Все долго молчали.
– Земля, – наконец сказала Алекса. – Не такая уж она и прекрасная.
И они все невесело улыбнулись. Потому что, конечно, Земля была для них всем.
Когда они подъехали к Ханаану, у Адри стало теплее на сердце. Ей не терпелось скорее увидеть Лили. Она даже представить себе не могла, что так сильно соскучится.
Они свернули на подъездную дорожку к ферме, и Адри увидела, как Галапагоса вытягивает шею и вдруг бросается бежать, то есть – в ее исполнении – медленно и степенно шагать. Когда Адри вышла из такси, черепаха как раз проползла мимо пруда, стремясь ей навстречу. Адри перелезла через накренившийся заборчик, опустилась на колени рядом с Галапагосой и почесала ей шею. От удовольствия черепаха закатила глаза.
– Я тоже по тебе скучала, непостижимое ты существо. Ты не замерзнешь?
Лили была в кухне. Она что-то искала под раковиной, шмыгала носом и вытирала его рукавом халата, что было совсем на нее не похоже. Ее волосы были растрепанными и немытыми. Когда Адри поздоровалась, Лили вздрогнула, ударилась головой о шкафчик, потом обернулась к Адри.
– Чертова труба сломалась, – сказала она вместо приветствия.
Адри огляделась вокруг. В раковине громоздились стопки грязных тарелок.
Было невыносимо жарко. Адри посмотрела на термостат и увидела, что температура выставлена на тридцать пять градусов.
Когда Лили уселась за стол, Адри потихоньку убавила температуру.
– Как поездка? – спросила Лили.
– Хорошо, – неуверенно отозвалась Адри.
– Вот и славно, – Лили огляделась вокруг, как будто не хотела встречаться взглядом с Адри.
Адри присела напротив нее и схватилась за край стола, не совсем понимая, как ей себя вести.
– У тебя все было в порядке? – спросила она.
Лили долго смотрела на нее, смотрела как-то смущенно, а потом молча кивнула.
Адри распаковала вещи, быстро приняла душ и спустилась к Лили. Но ее не было ни в кухне, ни в гостиной.
Адри снова поднялась наверх, но Лили не было и в спальне, и когда Адри уже собралась уходить, она увидела Лили в окно.
Лили стояла на выгоне рядом с Галапагосой и гладила черепаху по голове, растерянно глядя по сторонам. Она вынесла на улицу стопку одеял, которые кучей лежали у нее под ногами.
Адри выбежала из дома и бросилась к ней.
– Лили, с тобой все в порядке?
– Да, я просто подумала, что ей, наверное, холодно.
Адри посмотрела на одеяла, потом – на Лили. Лили пристально разглядывала свои руки, затем подняла взгляд на Адри.
– Я не помню, где я. Ты мне поможешь? – спросила она. – Вызовешь мне врача?
Глава 9
Они просидели в приемном покое почти полчаса. Наконец медсестра оформила поступление и провела Лили в палату в дальнем крыле небольшой больницы. Пока Лили переодевали в больничный халат, Адри вышла в коридор. Потом пришел врач.
Когда Адри вернулась в палату, Лили лежала на койке поверх белых простыней – лежала в своей одежде, в которой приехала.
– А где твой халат?
– Ненавижу эти казенные вещи. Я переоделась в свои.
– Но так же нельзя!
– И что они со мной сделают? Посадят в тюрьму?
Адри хотелось притронуться к руке Лили, но она просто уселась на стул рядом с койкой.
– Так что с тобой произошло? – спросила она.
Лили рассмеялась.
– Старость, вот что произошло.
– Бабушка одной моей знакомой дожила до ста двадцати двух лет, – сказала Адри.
– Хорошо ей!
– И все-таки, если серьезно, что с тобой произошло?
Лили улыбнулась.
– Я же тебе говорю: я уже старая. Организм просто выходит из строя. Можно назвать это деменцией, можно как-то еще, но дело в том, что я слишком долго живу на свете.
– Мне очень жаль, Лили.
– Не надо меня жалеть. Господи. Это вроде как плата за проезд, понимаешь? Сейчас врачи научились излечивать многие заболевания. Но только не мои мозги. У меня в голове как будто болото из черной патоки.
Адри не понимала. Даже если ей когда-то придется «платить за проезд», это будет еще очень не скоро. Ее жизнь будет долгой, по человеческим меркам – почти бесконечной. А для Лили поезд уже ушел. И это казалось ужасно несправедливым.
– Я много думала, – тихо проговорила Лили. – И я хотела тебе сказать, что мне очень жаль.
– Жаль чего?
Лили задумчиво пожевала нижнюю губу, хмуро глядя на кошмарную плитку на потолке.
– Может быть, мы действительно совершили немало ошибок, мы, старичье. И теперь вам приходится за это платить. Наверное, ты была права, когда говорила, что я могла бы справиться лучше.
– Я не говорила…
– Я… Я думаю, мы не хотели специально все портить. – Лили тяжко вздохнула. – Чем дольше я живу… – Она снова уставилась в потолок. – Тем больше склоняюсь к мысли, что наша главная ошибка не в том, что у нас были плохие намерения, а в том, что мы сами были небрежными и невнимательными. Барахтались каждый в своих делах, по уши занятые собой. – Лили на минуту задумалась. – Да и настоящих засранцев среди нас хватало. – Она посмотрела на Адри. – Как ни прискорбно об этом говорить, но я думаю, ты совершишь не меньше ошибок, чем я. Просто это будут другие ошибки.
