здесь — лет жизни] — крикнула я и взвизгнула, когда рука мага кандалами замкнула запястье.
— Ты в своем уме, Этансель?! — прошипел Райдер. — Хочешь вообще из спальни не выходить?
Голова закружилась, во рту стало солоно от крови и слез. Вжимаясь в стену, я смотрела на мага и чувствовала, как от холодного ужаса отнимаются ноги. «Я тебя не отдам».
— Ты… ты тоже будешь меня…?
Алекс выругался и разжал пальцы. На заостренных скулах мага заиграли желваки.
— Не буду. И никому не позволю, — отрывисто сказал он. — Но разрешить уехать тоже не могу. Тебя ищет Королева, Искра. Если найдет, малейшее ее недовольство мной ударит по тебе. Поверь, леди Элизабет весьма изобретательна в наказаниях.
Я уткнулась в колени и тихо заплакала. Слова Александра прозвучали, как приговор — жестокий и несправедливый. Все мечты, все мои желания окончательно пошли прахом, разбившись о чужую вражду. Я могу забыть Арчера, пережить Уилбера, вынести предательство и обман, но стать призом для Королевы и Гончего?!.. Терпи, Тини, — засмеялась сквозь слезы. — Терпи и надейся, что Райдеры и Тюдоры однажды примирятся! Жди старости — Королева не станет пытать старуху… Может быть, в старости у тебя и появится сад размером с платок…
Я вскрикнула, когда Райдер схватил меня под мышки и, протащив по матрасу, притиснул к себе.
— Не надо! Не…!
— Не плачь, Искра, — глухо сказал маг. Зарылся лицом мне в волосы, положил ладонь на затылок, заставляя прижаться к его плечу. — Я не могу смотреть, как ты плачешь. Хочешь в Шотландию — будет Шотландия. У меня есть замок в Грампианских горах. Он старый, но сторожевая башня цела, там можно жить. Рядом луга, озеро… Река с выдрами. Зимой олени и косули приходят к порогу, едят зерно с рук — тебе понравится. Если нет — куплю ферму в долине. С чертовым садом, раз он так важен. Только не плачь, Искорка…
Сердце Александра стучало гулко и часто, почти заглушая слова. Гудящий в сосудах огонь сушил слезы. Обнимая меня, целуя висок, маг чуть заметно раскачивался, будто хотел убаюкать лаской и обещаниями. Заверениями, что все будет хорошо, что меня никто не найдет, не обидит, что сам он не станет мне докучать, лишь иногда заходить — убедиться, что я в порядке.
Тусклая лампа освещала желтый круг у камина, два кресла рядом, низкий стол, бутылку виски и мужские туфли — Шон ждал его, забросив ноги на столешницу.
Будто ничего не случилось.
Будто они все еще друзья, вместе выбравшиеся из джангалы.
Накатившая злость оглушила. Слов Уилбера он не понял — прочел по губам, так стиснув кулак, что сквозь пальцы закапало кипящее золото четок.
— Дадли приходил. Ты не торопился.
— Был занят, — выговорил Алекс. — Твоя дражайшая сестрица сдала Этансель Королеве. Искру ищут по всему Альбиону.
Показная расслабленность Шона моментально пропала.
— Удавлю стерву, — оттолкнув бокал, сел makada. На его щеке багровела царапина, рубашка и брюки были измяты, и в зрачках Александра заплясал жестокий алый:
— Шелл стоило удавить в колыбели, а тебя оставить ракшасам. Контуры значит, Шон?! — прошипел маг, выбивая кресло из-под Уилбера.
Makada скатился на ковер, но встать не успел — Алекс пнул его в бок, с удовлетворением услышав, как хрустнули ребра.
— Я же предупреждал: не трогай Искру. Что было не ясно? — Еще пинок, в грудь, и Уилбер отлетел к шкафу. Стеклянная дверца осыпалась сколами. — Что тебе было не ясно?! — рявкнул Алекс, схватив Шона за жилет и рывком подняв на ноги.
Лицо makada было таким же, как в памяти Этансель — близкое, перекошенное, и маг ударил, ломая тонкую линию носа над жесткой — колючей — полоской усов. Брызнула кровь. Как у Искры, когда рыдающая девушка резала пальцы, пытаясь сбежать от домогательств makada.
От второго удара Шон увернулся — кулак Алекса с грохотом снес книжную полку. Makada скользнул под рукой, заламывая, схватил плечо и локоть, но остановить идущего напролом мага не смог; сбросив захват, Алекс впечатал локоть ему в ухо:
— Скот! — и скрипнул зубами, когда повисший на поясе Уилбер глубоко вспорол бок. Парализующий яд makada понесло кровотоком, лишая дыхания и заставляя комнату плыть.
— Уймись. Я заплачу, — прострекотало под ухом. — Сколько ты хочешь за Источник? Двадцать тысяч? Пятьдесят? Сто?.. Тебе ведь нужны деньги, Райдер! Я помогу откупиться от Королевы, а ты отдашь мне Этансель. Долг за Шелл я прощу. Что скажешь? — укололо печень.
Сама щедрость.
— Ты согласен?
— Хороший план, — дохнул дымом Алекс, поймав запястье Уилбера. — Просто превосходный, — процедил он, выдирая когти из раны. — Ты придумал его до того, как изнасиловал Искру, или после?
Пламя загудело, выжигая яд, и маг ударил makada локтем по сломанным ребрам.
Пронзительный крик стал почти утешением.
А боевое плетение на горле последней каплей.
