— Готов сдаваться Королеве, — встал Александр. — Откроешь портал?
Шон кивнул и тщательно растер окурок о камни. Поднялся.
— С Шелл, я так понимаю, ты порвал, — сказал он, выводя контур пробоя. — Допекла?
— Не сошлись характерами, — ровно ответил Алекс.
— А с Вирджинией, значит, сошелся? — едко улыбнулся Уилбер. — Характером или размером?
На скулах Александра заиграли желваки.
— Ее зовут Этансель, будь любезен запомнить, — отчеканил маг. — Этансель прекрасная девушка, и она останется под моей опекой, независимо от того, когда я женюсь, на ком, и женюсь ли вообще. В чем проблема, Шон?
— Кроме того, что ты изуродовал мою сестру, а Тини Хорн — Источник? Никаких проблем, — скривил рот Уилбер. — Проходи, — указал он на мигающее белым окно портала. — За Шелл перечислишь двадцать тысяч.
— Может, еще корону отдать?.. — присвистнул Алекс. — Десять.
— Десять и пятнадцать процентов акций «Блэк Свон».
Александр коротко подумал, кивнул:
— Стоило сразу сказать, что хочешь «Лебедя». Забирай. …Шелл я вылечу.
— Я сам, — оборвал Шон.
Контуры портала искажали пространство, показывая одновременно африканское плато и сонную улицу Белгрейвии. Белые особняки аристократов прорастали сквозь камень, тучи мешались с туманом, редкая роща серебряных деревьев на склоне развернулась в убегающую вдаль цепочку фонарных столбов, а крупные соцветия кливии завертелись колесами припозднившегося экипажа. Александр почти вошел в плетения, когда Уилбер хлопнул его по плечу:
— Да, Райдер!
— Чт…о! — От хука в печень подкосились ноги. Алекс согнулся и, хватая воздух, повис на Шоне.
— Еще раз взломаешь мои щиты, — прошипел ему на ухо makada, — убью.
12
— Где же вы столько чертополоха нашли, мистер Вулф? А грязи?.. Дождей две недели не было! Как вы объясните свой вид миссис Вулф? — тихо выговаривала я насупившемуся Одину. Похожий на дикобраза волк сидел на крыльце коттеджа и только порыкивал, когда я, вычесывая репейник, дергала особенно сильно. — А как ты хотел?.. Нужно было сразу прийти, а не ждать, что само отвалится… И не выкусывать.
— Р-р-р…
— Вот тебе и «р-р». Намажу язык карболкой, будешь знать.
С холмов спускался звездно-сиреневый вечер. Облака на западе еще горели алым, но низины уже затянуло густыми тенями, превратив их в черные озера рябящего вереска. Теплый ветер перебирал ромашки перед домом, шумел в старых каштанах, нес от реки крупные пушинки рогоза. Над головой звенели комары.
— Тини, бросайте этого бандита, — выглянула из кухонного окна миссис Ллойд, — и так полдня над ним просидели. Я пирог испекла, сейчас чай заварю… Будете? — с надеждой спросила она.
— Буду, — улыбнулась я, распутывая остатки колтунов на волчьем боку. — Мы скоро закончим.
— Накрываю, — довольно кивнула валлийка.
На кухне застучали тарелки, запахло печеной говядиной. Один заинтересованно повел носом и облизнулся.
— Если вы с миссис Вулф совершенно случайно окажетесь утром у реки, то, может статься, найдете по кусочку, — лукаво сказала я, приглаживая волчью шерсть конской щеткой.
— Р-р? — покосился на меня Один.
— Ры, — подтвердила я. — А если пообещаешь не бегать по чертополоху, то там окажется еще и молоко.
Один фыркнул и шутливо схватил меня за пальцы. Я почесала его за ухом, погладила умный лоб и исполосованный шрамами нос, но когда коснулась горла, он отодвинулся.
— Хорошо, не трогаю. …А ошейник ты снял зря, мистер Райдер будет недоволен, — сказала я, вытащив последнюю колючку из мехового воротника. — Может…
— Р-рав! — ощерился волк, демонстрируя, что думает об ошейнике, Райдере и его недовольстве. Вывернулся из рук, спрыгнул с лестницы и побежал к реке. С высоты крыльца он походил на ледокол, разрезающий лиловое ромашковое поле.
— Что вы, мистер Вулф, благодарить меня совсем необязательно…
В груди опять закололо.
Поморщившись, я оперлась о стену, закрыла глаза, подставив лицо прохладному ветру. Сердечный приступ постоянно напоминал о себе — в обед я даже пила ландышевые капли миссис Ллойд, — и возвращаться в летнюю духоту коттеджа не хотелось.
— Вчера были сильные возмущения потоков. — От звука чиркнувшей спички я чуть не подпрыгнула. Господи, ну почему он все время подкрадывается!.. — За неделю все уляжется, и тебе станет лучше.
— Вы!..
Уилбер кивнул, закрываясь ладонью от ветра, закурил. Огонек сигареты подсветил острый подбородок и худую шею с меткой Гончего, воротник-стойку пиджака.
— Вы меня напугали.
— Это несложно, — усмехнулся маг, выдохнув в сторону облако горького вишневого дыма. — Поднимайся, — вдруг протянул он мне руку.
Я недоверчиво посмотрела на белеющую в сумраке ладонь, на тонкие паучьи пальцы и встала сама.
Глаза Уилбера сверкнули красным:
— Если тебе протягивают руку, Вирджиния, ее нужно принимать, — сказал маг. — Второй раз этого может не случиться. …Иди, — указал он на двери. — Принесешь мне чай.
— Сюда?
— В гостиную.
— Хорошо, мистер Уилбер.
