Выдохнув, я снова легла, только сейчас ощутив, что весь разговор была натянута как струна. Легкий ветерок, врывавшийся в открытое окно, колыхал шторы, шелестел брошенными в кресле письмами, нес запах умытой дождем зелени, свежей сдобы и сохнущей земли. По высокому подоконнику бродили солнечные пятна.
Рука не болела.
Высвободив ладонь из пледа, я поднесла ее к глазам, убеждаясь, что от резаной раны на пальце не осталось и следа. Вдобавок исчезли мозоли, зажили глубокие царапины, ожоги от крапивы и сорванный ноготь, а в теле ощущалась звенящая легкость.
…вылечил. И не тронул.
Или…?!
Губы горели.
Замерев, я прислушалась к себе, но не было ни ноющего низа живота, ни ссадин, какие я находила на бедрах после долгих занятий любовью с Александром. Уилбер ведь не стал бы лечить меня выборочно, оставив опухший рот?..
Не знаю, почему маг помог мне, но спасибо ему. И Триединому, за то, что уберег от посягательств. И приснившейся маме: «Все будет хорошо…» Как же мне тебя не хватает… Тебя, и папы, и тетушки с дядей… Вы, наверное, думаете, что я совсем расклеилась, но я исправлюсь, правда-правда исправлюсь! Я не стану больше плакать и обязательно вырвусь отсюда. И пусть только Александр Райдер попробует меня не отпустить, я… я… Я об его голову вазу разобью! — пусть даже мне для этого придется встать на табурет!
А сейчас нужно одеться и спуститься вниз, успокоить мистера и миссис Ллойд. Заставлять их волноваться — неправильно, старики точно не виновны в том, что их хозяин негодяй.
Я решительно отбросила одеяло, села, заправляя за уши растрепанные волосы, и удивилась, заметив красно-рыжий цвет кончиков. Повернулась к зеркалу и ойкнула при виде отчищенных от краски атласно блестящих кудрей; в медной жаровне, что согревала спальню зимой, тлел перемазанный в бурое платок с серебряной монограммой «Ш. Р. У.»
7
Жесткий воротник рубашки давил, натирая горло, как ошейник дивов, в сюртуке было жарко, а трость хотелось засунуть кому-нибудь в зад. За семь хиндостанских лет Александр привык к удобной, не стесняющей движений одежде, и нынешняя, приличествующая титулу, вызывала желание сжечь ее на заднем дворе. Или прямо в шкафу.
Алекс оттянул ворот и невпопад кивнул на какое-то замечание Шелл.
— Вы меня совсем не слушаете, мистер Райдер, — мягко упрекнула девушка. — Что вас беспокоит?
…вынужденное безделье, от которого хочется лезть на стену. Ненавидящие взгляды Сент-Клера и его прихвостней, задумчивый — графа Найтли. Необходимость держать лицо, раскланиваясь с теми, кого бы он с удовольствием удавил. Постоянная слежка — где бы он ни оказался, всюду появлялись Гончие. Постоянная необходимость держать щиты — Королева не стеснялась, вламываясь в его мысли. Надоедливые газетчики. Назойливые кредиторы кузена. Настойчиво-ласковая Шелл. Чертов воротник, больше похожий на строгач…
— Все в порядке, мисс Уилбер, — улыбнулся Александр. — Говорите, граф Винченце…
— О графе Винченце я говорила четверть часа назад, — шутливо стукнула его веером Шелл. — Но так и быть, повторю. Граф Винченце женится на гувернантке, и только подумайте, эта особа прислала нам с Шоном приглашение в надежде…
Сам Алекс посетил бы свадьбу в Торнфильд-Холле, даже если бы Винченце женился на кобыле, но Советник Берли настоятельно рекомендовал не покидать столицу:
— Вы можете понадобиться в любой момент, Ваша Светлость, не мне объяснять вам, что такое служба. К слову, поздравляю с возвращением титула.
— Благодарю. К слову, о службе, — ухватился Александр, которому до чертиков надоела вереница балов и обедов с их необходимостью соответствовать. — Роланд эл’Клэй убит, и насколько я знаю, Король Финварра уже подал ноту протеста.
— У вас хорошие информаторы, Ваша Светлость, — склонил голову Берли. — Я понимаю, к чему вы ведете, но этим вопросом уже занимаются. Кроме того, — понизил голос Советник, — тщательное расследование не нужно ни нам, ни Дин Ши. Определенно, Роланда убил кто-то из Гончих, но эл’Клэй создавал Финварре столько проблем, что Его Величество будет удовлетворен любым виновным, которого мы предоставим.
— Уже выбрали смертника? — поднял бровь Александр.
— Не вас, — холодно улыбнулся Берли. — Вы ведь друг леди Элизабет, верно? Но все же не забывайте, покинуть Ландон вы можете только с Ее разрешения.
А Она лишь смеялась, превращая аудиенцию в фарс:
— Куда вы торопитесь, герцог Райдер? Зачем? Мы скучали… Я хочу, чтобы вы танцевали со мной этим вечером. — И фрейлины-Источники копировали ее жест, закрываясь белыми, слоновой кости, веерами.
Правда, не смеялись. Александр вдруг понял, что никогда не видел на их безупречно фарфоровых лицах и тени эмоций, никогда не слышал голосов. Они немые?