…предательством
было смотреть на нее, прикасаться, желать, раскрывать ее тайны, до полуночи удерживать в гостиной, провоцируя намеренной грубостью хотя бы на взгляд — Шон отчетливо понимал это, но не менее четко знал, что скорее откажется от Ауда, чем от девушки с рубиновыми волосами и мягкой улыбкой, предназначенной не ему.
Пока не ему.
Тини Хорн царапалась и кусалась, как котенок, вырванный из соломенного гнезда одеял. Тонкие руки колотили по голове, по плечам, острое колено ударило в опасной близости от паха, когда он, придавив ее, срывал одежду:
— Нет!.. Нет-нет-нет-нет!.. Джейн! Джейн!.. Алекс! Мистер Мартин!.. Не-е-ет!..
Отчаянные попытки Вирджинии отстоять себя распаляли. И умиляли. Несколько пощечин быстро заставили бы ее покориться, но причинять боль он не хотел. Только ласкать, пьянея от вкуса и запаха кожи. Целовать, ловя губами жалобный крик. Сжимать в объятиях, вбиваясь в беззащитное тело и чувствуя всем существом, что такое п о з н а т ь женщину.
Слиться с ней.
Стать ее горем и радостью.
— Нет! Не-е-ет!..
Раствориться в захлестывающем экстазе — он стискивал кулаки, напоминая себе быть осторожнее — у Тини давно никого не было, — и собственные стоны казались чужими — сумасшедшими, первобытными, дикими…
Этансель не шевелилась. Девушка лежала тихо-тихо, почти не дыша, лишь чуть заметно вздрагивали пальцы, вцепившиеся в сорочку — она так и не позволила снять ее целиком. По бледным щекам текли слезы.
Наклонившись, Шон подобрал губами соленую каплю, ласково погладил Тини по волосам:
— Тш-ш… Не плачь, priya…
Рано или поздно это должно было случиться. И хорошо, что сегодня — воздух звенел от приближающегося тумана Финварры. Наитие, толкнувшее его на пустошь, обрело основу: ничто не скроет разрыв аркана от Ландона, как заклятие Короля, да будет он благословен за этот подарок. Лучший подарок в жизни, — улыбнулся Шон, целуя холодные плотно сжатые губы.
В следующий раз все пройдет по-другому. Он даст ей время привыкнуть — столько, сколько потребуется. Перестроит дом. Разобьет сад. Купит лучшие ткани и украшения, оформит студию, как у старика де Маре. Если Тини захочет, позволит заглянуть в глаза тем, кто выбросил ее в Уайтчепел. В Хиндостане все будет совсем по-другому, в Хиндостане она будет его…
— …любить? — Кривая усмешка Дракона походила на разлом, заполненный лавой. Лицо Александра трескалось, рассыпалось, теряя человеческие черты, и в оголенном пламени вопили грешники. — Любить? Тебя?.. — переспросил маг, медленно сжимая горло makada и поднимая его над полом. — После того, что ты с ней сделал? Подонок…
Извиваясь, Уилбер схватил его руку, попытался оторвать от шеи, полоснул плетением — кинжал распался, не причинив вреда — и захрипел, когда Алекс ударил его затылком о стену, вырывая память последнего часа.
Женщину в плаще он узнал сразу — Мэри МакЛорак, любимая фрейлина Королевы и редкая дрянь, обожающая совать нос не в свое дело. Сдвинув портьеру, Шон смотрел, как МакЛорак в окружении призраков скользит по двору, как замирает у конюшни и сворачивает к черному ходу. Метку жег голос Райдера: «Шон! Шон!.. Границу Дрэгон Хиллс вскрыли, п р и к р о й голема!»
На кровати тихо плакала Этансель; в сгустившемся сумраке ее горькие всхлипы заставляли голову работать слаженно, как часовой механизм.
Времени вывезти девушку не осталось. Его и не было — туман окружил дом одновременно с прорывом. Через пять минут появится Королева, меньше, чем через десять Райдер, стоит МакЛорак учуять портал, и леди Элизабет перетряхнет голову всем здесь живущим.
Ллойды полностью открыты для считывания.
Спрятать растревоженный Источник в тумане не хватит сил.
Уйти зеркалами не позволит печать, а разорванный аркан срежет холмы на полмили вокруг.
— Yah lanat ha! — в бессильной ярости ударил подоконник makada.
Рисковать Этансель он не имеет права — только не ей, занявшей мысли и сердце. Жизнью, честью, кровью…
…слугами, — удлинились клыки. — Александром, убрав МакЛорак. Пусть Райдер объясняет Королеве, кто виновен в смерти Ее фрейлины, а леди Элизабет — где его любовница. Туман все смоет…
Шон встряхнул запястьем, материализуя плеть, но понял, что не успеет даже этого. Ничего не успеет.
— Уилбер, задержи Дадли!..
Только запереть спальню, перекрыв дорогу нежити пустошей. Бросить шаль на трюмо, затеняя печать. Перехватить Лестера, позволяя Александру опять стать героем.
…и с ненавистью стиснуть стакан, вдохнув исходящий от Райдера цветочный аромат Этансель.
Ненависть раскрасила мир оттенками крови. Брызги алого на рукавах, на жилете, на полках шкафа и белых книжных обрезах. Осколки у камина залиты густо-багровым. Черным — ковер и раскаленные руки. Придавив обмякшего Уилбера к полу, стиснув ворот, Алекс бил, не заботясь, куда придется удар — в дважды сломанную переносицу, челюсть или развороченную грудь.