Он не хотел идти в школу, но, черт возьми, ему однозначно надо было выбраться из дома. Майкл практически забаррикадировал дверь в его комнату. Попытка побега с целью пробежки, обернулась для него прямо таки святой инквизицией.
На самом деле, скорее всего, к лучшему. Он не мог бегать, не думая о Лэйни, о том, как в последнюю из встреч он пробежал почти десять километров, чтобы добраться до конюшни, где она занималась.
О том, как он спас ее жизнь.
О том, что он понятия не имел, все ли с ней в порядке.
Ник все еще стоял рядом и изучал его с тем же выражением лица, с которым он смотрел на него с момента возвращения домой из больницы.
— Иди, — сказал Габриэль. — Ты опоздаешь, а я знаю, как ты ненавидишь опаздывать.
Его близнец не шелохнулся. Габриэль потянул замок и застегнул рюкзак.
— Иди, Никки. Я буду вести себя наилучшим образом. Я обещаю. Я даже сделал всю домашку.
Потому что все равно ему было абсолютно нечего больше делать в выходные. С момента, как он вернулся домой, он был весь как на иголках, ожидая, что вот-вот что-то произойдет. Или полиция вернется и арестует его снова. Или появятся Проводники. Или появится дополнительная информация о пентаграммах.
Ничего.
Ник внимательно посмотрел на него.
— Ты же не собираешься никого убивать в коридорах, не так ли?
Он намекал на Хантера. Хотя Габриэль не слышал от него никаких вестей, ну и не то чтобы он сидел и ждал звонка.
Габриэль покачал головой.
— Ты серьезно?
— Господи, Ник! — Габриэль легко толкнул его. — Иди, давай.
Все студенты, что стояли неподалеку, внезапно затихли. Он практически слышал, как все затаили дыхание, как будто он собирался вытащить оружие. Если бы он знал, какие именно истории о нем растеклись по школе. Хотя он вполне мог себе представить, особенно с учетом того, что были выходные, и у народа было полно времени для фантазий.
Габриэль закинул рюкзак на плечо и развернулся перед братом.
— Хорошо, тогда пойду я. Увидимся за обедом.
Толпа расступилась.
На первой паре преподаватель выглядела удивленной, увидев его, и может быть даже слегка напуганной. Студенты пересели подальше, оставив места вокруг него пустыми. Никто не разговаривал с ним, но он ощущал прямо-таки передоз внимания с их стороны к своей персоне. Из-за этого ему хотелось сделать хоть что-то, чтобы оправдать ту репутацию, которую он заработал себе накануне. Но в его голове все еще звучали слова отца Бекки, произнесенные на кухне.
Люди умрут. Все, кто находятся в этой комнате.
Он сгорбился за своей партой и притворился, что он невидимый.
Люди уже или погибли, или были достаточно близки к этому. Пентаграммы указывали на Стихии, но он не мог продумать до конца причину их появления.
Сначала пожар на конюшне у Лэйни, потом пожар в доме Квин. Может, их как-то пометили? Но в этом же не было никакого смысла, или был? Все Стихии в городе знали, где живут Меррики, и они пометили их дом краской, нарисовав пентаграмму, когда отец Бекки впервые появился в городе. Если у них была задача разобраться с братьями Меррик, они бы просто могли спалить их дом.
И что насчет невинных людей, чьи дома были сожжены дотла?
Он смотрел на часы, время подобралось ко второй паре. Затем к третьей.
И тогда он увидит Лэйни.
У него в рюкзаке все еще лежала записка от нее, немного влажная после его прогулки под дождем, но все еще читаемая.
Ты меня боишься?
Чуть-чуть.
Когда он пришел на математику, ее еще не было в классе, и он вытащил свою домашку из пачки тетрадок и швырнул в корзину для тетрадей на столе мисс Андерсон.
Учитель посмотрела на него, когда он проходил мимо, и она была первой, кто не смотрел на него так, словно в ожидании, что он обольет ее стол керосином и подожжет.
— Мистер Меррик.
Он остановился, его пальцы с силой вцепились в рюкзак. Он не хотел смотреть на нее, не хотел ничего делать, чтобы не ухудшить отношения, которые и так были напряженными.
—Да, — сказал он.
Она вытащила из корзинки тетрадь, которую он только что положил, посмотрела на нее, затем на Габриэля.
— Я так понимаю, выходные были серьезным испытанием?
Испытанием. Очень смешно. Он встретился с ней взглядом, понимая, что в его глазах отчетливо читалось "не трогайте меня сегодня".
— Бывало и получше.
— Ты в порядке?
Вопрос был для него неожиданностью, особенно с учетом того, что в ее взгляде действительно читалось искреннее беспокойство. Она была первым человеком, который спросил, как у него дела, с тех пор как его арестовали.
Его защитные рефлексы обострились, и он был готов что-то ответить ей, что-то такое, чтобы оттолкнуть, обвинить во всем, потому что если бы она его не застукала за списыванием, он все еще был бы в баскетбольной команде. Ему бы никогда не потребовалась помощь Лэйни, и он бы никогда не поругался бы с ее отцом. И он бы никогда не попал на свой первый пожар.
И та девчонка бы погибла. Вместе со всеми остальными, кого ему удалось вытащить из огня.
