Он так и шел не переставая все время, пока добирались до Туманного леса. Капли неслышно падали с неба, а в воздухе витало ощущение неизбежного увядания природы. Элла промокла до нитки, но от предложенного Аваром плаща отказалась. Ей хотелось, чтобы дождь смыл с нее пыль Мира мертвых. С какой бы радостью она искупалась в речке! Но увы. Прямо по пути реки не было, а делать крюк, только чтобы порадовать себя, сейчас казалось роскошью.
Авар, тихий и понурый, ехал рядом, он молчал и думал о чем-то, но делиться не спешил. Плащ его промок и из бежевого превратился в грязно-серый. Аромат корицы уступил место запаху сырости. Элла боялась нарушить хрупкую тишину, девушке казалось: заговори они сейчас — непременно поссорятся.
Поняли, что прибыли к Туманному лесу, когда лошади отказались ехать дальше. Лес обещал каждому, кто пересек его, исполнение одного желания, и не торопился упрощать смельчакам жизнь, разрешая ехать верхом. Путники спешились, отпустили животных, взялись за руки и побрели вперед.
Лес ничем не отличался от соседнего, разве что небо над ним оказалось чуть светлее и дождь перестал капать, как только Авар и Элла зашли в дубовую рощу, раскинувшуюся сразу после поляны. Сын Эскала сжал внезапно покрывшуюся шерстью руку спутницы и еле слышно сказал:
— Мне надо рассказать тебе кое-что. О детях Повелителя неба.
— Слушаю тебя, — ответила Элла, не оборачиваясь: она с жадностью смотрела вокруг.
Авар отпустил ее руку и потер ладонью глаза. Если бы он мог никогда не начинать этого разговора! Но рано или поздно придется сказать правду… Ученица Кнута прошла чуть вперед и скрылась в кустах. Спутник сразу последовал за ней, продрался сквозь заросли боярышника и беспомощно огляделся. Эллы нигде не было. Он позвал девушку, но ответа не последовало. Небо над ним потемнело, и снова заморосил дождь. Крикнул, пытаясь дозваться подругу, но лес не ответил даже эхом.
Элла прошла через кусты и где-то поблизости увидела ветхий домишко.
— Смотри, здесь живет кто-то, — обернулась она к Авару, который шел следом.
Рядом никого не оказалось. Домик тоже исчез, зато вокруг ученицы колдуна как из ниоткуда выросло бескрайнее лавандовое поле. У Эллы перехватило горло. Она с трудом вдохнула и громко позвала спутника. В ответ раздался режущий клич Тел-ар-Керрина. Остро захотелось уйти отсюда, неважно куда, лишь бы понимать, что происходит. Лес, похоже, сделал то, что считал единственно правильным: он разделил незваных гостей. Каждый должен был проделать свой путь в одиночестве.
Элла замерла, в нерешительности стоя посреди лавандового поля. Ясно вспомнилось такое же около Хлома, и стало не по себе. С леса станется, он и сюда поле-разбойника перенесет. Ученица Кнута уже отдохнула после лабиринта, но сил все равно было не разгуляешься, и перед тем как сделать шаг в жесткую растительность, не мешало бы проверить направление. Авар велел следовать на юго-запад, и Элла, лишенная иглы-компаса из-за оставленной в лабиринте торбы, применила заклинание поиска пути.
Внутренний взор расчертил поле на квадраты и наметил дорожку. Но ориентира найти не удалось, поле казалось бесконечным, и Элла не придумала ничего лучше, чем примять траву на пути. Идея оказалась так себе: сил уходило слишком много, просто блуждать по полю было бы легче. Ученица колдуна вытерла рукой выступивший на лбу пот. Плюнула на свою затею и попыталась сориентироваться по солнцу. К счастью, туч не было. Прикинув, куда следует идти, она сделала шаг, и тут же почувствовала, что попала в ловушку. Запах лаванды ударил в голову, а шагать стало сложнее, будто к ногам привязали невидимые грузы. Она заставила себя думать об исполняющем желание колодце, который должен быть в конце леса, и зашагала энергичнее.
Поле издевалось и вредничало: тело Эллы ныло, а в голову лезли ненужные мысли. Мерещился Тур, он хватал за шею, пыхтел и вздрагивал, точно как в тот злополучный вечер. Элла шагала, но чувствовала мерзкую тяжесть его огромной туши, саднящую боль в паху и, задыхаясь на ходу, не уставала напоминать себе: это морок. Помогало плохо. По щекам текли слезы, а в голове все настойчивее колол предательский страх: вдруг Тур умудрился обрюхатить ее в тот вечер. Крепче сжала посох и покачала головой. Все случилось в конце весны, если бы получился ребенок от этого подонка, сейчас, в начале осени, она бы об этом знала.
Будто осознав поражение, поле отступило. Ненадолго. Несколько мгновений спустя перед глазами возникло новое видение. Художник Нукла, тот самый, что стал отдушиной для Эллы после смерти матери, размахивая руками, бежал к своей юной ученице по свежему льду замершего озера. Зима только вступила в свои права, но озеро уже успело покрыться толстой коркой. Жаль, не везде. Ближе к середине лед треснул, и мужчина провалился в холодную воду. Элла в ужасе подбежала к полынье, но все что увидела — это ладони, бесполезно бьющие о прозрачную твердыню изнутри. Она кричала, звала на помощь, пыталась вытащить Нукла сама. Замерзшие руки отказывались подчиняться, одежда промокла, края льда обламывались, но не желали выпускать из своего плена ни души. Как голодный зверь пищу, озеро поглощало чужую волю. Взрослые пришли слишком поздно, с той стороны уже перестали цепляться за жизнь. Может быть, если бы она позвала кого — нибудь раньше, его смогли бы спасти? Шмыгнула носом и утерла слезы. Случившегося не переиграешь: даже если Нукла и погиб из-за нее, ничего уже не изменишь.
