? К этим дикарям?! И слушать не желаю!.. Только попробуй сбежать, Шон Роуэн Уилбер! Ты хотя бы понимаешь, что опозоришь меня и сестру? У нас приличная семья!.. Школа, содержание?.. Откуда в твоей голове эти мысли?.. О Боже, хорошо! Мы что-нибудь придумаем, но и ты пойми — сейчас весна! Тебя не примут до осени!.. Родной, я не хочу, чтобы ты уезжал! Я люблю тебя, любила твоего отца, я понимаю, что тебе тяжело. Но я прошу тебя, постарайся принять Грегори! Лорд Дэмиан желает тебе добра!