Однажды Латасару перестало хватать жизненных сил, и он позарился на лес Адлары. Там было чем поживиться, долгие годы хозяйка рачительно пестовала в нем все живое. Бог не придумал ничего лучше, чем предложить ей сделку: она пускает его в свои владения, он зачинает с ней сына, взамен получает силы, а Адлара — статус матери бога. Рассказывали, дитя стихий смеялась так, что горы ходили ходуном. Небожителю ответ не понравился, и он решил воспользоваться лесом без ее согласия. От смерти от рук дочери стихий Латасара спасла только божественная сущность. Дальше все было предсказуемо. Объединившись, небожители, не сразу, но получили лес. Адлара осталась жива, но растеряла все свое могущество. Боги были неуемны в своей жестокости, они все равно не оставили ее в покое. Дитя стихий скрывалась, где только можно, но каждый раз небожители находили ее и отнимали все, что накопилось за время короткой передышки.
В Обитель нитей дитя стихий попала уже загнанным израненным зверем. Из ее изумрудных глаз ушел задор, а разум все чаще путешествовал вдали от тела. К тому времени она уже не держала в узде свою переменчивую сущность и то выпадала дождем, то обжигала раскаленным камнем, то пугала неизвестным существом, а иногда становилась похожей на него, Тэона.
В один из дней она исчезла, и долгое время никто ничего не знал о ней. Лишь после знакомства с Эллой Тэону удалось выяснить, что произошло. Адларе не хватало сил держать свой облик постоянным, и она решила примерить личину смертной. Вероятно, надеялась прийти в себя, а потом вернуться, но боги решили иначе. Они прокляли ее и оставили ей жизнь ровно до того момента, когда ее смертное тело закончит земной путь.
Адлара умерла от лихорадки сразу после рождения второго сына от человека. К счастью, даже умерев, она осталась вечной. Она не попала в Мир мертвых, а просто развоплотилась, как и все подобные ей, если судьба их складывается неудачно. Наконец-то получила долгожданный покой!
— Элла, держи себя в руках, — голос Драка выдернул чародейку из мира воспоминаний. — Дыши глубже, все хорошо.
Элла посмотрела вокруг: по кабинету кружили маленькие черные вихри, они поднимали в воздух легкие предметы и так и норовили подрасти. Она потерла лицо ладонями и сделала глубокий вдох. Закрыла глаза и мысленно приказала вихрям убираться. Они пошуршали еще мгновение и собрались в пыльный черный шар. Чародейка пожала плечами, глядя на наставника.
— Прости, подумала о матери и Латасаре и демоническая сущность вылезла наружу. Драк мягко улыбнулся.
— Это и был тот самый черный ураган, который дает силу демону Тэону?
— Нет, — Элла покачала головой. Шар подплыл к ней и как кот устроился в ее руках. — Это был черный ураган, который дает силу дочери демона Тэона.
Наставник хихикнул, шутка удалась.
— Ты поможешь мне? — спросил он уже серьезно.
— Да. Если ты возьмешь меня на встречу с Латасаром, — черный шар лопнул в руках у Эллы с громким хлопком.
— По рукам, — подмигнул Драк.
Чародейка улыбнулась. Как знать, может, месть не так уж и невозможна.
После обеда Элла переместила в свой "восхитительный тупичок" один из сундуков, тех, что в середине весны спрятала в дупле дуба около врат в земли детей Повелителя неба. Выпало немного свободного времени и, напрасно потратив силы на поиски кольца, Элла махнула рукой и занялась обустройством быта.
Вчера они с Драком до ночи трудились над зельями, с утра Элла вместе с наставником составляла список необходимого для похода за оком красного пятиглаза. Лето только начиналось, до солнцестояния оставался лунный цикл без четверти, но и работы предстояло много.
Этим вечером в Тмаре, как всегда в первый день лета, намечался карнавал. Элла пригласила Драка сопровождать ее, но наставник отказался. Отшутился, что уже дал свое согласие другой молодой и красивой распутнице. Чародейка только плечами пожала, серьезен маг или нет, она не поняла. Зато Драк отпустил Эллу домой после обеда, с тем условием, что завтра перед тем как прийти к нему, она попробует перевоплотиться в морского змея. Вот и нашлось время разгрести вещички немного.
Она открыла сундук и вытащила на свет пять платьев, два плаща, пару ботинок, летние туфли и запасной вязаный балахон. Вещей оказалось так немного, что они заняли чуть меньше половины шкафа. Элла вздохнула и снова нырнула с головой в пасть к деревянному монстру.
В дверь постучали, и почти сразу на пороге возник Ладр. Поздоровался, попросил разрешения побыть немного у Эллы, из окна ее комнаты хорошо проглядывалось гнездо соек. Птенцы презабавно вытягивали шеи и раскрывали клювики. Мальчишка забегал посмотреть на них каждое свободное мгновение. Чародейка разрешила, но велела Ладру вести себя тихо и не мешать. Он кивнул и уставился в окно.
Элла выгребла из сундука несколько книг, шкатулку с оберегами, талисманами, амулетами и прочими магическими помощниками, полотняный мешочек с зелеными фигурками на удачу. Последним она достала великолепный парадный наряд. Шелковое платье фиалкового цвета, с искусной вышивкой в виде розовых вьюнков, оплетающих стан. Чародейка положила его на кровать и разгладила руками. Вздохнула. Все-таки для карнавала как-то слишком. Придется выбрать другое одеянье.
