О Королеве и ее «расположении» думать не хотелось — хотя бы сегодня.
2
То, что Александр не приедет, я поняла, когда прочитала протянутые мне мистером Ллойдом газеты.
— Да-да, сейчас, — пропыхтела я, выдергивая особо неподатливый куст чертополоха. Я уже и окопала его, и подрыла на несколько дюймов, и даже полила, размягчая ссохшуюся за жаркие июньские дни землю, но корень не поддавался.
— И не… — Рывок. — Надейся… — Рывок. — Что я… тебя… оставлю!
Сад леди Эвелин, бабушки Александра, был в кошмарном состоянии. Разросшиеся сирень и бересклет напрочь забили нежный императорский жасмин, дорожки скрыл опад в полфута толщиной, а крапивы на клумбах хватило бы не на дюжину братьев, а на всю альбионскую армию с доминионами. Радовали только розы, цветущие в дальнем углу — они ощетинились красноватыми шипами, не подпуская к себе барбарис, — и папоротники, вольготно распушившие листья в тени дома. Но подобраться к ним я пока не могла.
— Сейчас, мистер Ллойд… — Я покрепче ухватилась за липкий у земли стебель чертополоха, качнулась из стороны в сторону, уперлась ногами и потянула, налегая всем телом. — Да что же ты такой… крепкий!
Хмыкнув, старик наклонился и сжал куст прямо посередине — мне даже больно стало от вида впившихся в руку Ллойда колючек, — рванул репейник вверх, не только выдернув его из земли, но и протащив меня чуть не полфута. Яма от корня осталась такой, будто в сад угодило пушечное ядро.
Я отряхнула перевязанные обрывками ткани ладони, испачканные на заду бриджи, и встала.
— Спасибо, — искренне улыбнулась я старику. — Я с этим кустом со вчерашнего вечера воюю.
Будь на месте валлийца Джейн, я бы еще благодарный книксен сделала, но Ллойд шутки не поддержал, не сводя с меня выцветше-черного взгляда. Я смутилась и сделала шаг назад.
Старика я побаивалась: с наступлением лета окна почти не закрывались, и иногда я слышала, как Ллойд разговаривает с кем-то невидимым во дворе, даже ругается, швыряя поленья. Джейн уводила его, отпаивала чаем с травами, и Ллойд затихал на день или два, а потом снова начинал бормотать под нос обвинения и оправдания.
Валлиец протянул мне свернутые в трубку газеты.
— О-о… Здесь о мистере Райдере?! — обрадовалась я новостям.
Я ужасно, просто невыносимо скучала по Александру. За два месяца с его отъезда не проходило и часа, чтобы я не вспомнила о нем, не представила, что бы он сказал о сорока квадратных ярдах расчищенного сада, о сойке, свившей гнездо прямо за окном нашей спальни, о сладком пироге миссис Ллойд и одинаковых платьях, что мы сшили с валлийкой — я уговорила Джейн взять несколько отрезов шелка. Я просыпалась с мыслями об Александре и засыпала, пожелав ему спокойной ночи и надев его рубашку, стесняясь сама себя, разговаривала с топазом, представляя, что маг меня слышит, и боялась, страшно боялась, что его снова отправят в Хиндостан. Или в Персию. Или в Египет — на Суэцком канале всегда неспокойно…
Газеты были перевязаны шпагатом. Я осторожно, стараясь не повредить тонкую бумагу, распутала шнурок, опустила его в карман. Ллойд все не уходил, стоял, скрестив руки на груди.
«Дэйли-Телеграф», старый знакомец, — я погладила заголовок и развернула газетный лист с фотографией Александра во всю полосу. Как ему идет мундир Гончего!.. Ниже было еще одно фото, на нем маг гораздо моложе, со свежей, еще припухшей меткой на шее, сощуренными глазами и упрямо сжатыми губами. Я сложила газету так, чтобы изображения находились рядом, и решила, что обязательно скопирую их.
Взгляд скользил по строчкам и снова возвращался к красивому лицу Александра. «Новый герцог Райдер… Признан законным наследником… Милостью Королевы, за отличную службу…» Один год остался. Точнее, нет. Семь месяцев и двадцать три дня, я считаю. «Выжил после проклятия Старой крови, но свадьбу все равно придется отложить… Отчим невесты…»
Что?
«Помолвка между Его Светлостью Александром Райдером и мисс Шелл Уилбер, сестрой скандально известного Гончего Шона Уилбера, была заключена два года назад, но соединению влюбленных сперва помешала болезнь жениха, а теперь ему препятствует траур невесты, чей отчим, граф Дэмиан, скоропостижно скончался в сентябре. Последует ли мисс Уилбер правилам хорошего тона, или ее крепость падет под напором обаяния мистера Райдера?»
Сначала мне показалось, что с глазами снова неладное. Потом — что я разучилась читать. Или просто сошла с ума. Да, именно так. Я перегрелась, и у меня случился приступ дислексии.
От смеха, похожего на лающий кашель, я испуганно вздрогнула. Ллойд. Я совсем забыла о стоящем в паре ярдов старике.
— Это какая-то ошибка, — покачала я головой. — Ошибка, да. — Я говорила с валлийцем как с ребенком, которому поясняют очевидные вещи. — Здесь просто перепутали имена, наверняка скоро появится опровержение. Если уже не появилось. Понимаете, мистер Ллойд, Гончим запрещено иметь отношения.
— Это Райдер так сказал?
— Да, мистер Александр. Он же не будет меня обманывать. — Я увидела скепсис на лице старика и заговорила быстрее, заикаясь и глотая слова. — Это все ерунда! — встряхнула я бумагой. — Написать можно все, что угодно!.. Зачем Алексу меня обманывать? Он попросил меня остаться, хочет, чтобы мы были вместе, хочет…
— На х… он тебя хочет!
