Только открыла рот, чтобы ответить, как мужик зажал его своей грязной и холодной рукой.
– Не так быстро. Ты лишила меня десерта, а значит сейчас сама будешь отрабатывать, – попытавшись оттолкнуть его от себя, я сделала только хуже. Руку через некоторое время от моего рта он убрал, но теперь навалился всем телом.
Вроде щуплый на вид, неказистый, но откуда сила в нем такая? Непонятно.
– Отпусти меня, сейчас же! Иначе мой… мой муж тебя на кусочки порвет!
– Для начала, ему еще найти тебя нужно будет. Скажу, что сама себя за златые предложила. Все бы бабы шлюхи, мне сразу поверят, – липкий ужас прошелся по всему моему телу, заставив оцепенеть. Зубы начали отбивать чечетку, и совсем не от холода. Я сейчас была бы просто счастлива увидеть перед собой настоящего маньяка, так как знала, что на мою невинность он бы не посягнул. Убил бы одним резким движением, да, но не изнасиловал.
– Ниииик, – заголосила я что было мочи, но мужик опять сжал мне рот и, резко развернув к себе спиной, прижал к стене, острые выступы которой расцарапали мне щеку до крови.
– Хватит орать и ноги раздвигай, дря…
Закончить фразу он успел, так как позади раздался низкий звериный рык.
Глава 17
Если я раньше думала, что ужас, это когда тебя пытается изнасиловать мерзкий алкаш, то теперь поняла, как сильно ошибалась. То был страх, панический, всепоглощающий, но страх. А настоящий ужас, это когда ты понимаешь, что жить осталось считанные секунды.
Ну кому может принадлежать этот рык? Только Шелейскому монстру, который, каким-то хитрым маневром избежал поимки полицейскими, а теперь стоял у меня за спиной, готовый напасть в любую минуту. Сначала на все еще удерживающего меня алкаша, а потом уже на меня саму.
Сердце заколотилось как бешеное. Адреналин ударил в голову, ускоряя восприятие и реакцию.
Дернулась, и до соленого привкуса крови во рту вцепилась зубами в пальцы, что закрывали мне рот, не давая издать ни единого звука, а затем разразилась громким криком «пожар». Пусть хоть кто-нибудь услышит и откликнется. На «спасите, убивают», даже самые смелые по лавкам попрячутся, а от опасности пожара будут бежать врассыпную.
– Какой к черту пожар? – только и успел произнести подонок, как неведомая сила подхватила его в воздух, отрывая от меня.
Развернувшись, я, шумно переводя дыхание и ощупывая шею, которая к утру несомненно будет покрыта багровыми синяками, сползла по стене вниз. Ноги не держали, подгибались, словно ватными стали, а в ушах все еще стоял звон, сквозь который доносился крик алкаша.
Тут то я и увидела «зверя», что рычал за спиной, а сейчас не сводил с валяющегося на земле мужика своих, таких знакомых мне желтых глаз, виднеющихся сквозь прозрачную волчью маску.
Никита. Услышал. Пришел.
Волна облегчения затопила меня с головой, чтобы тут же смениться паникой. Это был не просто Ник.
Намного выше и мощнее. На руках выросли острые когти. Верхняя одежда отсутствовала, демонстрируя покрытую мелкой шерсткой широкую спину и грудь. Холод не доставлял ему ни малейшего дискомфорта.
Его внутренний зверь вырвался на свободу посреди улицы, где в любую секунду могли появиться люди и увидеть его. Вот тогда начнется настоящая катастрофа.
Трибуналу плевать, работает ли он на них, пытался ли он меня защитить, или специально показался тем, от кого должен прятать свою вторую сущность. Приспешники повсюду.
Они хватают всех подряд и отправляют в тюрьму. А затем суд, и вердикт, который в очень редких случаях бывает в пользу обвиняемого.
– Ник, нееет, – крикнула я, все еще не в силах подняться, – не трогай его!
Он даже не обернулся в мою сторону, лишь глухо прохрипел:
– Уходи.
А затем кинулся вперед, готовый голыми руками растерзать напавшего на меня мужчину. Крепко зажмурившись, я была готова услышать все что угодно, начиная от предсмертного крика, заканчивая ударом головы о каменную стену, но не рык раненого зверя.
Распахнув глаза, я увидела престранную картину. Алкаш, все еще полулежа на холодной земле, подняв руки, что-то про себя нашептывал, а Стойчев, в это время, был прижат невидимой силой к противоположной стене и не мог от нее оторваться.
Его лицо застыло в яростном оскале. Каждая венка на лбу отчетливо проступила сквозь прозрачную маску, а из ладоней, в которые впились острые когти, на белый снег стекали красные капли крови.
Мало того, что этот опухший от пьянства синяк был мерзавцем и насильником, так еще и ведьмаком. Теперь ясно, откуда такая силушка в щуплом теле. Смертельный луч не использовал, значит была малюсенькая надежда, что не черный, а от света черпает. Значит, не убьет.
Сил не много, иначе не напрягался бы так. Ручки подрагивают, того и гляди опустит, но от страха черпал энергию не переставая.
Да я человек, но несколько лет работы в паре с Ратмиром научили меня многому: от классификации видов, до поиска их уязвимостей. И вот теперь, эти уроки, должны пойти мне на пользу.