— Какая красота! — отвлекся от соек Ладр. — Даже богине облачиться не стыдно.
Элла грустно улыбнулась.
— Я создала его для официальной помолвки с Аваром, — покачала головой. — Надеть не пришлось. Зря потратила силы на суетную вещь, проще было сшить, — чародейка снова вздохнула. — Так хотелось удивить его, а портной непременно бы проболтался.
Элла тяжело проглотила слюну, но обычных слез не пришло. Она покосилась на вместилище воспоминаний и хмыкнула. Вздохнула и продолжила.
— Сегодня у Авара свадьба. Путь Повелитель неба благословит его счастьем!
Ладр подошел к Элле и осторожно тронул ее плечо.
— Примерь! К чему вещь, которую ни разу не надевала?
— Отвернись и закрой глаза, — приказала чародейка и мальчишка повиновался.
Элла проворно сменила будничное платье и хлопковую рубаху на шелковое одеяние. Переобулась, расчесалась и только после этого разрешила Ладру посмотреть на нее. Белобрысый замер с открытым ртом. Потом театральным жестом подтянул нижнюю челюсть на место и задумчиво произнес.
— Он обыкновенный дурак.
— Кто? — не поняла Элла.
— Тот, кто женится сегодня. Как его там? Авар?
Чародейка кивнула, а Ладр продолжил:
— Если к тому времени, когда я стану мужчиной, ты будешь свободна, мои знамена будут у твоих ног.
Элла рассмеялась. Мысль о знаменах Ладра позабавила ее. Мальчишка, что с него взять…
— Смотри, что у меня есть, — сообщила она, желая сменить тему.
Потянулась к полотняному мешочку и достала оттуда две статуэтки. Потом залезла в кошелек и добавила к двум еще одну, ту, что хотела украсть здесь, в Тмаре.
— Теперь у меня их три! Я верю, что они приносят удачу.
Элла просияла и бережно выровняла фигурки по воображаемой прямой. Маленькие, с человеческий мизинец, статуэтки из изумрудного малахита, казалось, были сделаны из каменной пыли, мелких частиц, собранных в разных концах света.
Ладр уважительно закивал:
— Отличная коллекция. Будто одним мастером созданы.
Губы Эллы расплылись в довольной улыбке:
— Осьминога я утащила у какого-то колдуна, еще до того, как мать вышла замуж за отчима. Ящерицу, я думаю, это саламандра, я стянула у торговца, когда мы с Аваром ездили на ярмарку в соседние с его вотчиной земли. Лавочник поймал меня тогда, — улыбка чародейки стала еще шире. — Авар заплатил за нее, хотя пройдоха хотел просто неприличную сумму. Откуда у меня обезьяна ты знаешь.
Элла сгребла фигурки и вернула их в мешочек.
— Отворачивайся, я переоденусь и пойду на карнавал. Не хочу сидеть дома. Тума отпустила тебя?
— Нет. У нее какое-то поручение, — мальчишка развел руками.
— Ничего, это не последний праздник в твоей жизни, — утешила Элла.
В дверь громко и настойчиво постучали.
— Элла отрывай быстрей! Это Корак. Есть дело.
Чародейка вздохнула и направилась ко входу в "уютный тупичок".
Глава двенадцатая
Конечно, ничего настолько важного, чтобы бесцеремонно ломиться в дверь, у Корака не оказалось. Его ребята нашли место, где все это время прятались разбойники, требовалось оградить его от посторонних глаз, пока не выяснили все обстоятельства. Драка Корак на месте не застал, вот и пришлось побеспокоить Эллу.
Чем больше говорил приятель, тем больше чародейка подозревала, что весь этот обстоятельный рассказ — лишь предлог, чтобы сопровождать ее на карнавал. Элла удивилась сперва, с чего это офицер не пригласил ее прямо, но потом махнула рукой. Общество Корака не тяготило, с ним было весело и интересно, танцевать он, по всей видимости, умел, а большего ей и не хотелось.
Он нарядился индюком. Яркий костюм, расшитый голубыми, розовыми, желтыми лентами, охровая маска с клювом и двухуголка под стать: обтянутая разноцветными кусочками ткани, приклеенными тонкими веточками и приделанным прямо надо лбом сочно красным шелковым маком. У него нашлась запасная маска для Эллы. Заметив, что демону, похищающему мужские сердца, бесполезно прятаться, он протянул чародейке широкую черную полоску из густого кружева с окантованными серебряной нитью прорезями для глаз.
Воодушевленная, Элла передумала переодеваться, напротив, отступила ненадолго от своих принципов и сотворила себе изящную розовую шляпку. Когда они вышли из дома Видия, она, стараясь подыграть Кораку, поинтересовалась, где именно разбойничье логово. Офицер улыбнулся и сообщил, что дело терпит до завтра.
Тмар встречал лето. Веселился и дышал полной грудью. В воздухе причудливо смешивались запахи моря, сирени и жаренного мяса. Солнце и не думало убегать за горизонт. Везде сновали разодетые люди, звучала музыка, играли артисты, зазывая на представления. Забегаловки щедро угощали пивом, город безропотно оплачивал все праздничные счета.