Осмотрелась проверить, далеко ли до конца пути. Все осталось по-прежнему. Вокруг, насколько хватало взгляда, ее оцепляло лавандовое море. Элла оглянулась, чтобы понять, как далеко отошла от края, и увидела его. Тел-ар-Керрин стоял перед полем. Монстр опять изменился и теперь больше напоминал сгусток тьмы размером с гигантского медведя, но Элла узнала его без труда. «Поле свое возьмет», — пронеслись в голове слова Кнута, и тут же пришла шальная мысль. Тел-ар-Керрин в другой своей жизни был магом, вряд ли боги отняли у него силу, а если так, то ступив на поле, он, как и Элла, не сможет повернуть назад. Зато они будут питать поле вместе, и, возможно, у нее появится шанс.
Монстр, хоть и заметил беглянку, зайти на поле не спешил. Вероятно, боги оставили ему не только животную сущность, но и остатки разума. Элла подумала и решила проверить, какой напев в нем сильнее — проклятье богов, требующее уничтожить потревоживших Обитель нитей, или память о магических запретах. Она достала из кармана изумрудный клубок. Нить блестела на солнце и приятно холодила ладонь. Элла помахала клубком в воздухе, но Тел-ар-Керрин остался невозмутим. Тогда девушка взяла в руки конец нити и стала наматывать ее на ладонь.
Внезапно пришло видение: перед ней стоял Кнут, совсем не похожий на себя: молодой, ладный, красивый. Глаза его светились теплом и нежностью. Он улыбался, протягивал руку и вопрошал: «Что же ты стоишь, сладкая, пойдем».
Слова явно говорили не ей, и Элла смутилась. Будто в замочную скважину заглянула и увидела не предназначенное для посторонних глаз. Пошла вперед. За спиной зарычал Тел — ар-Керрин. Ученица колдуна обернулась и увидела: монстр идет по ее тропе. Теперь главным стало не дать себя поймать. На ходу она смотала нить обратно и сунула клубок в карман платья. Ускорилась. Воздействие поля разделилось на двоих, и идти стало легче.
Тел-ар-Керрин, казалось, не чувствовал лавандовой атаки, он гигантскими прыжками приближался к своей добыче. Приближался к существу, покусившемуся на порядок мирозданья. Элла перешла на бег. Подумала и решила, что идея заманить монстра на поле была неудачной.
Глава семнадцатая
Авар вглядывался в лес вокруг себя и никак не мог определить, где именно находится. Он шел, как ему казалось, на юго-запад, но время от времени проходил одно и то же место — высокую сосну с кривым раздвоенным стволом. Злился на себя, снова определял направление и шел, пока опять не оказывался около того же дерева.
Моросил прохладный осенний дождь. Авар с раздражением поправил капюшон промокшего насквозь плаща. Не любил дождь даже больше, чем холод. Элла потерялась, сколько он ни звал ее, девушка не откликалась. Авар разволновался сначала, но потом успокоил себя: Тел-ар-Керрин еще ни разу не нападал бесшумно, и в этот раз он услышит монстра, а значит, найдет дочь демона. Плохо, что не разделили провизию, если не встретятся, Элла останется без еды.
Сумерки постепенно завоевали лес. Показалось, деревья перешептываются между собой. Зашагал быстрее. Перспектива ночевать в лесу с разумными деревьями не радовала, и Авар постоянно сверялся с выбранным курсом. Жизнь свою готов был поставить, что каждый шаг делал в правильном направлении, и тем не менее спустя время он снова вернулся к сосне с кривым стволом.
Громко выругался и тут же услышал рычание Тел-ар-Керрина, а затем полный ужаса крик Эллы. Плюнул на ориентирование и со всех ног побежал на звук.
Пролетел мимо знакомой сосны, потом еще раз и еще. Только миновав пятую по счету старую игольчатую знакомую, он понял, что это очень похожие между собой, но разные деревья. Возвращаться разглядывать не стал. Спешил на помощь своей Искорке.
Крик больше не повторялся, а вот рычание, немного изменившееся, доносилось еще несколько раз. Авар бежал со всех ног, страшно боялся опоздать. Не обращал внимания ни на дождь, ни на ветки, бьющие по лицу, ни на грязь под ногами. Двигался на звук. Наконец выскочил из-за деревьев, остановился у края поляны и замер в изумлении, втягивая носом цветочный дурман.
Перед ним было небольшое, освещенное ярким солнцем, лавандовое поле. Ровно посередине этого фиолетового безобразия стояла Элла и отчаянно размахивала посохом. Авар видел серые нити света, которые разбегались, распадались на две части и били по двум Тел-ар-Керринам. Протер глаза. Монстров по-прежнему осталось два. Они, стараясь уходить от ударов, осторожно приближались к Элле.
Решил сначала нырнуть на поле и помочь подруге мечом, но потом остановился присмотреться: Элла вела себя слишком странно. Дергалась туда-сюда, будто не видела нужного направления. Или окончательно потеряла ориентацию, или лес играет с ними и наводит морок. Может, Элла думает, что поле бесконечно? Вероятно, и он будет думать т