Он сделал глубокий вдох, ощущая, как его плечи поникли.
— Да.
Затем, прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, он протиснулся мимо ее стола и прошел к своему месту.
Тэйлор Морриси сегодня не сидела перед ним, не демонстрировала декольте и не взмахивала томно волосами. Габриэль окинул взглядом класс, она сидела на отдельной парте в другом конце класса и смотрела на него, словно он был серийным убийцей.
Он хотел подколоть ее, но у него тупо не было на это сил.
И в этот момент в класс вошла Лэйни.
На ней были джинсы и сапожки, отороченные мехом снаружи, которые, похоже, сейчас были в моде и нравились девчонкам, и водолазка насыщенно лилового цвета. Никакой косметики и те же очки.
Ее волосы были распущены, струились по плечам, прямые и блестящие.
Абсолютно обычная, наверное, но Габриэль не мог отвести от нее глаз.
Особенно, когда их взгляды столкнулись, и что-то внутри него дрогнуло.
В ее глазах он увидел облегчение и желание, досаду и отчаяние, и он знал, что в его взгляде отражается все то же самое. Если бы он мог обнять ее, прижаться губами к ее щеке и шепотом обещать, что он никогда не причинит ей боли. Что он всегда будет ее защищать, что его не волнует, что все остальные думают о нем, что он будет делать для нее все, что только потребуется, всегда.
— Эй, — окрикнула Тэйлор. — Посмотрите-ка, кто-то решил сегодня нарядиться, как будто он не зануда-неудачник.
Девчонки вокруг нее прыснули от смеха.
— Так, достаточно, — сказала мисс Андерсон.
Лэйни покраснела, протиснулась мимо стола учителя, ее взгляд уперся в пол. Она уселась на стул рядом с Габриэлем.
— Привет, — прошептал он.
Ее немного нервные движения успокаивали. Она посмотрела на него сквозь спадающие пряди волос.
— Привет.
— Посмотрите-ка, — громко заявила Тэйлор. — Жертва пожара и поджигатель. Прямо как Ромео и Джульетта, да?
Габриэль завертел головой, но, прежде чем он успел произнести хоть слово, Лэйни схватила его за руку.
— Не надо, — прошипела она. — Все, что ты скажешь, они используют против тебя.
Он запихнул в себя слова обратно и уставился вперед.
— Не обращай на них внимания, — прошептала Лэйни. Она отпустила его руку и тихонько сдавила его плечо. — Просто сдай свою тетрадку.
Габриэль повернулся и посмотрел на нее. Вся его жизнь катилась к чертям, но ее присутствие здесь было словно луч света в непроглядной тьме.
— У тебя волосы распущены.
Она слегка покраснела и убрала свою руку.
Он поймал ее ладонь и просунул свои пальцы между ее, сцепив ладони.
— Это красиво.
— Спасибо, — прошептала она.
Он отпустил ее ладонь, прежде чем мисс Андерсон начала говорить.
Габриэль все никак не мог сконцентрироваться на уроке, его мысли возвращались к тому ощущению, когда Лэйни схватила его за руку, вместо того, чтобы думать о сумасшедших событиях выходных.
Еще одна записка появилась на середине парты.
Я рада, что ты в порядке.
Он бросил взгляд направо. Ее щеки были розовые, и он мог держать пари, что ее сердце пытается выпрыгнуть у нее из груди.
Он написал в ответ.
Я рад, что и ты в порядке. Спасибо за помощь твоего отца.
Щеки стали еще розовее. Он смотрел, как она берет карандаш и опускает его на бумагу.
Он не хотел тебе помогать.
Как будто это было удивительно. Но мисс Андерсон в этот момент наблюдала за классом, вместо того чтобы писать на доске, и ему пришлось подождать, прежде чем написать ответ.
Что ты хочешь?
Выражение лица Лэйни было сосредоточенным, когда она развернула записку. Затем она быстро написала.
Я хочу понимать, как ты делаешь то, что ты делаешь.
Он долго смотрел на эти слова и думал, как много она может знать. Как много она смогла понять. Она внимательно смотрела на него, он чувствовал это.
В конце концов, он кивнул, затем начал писать.
На перерыве во время пятой пары? В библиотеке?
Она ничего не написала в ответ, только развернула и кивнула, затем уставилась обратно в свою работу.
Он справился с домашкой, но Габриэль не понимал ни слова из того, что говорила мисс Андерсон. Он продолжал бросать взгляды на Лэйни, борясь с тем, чтобы держать свои руки в покое, он хотел дотронуться до нее и провести рукой по ее волосам, коснуться ее ладони, взять ее за руку и ощущать ее присутствие, чтобы ощущать равновесие.
Затем прозвенел звонок, и Лэйни стала собирать свои вещи.
— Увидимся, — прошептала она. Ее рука едва ли коснулась его, когда она протискивалась мимо его парты.
— Увидимся, — повторил он, собирая свои вещи, чтобы выйти из класса.
Но мисс Андерсон внезапно возникла на его пути.
— Я с удовольствием могу отметить, что твои работы стали лучше.
— У меня есть наставник, — ответил он. Когда она с удивлением подняла брови, он пожал плечами и сказал: — Я просто хочу обратно в команду.