Тот самый Арчер?
«Я не прятал! Мистер Арчер, у меня ничего больше нет!»
…курчавая борода, блестящий оскал, свист трости, жгучая боль и панический ужас. Похоже, очень похоже на то, что всплывало в снах Искры.
«Мистер Арчер, клянусь!..»
Он выучил повадки каждой чертовой шлюхи Ист-Энда, а на Тини, мышонка Тини, вечно не хватало времени и возможности. Но если этот Арчер — тот, кого она боялась, кому умоляла не отдавать — он ему руки обуглит. По дюйму, прямо сейчас, чтобы потом не искать, — поднял глухие щиты Александр. — А за остальными вернется позже, далеко не уйдут.
Маг кивнул своим мыслям и, пьяно качаясь, свернул в переулок.
— Что он задумал, Ваше Величество?
Королева потянулась к Гончему и поморщилась, подув на обожженные кончики пальцев:
— Закрылся…
Обитая железом дверь распахнулась, лязгнула о стену и повисла на верхних петлях.
Узкий коридор цеплял плечи. Огонь прыгнул на старые, в пятнах, обои Шееле [зеленые обои, названы в честь химика, создавшего пигмент. Из-за мышьяка в составе красителя ядовиты], шипя, взлетел к потолку. Гостиную затянуло удушливым дымом. Сквозь едкую пелену проглядывали колченогие табуреты и длинный стол, заваленный мисками, со второго этажа неслись мальчишеские вопли и шлепки, с какими палка опускается на голое тело.
Преграждающий дорогу стул с грохотом опрокинулся; вопли наверху перешли в скулеж, с потолка, отмечая шаги, посыпалась пыль.
— Какого дьявола тут происходит? Ты кто?! — рявкнул при виде Алекса и дыма появившийся на лестнице человек. Коренастый, круглолицый, с окладистой каштановой бородой, в расшитом жилете и с цепочкой часов поверх аккуратного брюшка — его можно бы было принять за адвоката или успешного служащего, если б не золотые заточённые зубы, высоко поднятые рукава рубашки и окровавленная трость.
— Ар-рчер? — пророкотал маг и сам же ответил, поймав подтверждение в мыслях. — Арчер. Ты знаешь мою Искру?
— Кого?.. Ты кто такой?
Нащупав на поясе револьвер, Клейтон Арчер спустился на пару ступеней, пытаясь сквозь дым рассмотреть вломившегося в дом мужчину. Пожара он не испугался. Незнакомца поначалу тоже — пока тот, секунду назад стоявший в пятнадцати ярдах, вдруг не оказался в шаге.
— Тини. Рыженькая. С веснушками вот тут, — провел по переносице мужчина в обгорелых лохмотьях.
Его губы не шевелились — раскатистый, переходящий в утробное рычание голос раздавался прямо в голове Клейтона. Глаза незнакомца горели рубинами, на груди и плечах, испещренных огненными трещинами, плясало пламя.
Маг!
Хрипло выругавшись, Арчер отшатнулся и разрядил в его голый живот револьвер.
Пули входили в испачканное сажей тело, заставляя мага вздрагивать и отступать: одна ступень вниз, две, три. Выстрелы били по ушам, рукоять револьвера скользила во вспотевшей ладони.
Барабан сухо щелкнул и повернулся. В наступившей тишине было слышно треск расползающегося по стенам огня, собственное дыхание Арчера и топот наверху — маленький гаденыш удрал. И стук, словно град по тёсовой крыше.
— Ай, — насмешливо сказал маг. — Больно.
Выдавливаемые из его тела сплющенные кусочки свинца падали на лестницу и, прыгая по ступеням, пропадали в дыму. Крови не было. Арчер, не веря, — он же не первый! Все мрут, и перевертыши, и маги, и ши! — проследил, как пуля с чавканьем вывинчивается из раны. В образовавшейся дыре вспыхнуло пламя, и точно такой же огонь ослепил сутенера, когда раскаленный кулак мага разбил и запек его ухо.
Ломая перила, Арчер полетел на первый этаж. Заорал, раздробив колено, и сипло закашлял, давясь ядовитым дымом. Огонь добрался до мебели, лизнул ножки стола и табуретов, побежал по рассохшейся лестнице вверх.
Александр, морщась, вытащил последние пули и спустился к корчащемуся на полу человеку.
— Я хочу знать о Тини. Кто она. Как к тебе попала. Как ей жилось в этом хлеву. Откуда у нее шрамы. Ты можешь мне помочь — тогда будет не так больно.
В лицо плеснуло ненавистью, злобой, гнилым страхом перед тем, кто вдруг оказался сильнее и сожалением, что целился в живот, а не в голову.
…паскудная тихоня, из-за которой повесили Джереми…
…найти, и по кругу в доках, если не сдохнет — Безносой…
…надо было сразу отдать ее Сьюзан.
…или на декокты.
От пинка в живот мысли Арчера смешались со рвотой.
— Докерам? На декокты?! — впервые вслух прошипел Александр, и пламя заревело, превращая дом в преисподнюю. Треснули, проседая балки, огонь окутал стены и потолок, осколки лопнувших окон разбросало по переулку.
Одежда Арчера вспыхнула вместе с досками пола. Он завыл и, извиваясь, пытаясь сбить с себя огонь, пополз к коридору.
— Лежать, — наступил на сломанную ногу человека Дракон. Душащий дым и сорванное горло не позволили Арчеру закричать — он завыл, звериным чутьем угадав свою близкую смерть.
