есте утомляло, но чародейке казалось, что все самое интересное начнется именно здесь и она терпеливо ждала.
Она часто отвлекалась и смотрела по сторонам. К концу пьесы вокруг деловито зашастали фонарщики, парочки стали разбредаться кто куда, витрины лавок закрылись тяжелыми ставнями, на город постепенно опустились сумерки. Публика еще восторженно хлопала, когда Элла почувствовала чей-то взгляд, а затем попытку взять немного силы из ее чаши. Испуганно обернулась. Никого! Глубоко вдохнула и решила прогуляться к другому концу площади.
В углу между двумя каменными стенами горел фонарь. Голубого стекла, в форме большой капли, Элле он отчего-то напомнил слезу. Она остановилась рассмотреть кованое основание, когда кто-то снова бесцеремонно впился взглядом ей в спину, и опять попробовал украсть магической силы. Чародейка не стала оглядываться по сторонам, перехватила удобнее посох и решительно свернула в темный безлюдный переулок.
Отсчитала пятьдесят шагов и еле слышно запела заклинание. Остановилась, позволяя силе пробежать по телу и снова пошла вперед. Преследователь отстал. Ощущение чужого взгляда исчезло. Элла сделала еще несколько шагов и нырнула в попавшуюся на пути нишу в стене. Прислушалась. Разноголосо шумела площадь, ветер звонко бился каждой своей частичкой о каменные стены домов, скрипела цепь, на которой висел фонарь, потрескивала свечка внутри. По соседней улице спешила кошка, а в сторону Эллы двигался владелец взгляда. Его выдавал едва заметный хруст пылинок на дороге.
Чародейка затаила дыхание. Если заклинание сработала верно, преследователь пройдет мимо, и у нее будет возможность атаковать со спины. Сердце один за одним отвешивало удары, пылинки мучительно медленно приземлялись на дорожку, а ведомый наложенным мороком, неизвестный миновал Эллу, не обратив на нее никакого внимания. Она глубоко вздохнула и, набросила на него сплетенную ранее магическую сеть.
— Повелеваю, назови себя! — приказала Элла, существу без плоти, что попалось в ее ловушку.
Существо издало невнятный звук, а затем завертелось вихрем, высвобождая из плена одну свою часть за другой. Чародейка латала сеть, пока хватало сил, но существо тоже было не лыком шито. Вскоре стало понятно, его не удержать, и Элла отпустила добычу. В тот же миг почувствовала, как невидимый ледяной кулак сдавливает ее тело. Стало больно дышать, кровь замедлилась в жилах, и сила ручейком потекла прочь из чаши.
— У тебя нет власти повелевать Духом холода, — прошипел голос где-то около уха, и Элла поняла, что зря не послушала Драка, ввязываться в схватку с поглотителем не стоило.
Кулак сжался сильнее. Чародейка обреченно закрыла глаза, еще чуть-чуть и дух выпьет ее до дна. Так пусть подавится! Она обратилась к посоху и наполнила чашу из его источника. Хватка ослабла. Элла довольно улыбнулась, не всякому духу по вкусу сила Мира мертвых. Враг быстро пришел в себя, но магу хватило и полученной форы, она сорвала с ремешка на шее стекляшку и высвободила защитное заклинание. Духа отбросило, но он снова ринулся в атаку. Удивительно! Обычно, поглотители не бывают такими настойчивыми. Нет смысла пытаться выпить жертву, если на порабощение уйдет много сил.
Элла сорвала еще один кристалл с ремешка на шее. Сила прошила насквозь ее тело и остановилась на кончике посоха. Дочь демона сделала глубокий вдох и, смешав силу посоха со своим запасом, ударила духа. Просто так, без изысков. Делала ставку на силу удара и на отвращение поглотителей к силе Мира мертвых.
— Убирайся, откуда пришел! — приказала она.
Дух прорвал защиту и снова схватил Эллу в ледяные объятия.
— У тебя нет власти повелевать Духом холода, — прошипел он.
— Зато у меня есть! — раздался откуда-то сзади знакомый голос, и переулок заполнился мучительно ярким светом.
Происходящее не было магией. По крайней мере, в том виде, в каком ее использовала Элла. Тот, кто вызвался повелевать духом, использовал что-то сродни первозданной силы сущего. Все вокруг наполнялось радостью и теплом до тех пор, пока не стало мучительно муторным, а потом дух выпустил Эллу из своих объятий-тисков и все исчезло. Осталась только пустота и отчаяние. Чародейка устало сползла по стене и уселась на землю. Потерла ладонями лицо. К ней подошел дядюшка Нерф и протянул ей черный посох. Положил руку на плечо.
— Пойдем ко мне, Искорка. Выпьем вина да потолкуем немного, думаю, мне есть, что тебе рассказать.
Элла взяла в руки посох, кивнула и поднялась на ноги.
— Пойдем.
Глава четвертая
В повозке Нерфа было неожиданно светло и тепло и ожидаемо сыро. Пахло красками. Спаситель разлил по кружкам невесть откуда взявшийся горячий отдающий яблоками глинтвейн и усадил Эллу на единственный стул. Сам устроился на кровать напротив. Чародейка сделала пару глотков и улыбнулась мужчине:
— Спасибо. Мне пришлось туго.
Хозяин пригубил из своей кружки и скривился в ухмылке:
— С Духом холода любому пришлось бы худо. Я давно воюю с поглотителями, но существо такой силы вижу впервые.
