— Разумеется, нет — Бергер успокоился. Он отвлек внимание Дрейера и тем самым выиграл время. — Особенно теперь, незадолго до смерти, — добавил он.
— Что?
— Незадолго до смерти, — повторил Бергер.
— Что, смерти? Так сделай что-нибудь, ты, пес паршивый! Смажь чем-нибудь!
Дрейер побледнел. Бергер достал с полки флакон йода. Он знал, что Дрейер вне опасности. Но ему это было все равно. Самое главное, ему удалось его отвлечь. Он помазал фурункул йодом. Дрейер отпрянул. Бергер поставил флакон на место. — Ну вот, теперь продезинфицировали.
Дрейер попробовал разглядеть фурункул, кося глазом мимо носа.
— Все как надо?
— Как надо.
Дрейер еще чуть-чуть покосил глазом. Затем повел верхней губой, как кролик.
— Ну, и что ты, собственно, хотел от меня? — спросил он.
Бергер понял, что победил.
— То, что я сказал. Подменить анкетные данные одного умершего. Больше ничего.
— А как же Шульте?
— Он не обращал внимания на имена. Кроме того, он два раза был за пределами лагеря.
Дрейер задумался.
— А как же одежда?
— Тут все соответствует. В том числе и номера.
— Это как? Разве ты…
— Да, — сказал Бергер. — Они при мне, те, что мы хотим подменить.
Дрейер измерил его взглядом.
— Вы все тщательно продумали. Или это все ты?
— Нет.
Дрейер сунул руки в карманы и несколько раз прошелся взад и вперед. Потом остановился перед Бергером.
— А кто мне гарантирует, что в итоге нигде не всплывет твой так называемый список?
— Я.
Дрейер пожал плечами и сплюнул.
— До сих пор фигурировал только список, — сказал спокойно Бергер. — Список и обвинение. Я мог бы дать им ход, и со мной ничего бы не случилось; в лучшем случае я удостоился бы похвалы. Теперь же… — он показал рукой на лежавшие на столе бумаги, — я причастен к исчезновению одного заключенного.
Дрейер взвешивал. Он осторожно повел верхней губой и снова покосил глазом.
— Для вас риск значительно меньше, — продолжал Бергер. — Только одна попытка из трех-четырех бывает неудачной. Почти всегда все складывается именно так. Вот я «подставляюсь» впервые. Я иду на несравненно больший риск. Мне кажется, это — достаточная гарантия.
Дрейер молчал.
— Надо еще кое-что учесть, — сказал Бергер, когда тот продолжал за ним наблюдать. — Война фактически проиграна. Германские войска из Африки и Сталинграда оттеснены далеко в глубь страны, в том числе и за Рейн. Здесь уже не помогут больше никакая пропаганда, никакие разговоры о секретном оружии. Через несколько недель или месяцев всему конец. Тогда и здесь начнется расплата. Чего ради вам расплачиваться за других? Если станет известно, что вы нам помогли, ваша жизнь в безопасности.
— Кому это — нам?
— Нас много. Повсюду. Не только в Малом лагере.
— А если я об этом донесу? О вашем существовании?
— В какой связи? С кольцами и золотыми очками?
Дрейер поднял голову и косо улыбнулся.
— Вы, действительно, все хорошо взвесили, а?
Бергер молчал.
— Человек, которого вы хотите подменить, собирается бежать?
— Нет. Мы просто хотим его уберечь вот от этого. — Бергер показал пальцем на крючья в стене.
— Политический заключенный?
— Да.
Дрейер плотно сомкнул глаза.
— А если нагрянет строгий контроль и его найдут? Что тогда?
— Бараки переполнены. Его не найдут.
— Его опознают, если он известный политический заключенный.
— Его не знают в лицо. У нас в Малом лагере мы все похожи: мало чем отличаемся друг от друга.
— Староста вашего блока в курсе дела?
— Да, — слукавил Бергер. — Иначе все это было бы невозможно.
— Вы связаны с канцелярией?
— У нас везде связи.
— У вашего человека вытатуирован номер?
— Нет.
— А как же тогда вещи?
— Я точно знаю, какие вещи надо будет подменить. Я их уже отложил в сторону.
Дрейер посмотрел на дверь.
— Тогда начинай! Давай! Быстрей, а то кто-нибудь придет.
Он приоткрыл дверь и прислушался. Бергер прополз между трупами и обыскал их. В последний момент ему пришло в голову еще кое-что. Он решил проделать двойную подмену. Таким образом он хотел запутать Дрейера, чтобы тот никогда не установил имя Пятьсот девятого.
— Быстрей, черт возьми! — ругался Дрейер. — Что ты там копаешься?
С третьим трупом Бергеру повезло; он был из Малого лагеря и не имел никаких отметок на теле. Он сорвал с него куртку, вытащил из-под своей куртки спрятанные пронумерованные куртку и штаны Пятьсот девятого и надел их на покойника. Потом бросил вещи умершего в вещевую кучу и вытащил из-под нее куртку и штаны, которые отложил раньше. Он намотал эти вещи вокруг бедер, стянул их ремнем и снова надел поверх свою куртку.
— Готово.
Бергер тяжело дышал. Перед ним на стенах мелькали черные пятна. Дрейер повернулся к нему спиной.
— Все в порядке?
— Да.
— Хорошо. Значит, я ничего не видел и ничего не знаю. Я был в сортире. Все, что здесь произошло, устроил ты. Я ничего не знаю, понял?
— Да.
Лифт, в котором лежали голые трупы, пошел вверх, потом вернулся пустой.
— Я сейчас схожу за теми тремя снаружи, они будут грузить, — сказал Дрейер — А ты побудешь здесь один. Понятно?
— Понятно, — ответил Бергер.
— А список…
— Я принесу его завтра. Или могу его порвать.
— Тебе можно верить?
— Безусловно.
Дрейер на миг задумался.
— Теперь ты в этом замазан, — произнес он. — Даже больше, чем я. Или нет?
— Значительно больше.
— Но если что-нибудь станет известно…
— Я не разговариваю. У меня есть яд. Я не буду ни о чем говорить.
— Видимо, у вас действительно все есть. — На лице Дрейера изобразилось нечто вроде вынужденного уважения. — Я этого не знал. «Иначе пришлось бы зорче следить, — подумал он. — Эти проклятые трехчетвертные покойники! Даже этим нельзя было верить».
— А ну, начинайте грузить лифт! — сказал он, собираясь уйти.
— Здесь вот кое-что, — проговорил Бергер.
— Что?
Бергер вынул из кармана пять марок и положил их на стол. Дрейер взял их себе. — Хоть что-то за риск…
— На следующей неделе будут еще пять марок…
— Это за что?
— Ни за что. Просто еще пять марок вот за это здесь.
— Ладно, — Дрейер поморщился, но сразу сбросил с себя секундное оцепенение; фурункул противно ныл. — В конце концов все мы люди, — сказал он — Все стараемся помочь товарищу.
Он ушел. Бергер прислонился к стене. У него кружилась голова. Все получилось лучше, чем он ожидал. Но он не тешил себя иллюзиями; он знал, что Дрейер размышляет о том, как бы отделаться от него. Пока его сдерживают угрозы подпольного движения и обещание еще пять марок. Дрейер будет ждать, пока их не получит. На уголовников можно положиться в том смысле, что они свою выгоду не упустят; этот урок ветеранам преподнес Хандке. Деньги достали Левинский и его группа. Они будут продолжать оказывать помощь. Бергер ощущал натянутую на себя куртку. Она плотно обтягивала его тело. И не привлекала к себе внимание. Он был очень худ, поэтому собственная куртка даже сейчас свободно висела на нем. У него было сухо во рту. Труп с подделанным номером лежал перед ним. Бергер подтащил из кучи еще один труп и положил рядом с «поддельным» покойником. В тот же момент через отверстие влетел новичок. Работа возобновилась.
Появился Дрейер с тремя заключенными. Он бросил взгляд на Бергера. — А ты что здесь делаешь? Почему ты не там? — гаркнул он.
Это было алиби. Трое других должны были удостовериться в том, что Бергер был внизу один.
— Мне надо было выдернуть еще один зуб, — сказал Бергер.
— Ерунда! Ты должен делать то, что тебе приказывают. А то здесь может случиться Бог знает что.
Дрейер церемонно уселся за стол со списками. — Продолжайте! — скомандовал он.
Вскоре подошел Шульте. У него был с собой томик Книгге «Общение с людьми», который он и стал читать.
С покойников продолжали снимать одежду. Третьим по счету был человек в чужой куртке. Бергер устроит все таким образом, чтобы его раздевали трое из выделенных помощников. Он услышал, как назвали номер пятьсот девять. Шульте не поднял глаз. Он продолжал читать классическую книгу по этикету о правилах, как надо есть рыбу и крабов. Он ожидал в мае приглашения родителей своей невесты и поэтому хотел быть во всеоружии. Дрейер равнодушно записывая анкетные данные, сравнивая их с рапортами из блоков. Четвертый покойник тоже был политическим заключенным. Бергер выкрикнул его сам. Он назвал номер чуть громче, заметив, что Дрейер поднял взгляд. Он поднес вещи покойника к столу. Дрейер посмотрел на него. Бергер сделал знак глазами. Потом он взял щипцы и карманный фонарик и склонился над трупом. Бергер добился, чего хотел. Дрейер считал, что имя четвертого принадлежит еще живому, которого подменили, а не третьему по счету. Так Дрейер был сбит со следа и при всем желании уже не смог бы ничего сказать.
Открылась дверь и вошел Штейнбреннер. За ним следовали Бройер, надзиратель бункера и шарфюрер Ниман. Штейнбреннер с улыбкой глянул на Шульте.
— Нам приказано тебя сменить, если все трупы зарегистрированы. Приказ Вебера.
Шульте захлопнул свою книгу.
— Все готово? — спросил он Дрейера.
— Осталось еще четыре трупа.
— Хорошо, заканчивайте.
Штейнбреннер прижался к стене, на которой были видны царапины повешенных.
— Только поживее. Хотя у нас есть время. Тогда пятерых, заложенных сверху, вы спустите через шахту вниз. У нас для них есть сюрприз.
— Да, — проговорил Бройер. — Сегодня у меня день рождения.
— Кто из вас Пятьсот девятый? — спросил Гольдштейн.
— Почему?
— Меня сюда перевели.
Был вечер, и Гольдштейн транспортом в составе двенадцати других прибыл в Малый лагерь.
— Я от Левинского, — сказал он Бергеру.
— Ты в нашем бараке?
— Нет. В двадцать первом. В спешке так получилось. Потом можно будет поправить. Мне самое время было уйти. А где Пятьсот девятый?