— Отнюдь, — засияла глазами леди Элизабет. — Девушки говорят, но только со мной. Не заглядывайся на моих фрейлин, Гончий, у тебя уже есть невеста. …Ну же, пригласи меня, я люблю эту музыку.
— Только если вы гарантируете, что Советник Дадли не вздернет меня на дыбе.
Смех. Блестящие из-за веера глаза вечно юной Королевы, решившей подразнить фаворита. Раньше Александр с удовольствием бы включился в игру, но сейчас понимал — чем Она ближе, тем проще Ей обойти защиту. Он сам легко обогнул щиты Берли, выясняя, кого же решили отдать на откуп Финварре.
Действительно, не его. И внушил Кингу отправить внука на материк. Пусть люди Ее Величества гоняются за мальчишкой — а он немного отдохнет от почетного сопровождения Гончих. По крайней мере, их будет меньше.
— Как поживает Валентин? — спросила леди Элизабет, когда Александр вел ее к центру зала.
— Стенает о несправедливости этого мира, давшего ему богатство, а затем отобравшего. Я, само собой, исчадие ада, — позволил выплеснуться раздражению маг.
— Валентин хороший мальчик, — погладила его плечо Королева. — Но слишком слабохарактерный.
Жадный до чужих денег транжира, мог бы сказать Александр, но не стал произносить этого вслух. Леди Элизабет, впрочем, хватило и поверхностной мысли.
— Ты стал прямолинеен и категоричен. Дурное влияние Шона Уилбера?
— Я бы назвал это дружеским влиянием, Ваше Величество.
— Ну раз ты так считаешь, — засмеялась Она, делая знак дирижеру. По залу поплыла мелодия вальса, а по вискам и затылку мага скользнул холодок Королевского внимания. Легкие, похожие на морозные уколы ощущались то справа, то слева, то где-то в подкорке, и улыбка Александра, подсовывавшего Ей правильные воспоминания и рассуждения, медленно превращалась в широкий оскал.
…как часто Она посещала его голову раньше? Внушение он бы заметил даже сквозь метку, защита от чужой воли — база ментализма, но считывание? До встречи с Этансель, подтолкнувшей развитие дара, он не подозревал, что такая ювелирная работа возможна. Этансель… Мысли о ней он старательно гнал, даже проводив Ее Величество к креслу. Не время. Не место. В конце концов, у него есть невеста.
…которую руки чесались перекинуть через колено и выпороть. Резкая прямота Уилбера и его талант к плетениям выродились в сестре мага в извращенное интриганство, а упорство и настойчивость Шелл поистине заслуживали восхищения — принадлежи они мужчине. Красивая пустоголовая куколка, видевшаяся ему со слов Шона, оказалась расчетливой особой с собственными планами на жизнь, и предложение друга связать семьи и капиталы теряло привлекательность с каждым часом, проведенным в обществе мисс Шелл Уилбер.
О нет, она была идеальной леди — от бантиков туфель до кончиков аккуратно уложенных белокурых волос. Образованная, безукоризненно вежливая, экономная, покладистая с ним и Шоном и уверенно управляющая слугами в доме брата, с одной-единственной милой слабостью в виде коллекции фарфоровых котят, она была бы прекрасной женой, не проглядывай под ее лепестками шипы. Она цеплялась ими за рукава, обвивала, ласково требуя внимания и интересуясь делами, которые он не собирался с ней обсуждать — ни в статусе жены, ни, тем более, невесты.
Александр никогда не отказывал женщинам в уме, и наблюдать, как Шелл подталкивает его к нужным решениям, было любопытно. В мелочах он уступал: поездки, прогулки, подарки, организация приемов, чертовы воротники модных в этом сезоне рубашек, — но когда мисс Уилбер вздохнула у портрета последнего Короля Пендрагона и указала на несомненное сходство внука и деда, оборвал ее:
— От Короны редеют волосы, мисс Уилбер. И слетают головы.
— О нет, я не имела в виду ничего такого, — пошла на попятный Шелл. — Просто вы похожи на него, мистер Райдер. Шон говорил, ваш резерв даже больше чем у… — кивнула она на картину.
При взгляде на тонкий золотой обруч, венчавший головку жены Его Величества, пульс девушки начал частить.
Интересно, замуж она собралась за него или Корону?
А спустя пару дней после памятной беседы в бильярдной лорда Гилмора между Шелл и графиней Сент-Клер завязалась оживленная «просто дружеская, не подумайте дурного, Александр», переписка. Еще через неделю один из компаньонов банкира Тернера пожертвовал в благотворительный фонд мисс Уилбер тысячу фунтов.
— Моя невеста благодарит вас, — процедил Александр.
— Лучшей благодарностью будет ваше расположение, герцог. Надеюсь, вы простите горячность моего партнера при прошлой встрече.
Приглашенные газетчики замерли стаей шакалов. И такую же стойку сделал затесавшийся среди них Гончий.
— Конечно, — кисло ответил Алекс. — Передайте господину Тернеру мои наилучшие пожелания.
Рукопожатие облетело газеты, а ночью он, скрипя зубами, терпел на затылке ледяные жгуты Королевского дара.
— Клянусь, я не знала о ваших разногласиях, мистер Райдер, — расплакалась Шелл, когда он настоятельно попросил ее не иметь больше дел с банковским домом Тернера. Крупные жемчужины слез катились по лилейным щекам, голубые глаза смотрели невинно и прямо, а ему впервые хотелось не утешить плачущую женщину, но как следует встряхнуть.