Элла нахмурилась, сделала еще глоток из кружки. Вздохнула. Потерла лицо ладонями:
— Ты здесь из-за него?
— Из-за них, — Нерф скорчил рожу. — В Тмаре поглотителей очень много. Все считают, что они пришли туда, где есть много магов. Много магов, много силы, много еды — все очевидно, — собеседник залпом опустошил свою кружку и снова наполнил ее из кувшина, что стоял на тумбе около кровати. — А мне кажется, кто-то специально призвал их сюда, а теперь не знает, как избавиться. Кстати, до тебя Дух холода не являлся, людские маги — слишком мелкая добыча для него, удивительно, что ты вообще осталась жива.
Чародейка посмотрела в глаза собеседнику.
— Ты ведь знаешь, про Искорку, значит, осведомлен кто я.
Нерф напряженно хихикнул:
— Ерунда… Время от времени мне сами по себе приходят какие-то слова, но я не знаю ничего конкретного. Так что, если есть, что рассказать, не таись.
— Я не человеческий маг. Моего отца зовут Тэон, он демон-хранитель Обители нитей судьбы, а мать зовут Адлара, — протянула Элла.
— Она — дух стихий, прогневавший богов, — договорил Нерф за собеседницу.
— Именно так, — кивнула она. — Поэтому за моей силой пришел Дух холода.
Элла помолчала немного, а потом поинтересовалась:
— А кто ты? Я вижу, что ты не маг. Но ты играючи одолел духа.
Мужчина махнул рукой.
— Ерунда… Я создан для борьбы с поглотителями, — вздохнул. — Могу победить почти любого, вот только ничего другого не умею.
Элла кивнула и залпом допила глинтвейн. Нерф резво налил ей еще.
Утром она еле отрыла глаза. Голова раскалывалась, глинтвейн не пошел на пользу. Элла нехотя привела себя в порядок и спустилась к завтраку. Драк, восседавший во главе стола, ехидно улыбнулся, понимающе подмигнул ученице, но вслух ничего про ее состояние не сказал. Молчал, терпеливо ожидая, рассказа о вчерашних злоключениях.
Ученица уселась за стол и подперла голову руками. Предстоял серьезный разговор, а боль стихать не собиралась. Наконец, чародейка не выдержала, произнесла несколько слов и боль утихла. Тормак принес яичницу с беконом, кувшин ягодного киселя и исчез. Элла потерла лицо ладонями и поинтересовалась:
— Ты хотел моей смерти?
— Я хотел убедиться, что с тобой можно иметь дело, — Драк покачал головой. — Два предыдущих желающих получить это место умотали на следующее утро после ночной прогулки по городу. А ты сидишь, завтракаешь, — наставник улыбнулся. — Кто к тебе пришел?
— Дух холода, — Элла пырнула вилкой яичницу. — Его Нерф прогнал.
Маг присвистнул и погладил подбородок сразу под губой. Ученица отправила в рот кусок теплого хрустящего бекона и продолжила:
— Кто он? Я спросила, но не получила толкового ответа.
— Я тоже хотел бы это знать, — Драк покачал головой и показал небу ладонь правой руки. — Но у меня есть предположение. Думаю, он часть бога.
Элла нахмурила брови, а маг сделал несколько глотков киселя из своей кружки и продолжил:
— Я нашел странные легенды недавно. Они говорят, Повелитель неба никогда не ладил с новыми богами, а после опустошения окрестностей Горла богов, он и вовсе стал считать их поглотителями. Новые боги устроили заговор, убить его они не смогли, но заточили в какую-то вечную тюрьму в землях его детей. Так вот, когда он почуял неладное, он отделил от себя часть, чтобы защищать мир от поглотителей. Я думаю, что Нерф и есть эта часть.
— Может быть, — Элла кивнула, а потом снова нахмурилась. — Скажи, а сколько сейчас магов в Тмаре? Сотня, полторы?
Драк громко проглотил слюну и облизнул верхнюю губу. Сложил руки на груди, будто отгораживаясь от собеседницы.
— С тобой, четверо.
— Ошпаренные кони…
— Все разбежались, когда по утрам стали находить выпитых мертвых. Ты же знаешь, нашему брату везде вольготно, — маг ухмыльнулся. — Остался Серк, домашний маг Дараков, старой семьи, они всю торговлю в своих руках держат, и странный тип по имени Рин, что служит у Турунов, они рыболовством промышляют. Серк сильный маг, но уже немного в маразме, а с Рином ничего не ясно, он будто прячется от кого- то.
— Не густо, — вздохнула Элла.
— Это точно, — ухмыльнулся Драк. Потом подумал немного и добавил: — Я бы на твоем месте днем прогулялся до Нерфа. Он даст тебе оберег от поглотителей. Только обязательно до темноты. Вещица помогает не всегда, но это лучше, чем ничего.
— А что потом? Какой у нас план? — чародейка налила в кружку еще киселя из кувшина.
— Не дать себя сожрать, — нервно хихикнул наставник. И добавил уже серьезно: — Мне кажется, я знаю, в какую сторону двигаться, но нужно время, чтобы все проверить. Что касается тебя, то обучение тоже никто не отменял. Другое дело, нужно ли оно тебе на таких условиях. Ты можешь уехать, задерживать тебя никто не станет. Вряд ли Дух холода увяжется за тобой, твой источник обойдется ему слишком дорого.
Элла пожала плечами и отправила в рот последний кусок яичницы: