— Да именем Химейеса! — наконец взорвал тишину, не выдержав, военачальник Рассодель Асуло. Он грохнул от негодования кулаком по столу. — Это позорище! Как это вышло с их охраной? Тридцать магов, под сотню воинов, среди которых были оборотни! Болваны, они не смогли довести залог своей победы до нас. Как они собирались воевать с таким подходом к делу?
Поначалу никто не осмеливался ответить, потому что ситуация складывалась отвратительная. Впрочем, складывалось все отвратительно только для тех, кто уповал на союз с Нор’Мастри. Те же, кто желал заключить союз со змеиным королевством, пребывали скорее в настороженно-радостном молчании. И эта радость, как символ победы, стала отпечатываться на их лицах, поначалу скромно, но нарастая ежеминутно. Наконец змей Шаний Шхог плотнее обвил кресло и развел руками, отчего громко звякнули браслеты на его запястьях — наги любили украшать себя символами своего бога Шине.
— Это изначально была риш-шкованная затея — вкладывать будущее Элейгии в лоно ребенка, — довольно прошипел он.
— Тем не менее мы рискнули, и раз затея провалилась, то нужно выпутываться из этой прескверной ситуации… — осторожно заметил веномансер Дайрик Обарай. — Слухи об убийстве принцессы уже расползлись по городу. Скоро купцы и гонцы разнесут их, и разгорится пожар.
— И что ты предлагаешь, Дайрик? — спросил Илла.
— Что нам остается? Трон Нор’Мастри для нас утерян. С точки зрения этики возвращаться к союзу со змеиным Нор’Эгусом — демонстрация нашей слабости. Но его трон шаток, а благодаря усилиям Гайзы претендентов на него поубавилось. И не стоит забывать, у нас есть три прекрасных принца, три мальчика, которые несут в себе древнюю кровь Идеоранов, переданную от нашей замечательной королевы. Заключив союз с Нор’Эгусом, мы можем в будущем повернуть ситуацию в нашу пользу и посадить на его трон потомков нашего славного короля.
— У Гайзы есть свои наш-шледники! — недовольно отозвался Шаний Шхог. — У него пять сыновей. Гайза не сползет с трона так легко, так что этот вариант, Дайрик, неош-шуществим! Однако я согласен с тобой, что мастрийцы для нас утеряны и теперь наша задача — наладить отношения с Гайзой и его потомш-штвом. Гайза уже показал себя как шильной руки правитель, и мы доштойны союза с ним!
Рассодель в ответ на такие слова пренебрежительно усмехнулся. То, что дипломат Шаний Шхог восхвалял змеиного короля не за истинную мудрость, а за то, что тот тоже был нагом, уже поняли все.
— Тем не менее… — возразил деликатно Дайрик и развел руками.
Король молчал, и по его бескровному лицу ничего нельзя было понять. Наурика растеряла всю свою собранность и лишь обводила тусклым взглядом совет. Как и король, Илла Ралмантон тоже был странно безмолвен, обозревая собравшихся.
Тут, разрезав пространство Мраморной комнаты, раздался ясный голос Абесибо:
— Какой смысл выбирать, если перед нами лежит беззащитный Север, Ваше Величество! — сказал архимаг, поднимаясь из кресла. — Ради Прафиала, да обратите уже все внимание на эту очевидность. Один залив отделяет нас от слабого, неразвитого Севера, который целиком падет к нашим ногам за два-три года! Ваше Величество, ваш род будет прославлен завоеваниями и воспет в веках, ибо это будет великий замысел, а не мелкие междоусобицы соседей! Я с помощниками Кра рассчитал расходы на магическую войну с Севером. Одна экономия на артефактах составит больше ста тысяч золотом!
Абесибо застыл в ожидании, напряженный, отчаянно желающий постичь исследования своего деда Бабабоке. Если бы корона согласилась на войну с Севером, он бы отдал все до последнего бронзовичка, лишь бы добраться до тех потаенных пещер. Там, в подземельях, был уверен архимаг, лежат ответы на все загадки! Даже тот трофей из юронзийских Красных гор, что лег тяжким бременем на его семью, даже от него он готов был отказаться ради Севера. Но вместо того чтобы согласиться, король, к которому были обращены все взоры, лишь устало кивнул и сказал в пустоту:
— Достопочтенный Крон, достопочтенный Асуло. Я не слышал вашего мнения… Выскажитесь, будьте добры… Время не терпит…
Интеллигентный ворон уж было открыл клюв, но Рассодель его перебил и излился гневной речью в сторону Нор’Эгуса. А в ответ на его речь уже отозвался оскорбленно и Шаний Шхог. И только после перепалки военачальника и дипломата, которые люто невзлюбили друг друга по многим объективным и не очень причинам, радетель над казной Кра Черноокий смог высказаться. Конечно же, он, участвуя с Абесибо в расчетах расходов на войну, был за сокращение этих самых расходов, поэтому тоже отдал голос Северу.
Совет смолк. Все взоры снова были обращены к королю — уже четверо выбрали Север. Абесибо Наур перевел свой ястребиный взор с молчащего короля на советника, ибо снова в зале воцарилась гнетущая тишина. Затем он спросил, нахмурившись:
— Что же ты, Илла… Все уже сказали свое слово. Один ты, советник короля, молчишь и доселе ничего не предложил.
— Мое предложение до сих пор в силе.
И, сцепив пальцы на посохе, советник хитро улыбнулся. Сейчас, несмотря на прескверную для него ситуацию — ведь именно он продвигал союз с Нор’Мастри, — Илла выглядел на удивление довольным. Будто сытый удав, пожравший добычу. Тогда Абесибо, прищурившись, попытался понять, что скрывается за этими словами, но тут король постучал ладонью по столу, чтобы привлечь внимание. И вместо того чтобы донести до всех свое решение по Северу, он вдруг едва ли не шепотом обратился к слугам. Его вялый, слабый голос с трудом достиг их слуха:
— Слуги… Слуги… Откройте двери. Позовите посла Нор’Мастри…
Весело запели колокольчики, и двери медленно открылись. В проеме показался силуэт замотанного в алый шарф посла Дзабанайи. А рядом с ним — маленькая фигурка в желтых шароварах, красной накидке через плечо и мягких бордовых туфлях.
Совет пораженно уставился на гостью.
Меж тем Бадба Мадопус вошла в зал вместе со свитой более чем из двадцати стражников. Ее каштановые локоны были спрятаны под куфией песочного цвета, украшенной звенящими украшениями. Принцесса приложила опутанную браслетиками ручку ко лбу и, улыбаясь глазами, вытянула ее вперед. После южного приветствия няня сняла с нее куфию, представив взору консулата красивое смуглое личико, как на портрете.
Консулат притих. Первым подал признаки жизни Рассодель. Он грубо и залихватски расхохотался.
— То был мастрийский мимик, Илла? Убили в повозке его? Ах ты, старый хитрый черт, где ты взял мимика нужного возраста и когда успел подменить девочку?!
— Или это мимик… — прошептал Абесибо, напряженно разглядывая девочку.
— Нет, принцесса Бадба восприимчива к магии, как любой другой человек, — улыбнулся Илла Ралмантон и прозорливо взглянул на консулат.
— Зачем тогда было это представление? — прокаркал ворон-казначей.
— Почтенный Дзабанайя, уведите принцессу, пожалуйста, — попросил Илла. — Консулат еще не окончен. Ведь собрались мы здесь совсем по иной причине. Ваше Величество…
Илла коварно улыбнулся и обратил свой взгляд к молчаливому королю. Тот встрепенулся, будто понимая, чего от него хотят, и крикнул, уже громче, напрягая голосовые связки:
— Стража! — приказал он.
Под своды зала с грохотом латных тяжелых сапог ступило порядка полусотни мечников. Дверь прикрыли. Стража застыла в ожидании приказа, а Илла, кашляя, поднялся.
— Все знали, что принцессе Бадбе угрожает опасность. Причем угрожает не только от короля Гайзы, но и от нашего двора. Консулат был создан как орган мудрого правления, собрание величественных мужей, которые должны были, придя к взаимному согласию, править Элейгией. Однако многие недобросовестные участники, не смирившись с волей короны, в порыве златожорства решили устранить девочку.
Консулат слушал. Шаний Шхог сжал челюсти. От напряжения досадно треснуло его кресло, обвитое кольцами хвоста.
Илла Ралмантон продолжил:
— Благодаря связи заговорщиков с Нор’Эгусом, который выступил одним из заказчиков убийства принцессы Бадбы, у нас появилась возможность выйти на поверенных, чтобы след привел к следующим поверенным, как это водится, и еще к следующим, пока не вывел бы на наш консулат. Мы позволили заговорщикам привести план в исполнение, не мешая им ни на этапах переписки, ни на этапах личных встреч и договоренностей. Наши соглядатаи вошли в этот союз, именующий себя «Арбарши», — и он уточнил: — В переводе с эгусовского значит «Змеиный хвост». Так вот… Суммы были уплачены наемной гильдии Белая Змея, а заговорщики и «первые» поверенные, лично знакомые с нашими консулами, поспешили залечь на дно. По их плану после смерти принцессы Бадбы они должны были взяться за другое, весьма непростое дело: усадить почтенного Фитиля вместо нашего короля… Однако ж… Неделю назад многие из них были тайно задержаны и доставлены в тюрьму… — И Илла мерзко улыбнулся. Пришло время становиться палачом.
— Кто, Илла? Кто?.. — громко спросил Рассодель, не сводя глаз с нага и предчувствуя скорую месть.
— Следы привели к Икрахию Корию, который выступал поверенным. Именно он и осуществлял переговоры с наемниками. Этот человек, к слову, некогда владел рудниками на западе Желтых хребтов, которыми ныне владеет сын одного известного человека, — на последних словах Илла усмехнулся и взглянул на Абесибо Наура, но на лице того не мелькнуло ничего, кроме немого напряжения. — Давеча Икрахий и его сообщники после пыток подписали бумаги, в которых значатся имена других заговорщиков.
На стол лег пергамент. Все молчали.
— Заговорщиков много, однако я озвучу тех, кто более всех приближен к консулату, — прокашлявшись, продолжил Илла.
— При твоих методах… — ощерился Шаний, — ты можеш-шь выбить любое имя, нужное тебе!
Илла ничего не ответил, лишь улыбнулся еще коварнее. Взгляд его был прикован к пергаменту.
— Что ж… Хадриан Шхог, Фэш Шхог…
Шаний Шхог задрожал, обхватив пальцами почти седую голову. Стража встала сзади него, а на его плечо легла тяжелая латная рукавица