— Правильно мыслишь, — кивнул Александр. — Я тебя самого на декокты пущу, живьем. Но сначала…
Наклонившись, он стиснул ладонями голову прежнего хозяина Искры — провалился в него, стал им, поднимая каждую секунду, проведенную Арчером с Этансель, — увидел девушку его глазами, разглядел себя, Клейтона-Александра в ее расширенных от отвращения и страха зрачках, услышал сдавленный плач — и впервые в жизни почувствовал, как трезвеет без пережигания.
Приступ закончился так же резко, как начался. Я вытерла слезы, села на полу, все еще не веря, что могу дышать полной грудью. Валлийский Дракон, блестящий шелками с герба Александра, подмигнул мне и сыто улыбнулся.
11
Над плато Столовой горы близ Кейптауна стояла безлунная ночь. Резкий порывистый ветер трепал волосы, свистел в ущельях, сек спину песком и кварцитом. Далеко внизу штормил океан.
Высота, ветер и соль завораживали.
Стоя у края мира, Александр смотрел на проносящиеся под ногами тучи, дышал бесконечной Атлантикой, слушал грохот камнепадов Дьявола и громовые раскаты Апостолов. На дрожащего у его ног мужчину внимания не обращал. На вспышку портала тоже не обернулся.
— Привет, Шон.
— Выше не мог залезть? — проворчал Уилбер.
В его голосе странным образом мешались горечь и облегчение. Александр не стал разбираться.
— Выше — в следующий раз, — усмехнулся маг.
— Будет следующий?
Улыбка Алекса увяла:
— Надеюсь, нет.
Всю жизнь держать себя в руках и сорваться. Четырнадцать погибших, две сотни раненых, выгоревшая Санта-Катарина и Уайтчепел-Роуд. Ее Величество в восхищении.
Порыв ураганного ветра чуть не сорвал с Уилбера пиджак, запорошил глаза пылью. Шон чертыхнулся и, запахнувшись плотнее, подошел к краю плато, остановился рядом. Мигающие огни Кейптауна были похожи на мертвенное свечение призраков.
— За тобой Свору пустили, — сказал Уилбер.
— Да, я знаю, — кивнул Алекс. — Я вернусь через час, — добавил он, взглянув на лежащего ничком человека. Шесть порталов подряд иссушили Арчера, запустив процесс, аналогичный мумификации. Как и обещал Дракон, заживо. — Можешь меня не ждать.
— И потерять пять тысяч за Райдера, живого или мертвого? — хмыкнул Шон. — Еще чего.
— Мертвого?
— Особая инструкция Дадли.
— Понятно.
Удивления не было, только сковывающая усталость после слишком длинного дня, начавшегося со скандала в Ландоне и закончившегося в африканской колонии. Хотелось лечь, закрыть глаза и не вставать. Хотя бы до утра.
— Паршиво выглядишь, — достал сигареты Уилбер. Алекс не ответил, и Шон, закурив, наклонился к скребущему камни Арчеру. — Это кто? — спросил он, носком туфли перекатывая человека на спину.
Сломанное ребро громко хрустнуло.
— Осторожнее, — бросил через плечо Александр. — Он очень хрупкий.
— Кто это? — повторил Шон, с любопытством разглядывая выпирающие золотые зубы и сухое тело, тонущее в одежде.
— Клейтон Арчер. Адвокат, мошенник, убийца, продавец краденого, растлитель и просто сволочь, выдававшая свои притоны за работные дома. …Этансель попала к нему, когда ей было тринадцать.
— Вот как, — глубоко затянулся Уилбер. Выпустил дым через ноздри. — Ну и?
— Что «ну и»?
— Попала, а дальше?
— С чего интерес? — повернулся Александр.
— Мне здесь еще час сидеть, — щелкнул портсигаром Шон. — Будешь?
В этом весь Уилбер.
Алекс усмехнулся и взял сигарету. Курить не стал, просто завертел ее в пальцах, рассыпая крошки табака. От приживленной памяти Арчера и остальных он избавился на Камчатке, после пятого перехода. Чужие воспоминания остались как факты, но даже от фактов было паршиво.
— Арчер подобрал Этансель осенью, на станции Уайтчепела, — заговорил маг, — она сбежала из приюта. Красивый ребенок, цвет волос необычный… Сильно простужена и явно не в себе, но сумасшествия под лауданумом не видно. Арчер собирался продать ее какому-нибудь извращенцу, — дернул щекой Александр, — но простуда перешла в лихорадку, лихорадка в пневмонию, и к весне, когда Этансель стало лучше, желающих купить ее не нашлось — похудела и подурнела. И он определил ее в воровки. Когда Искра отказалась красть — избил. За попытку сбежать сломал ей нос и устроил экскурсию в бордель, пообещав там оставить. Больше она не бунтовала. — Смятая сигарета полетела в темноту.
— Говоришь, Вирджиния сумасшедшая? — подал голос Уилбер.
— Нормальная, — отрезал Алекс. — Просто с чудинкой. У нее родители умерли, потом опекуны — тут не только с гобеленами здороваться начнешь.
— А на вокзале она что делала? Попрошайничала?
— Замерзала. — Последние слова Александра заглушил камнепад.
Вспышки молний над Апостолами расцвечивали плато контрастно-синим. Отблески сухой грозы плясали на обломках скал, на кожистых листьях кустарника, на лицах магов, превращая мужчин в языческих духов; принесенная им жертва извивалась на высоком алтаре Столовой горы.
Ветер и песок скоблили иссыхающее тело Арчера, будто наждачкой: сидя на валунах, маги смотрели, как рвется и слетает лоскутами ставшая пергаментной кожа, как сползает, оголяя кости, волокнистая плоть — до тех пор, пока от человека не остался скелет в обгорелой одежде. Налетевший шквал закружил его и, гремя пустым черепом, потащил к обрыву.