Взяв себя в руки, я поднялась на ноги, рванула к ведьмаку, и толкнула его в бок. Потеряв концентрацию, он повернулся в мою сторону, и этих секунд Никите хватило, чтобы освободиться от заклятия и броситься к нам.
Еще мгновение и порвал бы мерзкого алкаша на кусочки, поэтому я повернулась так, чтобы оказаться между ними, надеясь, что волка это остановит.
Словно из неоткуда рядом с нами появился Иван Михайлович. Он встал рядом со мной, закрывая от оборотня ведьмака, и вытянул вперед руку.
– Успокойся! Она в безопасности и сейчас ей угрожаешь только ты. Сюда спешат мои люди, так что срочно обращайся обратно, пока я сам не сдал тебя Трибуналу, – понимая, что он не шутит, я, глотая непонятно откуда взявшиеся слезы, рванула вперед и обняла Ника за пояс, – он предстанет перед судом Трибунала, и поверь мне, Стойчев, пощады ему не будет.
– Миленький, родненький, он ничего мне не сделал. Ты вовремя появился. Пожалуйста, обратись, – я повторяла каждое слово как мантру, надеясь достучаться до него, и в конечном итоге у меня получилось.
Обняв меня в ответ, Ник отступил к стене, и пока демон надевал наручники на ничего не понимающего алкаша, который от страха, кажется, протрезвел, начал трансформироваться.
Когда я подняла голову, не было уже ни шерстки, ни когтей, ни маски. Только злость в желтых глазах обращенных на напавшего на меня мужчину.
– Эй, красавчик, это не твое? – из-за угла вынырнула Надежда, одна из оперативниц, и кинула в Никиту его курткой. Поймав ее на лету одной рукой, он отодвинулся от меня, надел куртку на голое тело, а затем снова потянулся ко мне и прижал к груди.
– Он… – было видно, как тяжело давалось Никите подыскивать слова, поэтому я не стала его мучить.
– Не успел. Ты очень вовремя появился. Правда напугал меня до чертиков, я решила, что ты маньяк.
– Я сам себя им почувствовал, когда увидел, как эта тварь тебя… – снова оскалился, но ведьмака, слава богам, уже увели, – жаль, что я шею этой твари не свернул, когда была возможность.
– Возможность? Ты его знаешь?
– Берендеев. Свидетель наш, собственной гнилой персоной, – с этими словами Никита подхватил меня на руки, и не слушая моих тихих протестов, и окриков Ивана Михайловича, потащил в сторону снимаемого нами дома.
– Не забудь в участок зайти, показания дать.
Глава 18
Удерживая меня одной рукой, Ник, не говоря ни слова, открыл ключом входную дверь, снял, без помощи рук, с себя ботинки, прошел в спальню и уложил меня на кровать.
Чувствуя каждой клеточкой своего тела клокочущую в нем ярость, что не успела улечься после недавнего обращения, я ощущала себя защищенной и оберегаемой от всех… кроме него самого.
Нет, я не верила, что Никита причинит мне вред, но бурлящая в нем энергия требовала освобождения, и мне совсем не хотелось находиться поблизости, когда это все же случится.
Быстро приняв сидячее положение, я прижалась к спинке кровати, стащила с себя пальто и отбросила его в сторону. Туда же полетели ботинки.
Стоило поднять, наконец, голову, я обомлела от неожиданности, увидев направленный на меня исподлобья, пристальный взгляд не человека, а оборотня.
Он стоял перед кроватью с упавшими на лоб длинными прядями, в одних брюках, демонстрируя широкую грудь, и пожирал меня глазами, заставляя сердце бешено колотиться в груди.
Помимо моей воли, низ живота стянуло тугим узлом дикого желания. Пришлось сжать бедра и прикусить нижнюю губу, чтобы не застонать в голос, но Ник и так все понял по моим враз осоловевшим глазам.
– Не подходи близко, – прошептала я, вытянув вперед руку.
– А не то что? – хриплый голос и кривая усмешка в его исполнении не давали мне никаких шансов на сопротивление. Хотелось стащить с себя ненавистные джинсы и рубашку, чтобы грубая ткань не соприкасалась с телом, вызывая зуд и неудовлетворение, – я же знаю, что ты хочешь того же, что и я. И это не пить чай, успокаиваясь после пережитого.
– С чего ты это взял? – даже протест вышел каким-то неестественным.
– Обнаружив, что ты пропала, мы сразу же бросились на поиски. Решили, что Шелейский монстр утащил тебя в канализацию и спустились вниз, но я даже шага сделать не успел, как услышал в голове твой голос. Он прозвучал так отчетливо, будто ты находилась рядом со мной. Я, не задумываясь крикнул остальным продолжать поиски, а сам выбрался наружу и последовал за твоим зовом, а увидев Берендеева, сразу сдался на милость волку, желая только одного… убивать. Сопоставив все это вместе, я кое-что понял, и теперь хочу убедиться…
– В чем? – голова шла кругом от его признания, но я все еще не понимала, что Никита имеет в виду.
– В том, детка, что ты моя истинная пара, – как обухом по голове ударил, заставил зависнуть на несколько секунд.
Я знала, что оборотни своих истинных познавали только одним путем – через постель, когда их вторая сущность без малейшего сопротивления со стороны хозяина, брала верх.