– Я надеюсь, что все-таки меньше, – сказала Адри.
– Да, конечно. – Лили взяла с тумбочки стакан с водой, отпила пару глотков, потом поставила стакан на место и снова откинулась на подушки. – Знаешь, – тихо сказала она, с легким намеком на грустную улыбку. – Я тебе страшно завидую. Я за тебя очень рада, я отдала бы тебе все, что у меня есть, но я тебе жутко завидую. – Она улыбнулась. – Ты вознесешься на небеса и никогда не вернешься на Землю. Как если бы ты бросила вызов одному из старейших законов природы. Но так и должно быть, мне кажется. Будущее принадлежит тебе, не мне. Просто… Мне хотелось бы на минутку оказаться на твоем месте. Почувствовать будущее, как его чувствуешь ты. – Лили погладила Адри по руке. – Открою тебе секрет. Хотя я и говорю, что у меня уже все позади, на самом деле я говорю не всерьез. Внутри я чувствую себя молодой. Мне кажется, это старое тело вообще не имеет ко мне отношения.
– Ты же, кажется, говорила, что не хочешь жить долго, даже если тебе заплатят миллион долларов.
Лили пожала плечами.
– Мы все говорим что-то подобное, когда не можем получить то, что нам хочется, разве нет? Если что-то тебе недоступно, то проще сказать, что тебе этого и не надо.
Потом они долго молчали.
– Я ничего не знаю, Адри, совсем ничего. Но я знаю, что люблю тебя. Мне все равно, эволюция это или что-то еще. Я просто так чувствую. И меня не волнует причина.
– Почему ты меня любишь? – спросила Адри, стараясь не встретиться взглядом с Лили.
Лили, кажется, удивилась вопросу. Судя по всему, у нее не было подходящего ответа. Она смущенно всплеснула руками, трубки от капельницы закачались.
– А почему бы и нет?
Через два дня Лили выписали из больницы. Адри привезла ее домой. Они пообедали и посмотрели кулинарное телешоу под названием «Вкуснотища», где рассказывалось, как делаются десерты в лучших ресторанах мира: любое из блюд за несколько долларов можно самостоятельно распечатать на пищевом принтере, если есть все ингредиенты.
Вечером началась снежная буря. Они наблюдали, как снег носится вихрями над полями, ослепительно-яркий и белый. Они смотрели комедийный телесериал под завывание метели.
Во время рекламы кукол Бекси (в детстве Адри нравилось отрывать им головы, но теперь они были неубиваемыми, могли приготовить тебе шоколадное молоко и знали все твои привычки) Лили вдруг произнесла ни с того ни с сего:
– Осталась одна неделя. – Она вымученно улыбнулась.
Адри думала об этом весь день. Ее сердце забилось чаще, когда она попыталась озвучить то, о чем она размышляла с поездки в Нью-Йорк, даже еще раньше. Пару раз она уже попыталась завести этот разговор, у нее не получилось.
– А если я возьму тебя с собой? – спросила она. – На Марс.
Лили изумленно уставилась на нее.
– Ламонт сказал, я могу попросить все что угодно. Вот об этом и попрошу. Может быть, он не откажет.
Лили долго смотрела на нее, а потом улыбнулась.
– Кто в здравом уме захотел бы лететь на Марс? – поддразнила она.
– Я серьезно.
– Адри, ты знаешь, что так не делается. Иначе все стали бы брать с собой семьи. – Лили задумчиво уставилась на свои руки. – К тому же я все равно никуда не поеду. Даже если мне разрешат.
Она произнесла это твердо и категорично.
– Я могла бы остаться с тобой, – предложила Адри. На середине фразы ее голос дрогнул. В груди шевельнулся страх, и Адри даже не знала, какого ответа боялась больше: «да» или «нет».
Лили нахмурилась. Они обе долго молчали, и молчание, кажется, растянулось на целую вечность, и в этой вечности они пытались сделать выбор между двумя возможностями, каждая из которых означала совершенно другую жизнь для них обеих. Наконец, Лили заговорила:
– Меня это просто убьет. На самом деле убьет. Если хочешь забрать у меня все счастье, тогда оставайся.
Адри смотрела на свои руки, в смущении и облегчении, в горьком разочаровании и все еще в страхе.
– Я счастлива, если счастлива ты. Неужели ты не понимаешь, Адри?
Адри покачала головой:
– Нет.
– Я надеюсь, однажды поймешь, – сказала Лили.
Они еще какое-то время понаблюдали за снегом.
Адри уже поняла, что она полетит. В это мгновение все и решилось.
– Поговори со мной, – попросила Лили. – Расскажи мне о наших девочках, о двух умерших сестрах. Расскажи мне о лучших подругах по обе стороны Атлантики. Может быть, я запомню все лучше, если услышу от тебя.
И Адри стала рассказывать. Она рассказала Лили о Кэтрин и Бизи Годспид и о красавчике Эллисе. Она рассказала ей о Ленор Олсток, чья подруга, уехавшая в Америку, оказалась совсем не такой, какой представляла ее Ленор.
И Лили запомнила. Адри рассказала историю так подробно, что когда двумя днями позже пришло письмо из архива Уичито, Лили и самой не терпелось его открыть.