Опасаясь, что маг двинется следом, узкий коридор, в котором не развернуться — и не увернуться, — я почти пробежала. К счастью, сегодня Уилбер не торопился.
Или наоборот, не к добру.
— Явился, двух дней не прошло, — раздраженно проворчала слышавшая наш разговор миссис Ллойд. — Не трогайте посуду, Тини, вы ему не служанка! Сама отнесу… Ходит и ходит, ходит и ходит… — кромсая пирог на крупные ломти, бормотала валлийка. Нож в ее руках громко стучал о деревянный поднос. — Будто медом намазано!
— Так ему и намазано, — буркнул из темного угла мистер Ллойд. — Думает, раз Райдеру перепало…
Я опустила голову и отвернулась. Что делать с настойчивым вниманием Уилбера, я не знала.
Визиты мага начались через неделю после моего выздоровления. Сперва короткие, не больше четверти часа, они с каждым разом становились длиннее. Маг входил в гостиную, бросал шляпу и пиджак на диван — «Привет, Вирджиния» — и по-хозяйски устраивался в кресле Александра: «Принеси выпить».
Спрятаться от мага не получалось — он легко находил меня в прачечной, в кладовке, в библиотеке, в любом уголке двора или сада. Уилбер опирался плечом о стену или ограду и, дымя сигаретами, смотрел, как я развешиваю белье, расставляю банки с повидлом и полирую столовое серебро. Потом ему надоедало, и он требовал все бросить и развлекать его:
— Хватит, Вирджиния, для домашней работы есть слуги. Сядь.
Сидеть под пристальным прищуром карих глаз было жутко. Тем для беседы не находилось, в преображение Уилбера не верилось: сейчас он не хамит, не пытается унизить и оскорбить, но что будет через минуту? Или через час, когда он наиграется в гостя?.. Я сидела на диване напротив Уилбера, смотрела из-под ресниц на острые отполированные ногти мага, и принесенный им шоколад застревал в горле.
…царапины, которые он оставил на груди и бедрах, зажили только после вливания силы. А до того — гноились и нарывали.
Присутствие Уилбера отравляло дом: рядом с магом сбоило сердце, дрожали колени, пересыхало во рту и звенело в ушах. Гостиная сжималась до размеров двухъярдовой клетки — выход из нее перекрывал ядовитый тарантул. Станешь спорить, сопротивляться — убьет. Будешь кивать и послушно растягивать губы в улыбке — может быть, уцелеешь. Может быть.
— Что вам нужно, мистер Уилбер? — спрятав влажные ладони в складках платья, решилась я. «Тини, если гости задерживаются, намекни на бессмысленность встречи или поздний час, это заставит их откланяться». — Я не могу уйти из Дрэгон Хиллс, я не приближаюсь к реке и границе. Зачем вы…
— По просьбе Райдера, конечно, — перебил меня маг. — …Ты же как дитя, Вирджиния, — откинувшись на спинку кресла, лениво добавил Уилбер. — То в туман прыгнешь, то руку изрежешь…
Только детям не смотрят на губы.
И на грудь. Не скользят взглядом по ногам, не отпускают скабрезных замечаний — «Без корсета тебе лучше». Не ловят рук, «помогая» подняться по лестнице, не пугают до заикания упавшей на книги тенью и вкрадчивым голосом:
— Снова за старое, мисс Хорн?
В замочной скважине шкафа с учебниками Александра торчала шпилька.
— Я ничего не краду, — съежилась я на табурете.
На стол, по обе стороны от меня, легли две ладони с блестящими на пальцах ногтями — такими длинными, что первая фаланга казалась неестественно вытянутой. Хиндостанский загар мага сошел, и кожа Уилбера почти не отличалась цветом от светло-бежевых рукавов пиджака. Мужчина наклонился так низко, что я почувствовала приторный запах сандала.
— Что же ты делаешь, Вирджиния? — Укололи ухо усы.
— Читаю, — выдавила я, молясь, чтобы в библиотеку вошла Джейн. При Ллойдах маг ко мне не приближался.
— Читаешь. Похвально, — усмехнулся Уилбер. Закрыл учебник. — «Теория плетений и заклятия». Вряд ли ты найдешь здесь что-то полезное, — легко угадал он причину, по которой я взломала замок, — тебе нужна другая книга. — Дверца шкафа со скрипом открылась. Стоящий на верхней полке справочник проплыл по воздуху, мягко опустился на стол. — «Охранные заклятия. Восьмой круг». Давай посмотрим вместе.
Между моей спиной и грудью Уилбера был от силы дюйм. Мужские руки справа и слева жестким кольцом. В живот уперлась твердая столешница. Склонившийся маг медленно перелистывал ногтем страницы — я чувствовала, как его дыхание у моей щеки становится чаще, и на глазах закипали слезы.
Господи, ну пожалуйста, пусть кто-нибудь войдет! Джейн, Мартин, Один!.. Алекс…
— Вот, — наконец сказал Уилбер. — Аркан, плетение двенадцатой степени потенциала. Мгновенный телепорт при критическом удалении объекта от точки отсчета, прямая зависимость между скоростью и активацией, полная сохранность времени и материи за счет резерва инициатора. — Ладонь мага накрыла мою. Я попыталась забрать руку, но Уилбер не отпустил, больно сжал. Я закусила губу и затихла. — Снять аркан может только тот, кто его создал, — продолжил маг. Горячие пальцы обвели мое запястье, поползли вверх, к кромке короткого рукава. — При попытке распутать заклятие сработает сигнальная нить. — Перламутровая пуговка над локтем расстегнулась, пальцы, поглаживая, забрались под ткань, и я беспомощно всхлипнула. — Не рыдай, Вирджиния, аркан можно обмануть и порвать.