Я отшатнулась, как от пощечины.
— Вы… вы…
— Идиотка! Соплячка! — брызгая слюной, рявкнул старик, и я, уронив газеты, попятилась в крапиву. — Все вы одинаковые, райдерские шлюхи!
— Мартин! — вытирая руки передником, из кухни выбежала миссис Ллойд. — Мартин, прекрати! Не трогай девочку! Мартин!.. Старый ты осел, — побледнела женщина, увидев разбросанные газетные листы. — Ты что наделал…
Ее испуг сказал мне куда больше, чем все оскорбления мистера Ллойда, и под ребром кольнуло.
— Значит, это правда, Джейн? — тихо спросила я, пытаясь вдохнуть. В ушах нарастал звон, садовая ограда странно кренилась. — Все, что написано — правда?
— Нет! Нет, конечно, Тини, — отводя глаза, пробормотала миссис Ллойд. — Мистер Александр наверняка все объяснит…
— Что здесь объяснять, у него ведь уже есть невеста. — Настоящая леди, с приданым и хорошей репутацией, не то что я. — Он меня обманул.
Я обошла зажимающую себе рот валлийку и, спотыкаясь, побрела к дому. Обернулась.
— Спасибо, мистер Ллойд. Джейн, я прилягу. Мне нехорошо.
Странно так. Птицы поют, шуршит под ногами трава. Печет солнце, и над рекой дрожит марево, а на белый ажурный мост невозможно смотреть. Небо синее-синее, будто выточенное из ляпис-лазури. Ни грома, ни молний, ни урагана. А у меня жизнь сломалась.
Опять.
Дурочка ты, Тини Хорн.
«Гончий и воровка — какая пошлость!»
А герцог и воровка — глупость.
Я поднялась наверх, в комнату Александра, и села на пол у двери, обняла колени, слепо глядя в стену. Обожженные на солнце щеки щипало от соли, вдохнуть никак не получалось.
Сойка свистела.
Одного не понимаю — зачем? Я же не навязывалась ему, ничего не просила! Я уйти хотела… Зачем он убедил меня остаться? Зачем сказал, что нужна, если у него уже есть невеста? Я ведь живой человек, мне же больно…
Взгляд упал на нашу… его кровать, и я засмеялась, давясь рукавом грязной рубашки и унижением.
«На … он тебя хочет!»
Обидно, но как же доходчиво! Все правильно: приличная жена в Ландоне и девчонка из Уайтчепела в глуши, для развлечений. Кажется, именно так выразился Уилбер — «Развлечешь его».
Получается, вся его забота и нежность просто игра? Что ж, надеюсь, ему было весело.
А обещания…
Какие обещания? — Я до крови прокусила ладонь, вдруг осознав, что Александр Райдер ничего мне не обещал.
«Он сделал вам предложение, Тини?» — «Нет».
Он всего лишь сказал, что я нужна ему — не пояснив, для чего, и попросил ждать — не уточняя, сколько. А я все придумала… Поверила в то, во что хотелось верить. Глупая, глупая Тини Хорн. Что бы сказали твои родные, если бы узнали, что ты потеряла не только честь, но и рассудок?
…это не он негодяй, это ты идиотка, как правильно сказал мистер Ллойд. Бестолковка.
Я просидела на полу до самых сумерек. Несколько раз в двери стучали, но я не стала отвечать, бездумно играя желтым топазом. Красивая и дорогая вещь, она идеально подойдет мисс Шелл. Гувернантки и швеи такое не носят.
Камень я оставила на столе, там же положила записку для миссис Ллойд, попросив прощения за то, что ушла, не простившись, и пообещав известить, как только устроюсь на новом месте. Не зажигая свечей, умылась в холодной воде, переоделась, сменив старые бриджи и рубашку Райдера, в которых работала в саду, на платье от Уилбера. Я честно его заработала, развлекая мага. Платье, пальто и ботинки. И юбку, которую сшила мне миссис Ллойд.
Я сложила одежду в потрепанную охотничью сумку, мистер Райдер все равно велел ее выбросить. Спрятала на самое дно папку с рисунками и рекомендации, в последний раз оглядела комнату мага и, пошире открыв окно, перебралась на ветку старой яблони. Обламывая мелкие сучки сумкой, спустилась на пару ярдов вниз и спрыгнула на землю во внешнем дворе, там, где меня не будет видно из кухни.
— Сбегаешь, значит? — проскрипело за спиной. Цепкие пальцы схватили за сумку.
— Ухожу.
— А я смотрю, что за диво по дереву лезет… Не то ворона, не то вор…
— Я ничего не украла! — выкрикнула я. Замолчала, глубоко вдохнула, сдерживая готовые сорваться слезы. — Вот, — сделав шаг назад, я стряхнула сумку с плеча. — Можете проверить.
— Верю, — хмыкнул Ллойд. — Ты-то поумнее моей дурехи будешь… Весь Ллавелин до сих пор пальцами показывает: жениха бросила, байстрюков герцогских в подоле принесла, а кому позор прикрывать? Кому отбрехиваться? «Мартин, братик!» — передразнил он. Старик махнул рукой и поднял сумку, отряхнул, отдал мне. А потом сунул в ладонь несколько мятых банкнот. — Возьми.
— Мне не нужно…
— Ишь, гордая! Бери! — буркнул валлиец. — В Ллавелине зайдешь в лавку к мяснику Янгу, скажешь, что моя племянница из Сноудона, дочка Кэти Ллойд и Патрика Стоуна. Янг покормит и посадит в дилижанс. Запомнила?